Заревел мощный мотор, машина рванулась с места. Джипы выкатили на серпантинку.
Загорский не сводил взгляда с чемоданчика, лежавшего на коленях у Омара. Для него осталось много нерешенных вопросов, на которые он должен ответить в ближайшее время.
«Омар до конца мне не доверяет. Не дал оружия. И это после того, как я ему намекнул о западне. Но и его понять можно. Был бы у меня в руках хотя бы нож, я ткнул бы его к горлу Омара, взял бы его в заложники. Тогда бы ситуация изменилась. Он боится. Боится меня. Боится оставлять штаммы сибирской язвы под присмотром своих людей…» – размышлял Загорский.
Взглянув в бесстрастные глаза Омара, Загорский подумал о судьбе всех пассажиров этого злополучного рейса.
«Ему ничего не стоит убить даже ребенка. Пускай простит меня Бог за то, что я вступил в сговор с талибами», – Загорский перекрестился.
– Молишься Богу?
– Бог у христиан и мусульман один, – напомнил Загорский.
– Я бы с тобой согласился, – Омар улыбнулся, – но это не совсем так. Пока есть время, поговорим о деле. Ты должен знать…
– Что именно ты хочешь знать? – Загорский отвернулся, чтобы не встретиться взглядом с Омаром.
– Что они сделают в случае, если все же захватили самолет?
– С чего ты взял? – удивился подполковник.
– Готовлюсь к худшему. Если сумели захватить самолет, значит, они опытные парни. Я звонил второй раз, и этого достаточно, чтобы заподозрить. Да и Мустафа слишком замешкался, когда услышал, что его «сын» передает ему привет.
– Не сбрасывай со счетов и везение. Хотя ты прав, готовиться надо к худшему. – Загорский удивился осторожности Омара.
– Мустафа надежен, он бы молчал до последнего, но если его хорошо прижать, то он все расскажет. Ваши ребята умеют развязывать язык. – Омар поморщился.
– Тогда нас ждет засада. Надо быть готовыми, – констатировал Загорский.
– Остановишься, не доезжая аэродрома, возле заброшенного дома, перевал преодолеем пешком, – Омар обратился к шоферу и, повернувшись к подполковнику, произнес: – Если нас ждут со стороны дороги, то мы появимся с гор.
Глава 14
Сидеть на каменном полу пещеры было холодно, не помогала даже подложенная куртка. В таком положении Михаил находился три последних часа. Не выдержав, он поднялся и направился к Дмитрию, сидевшему в противоположной части пещеры. Низкие потолки не позволяли передвигаться в полный рост, приходилось пригибаться, чтобы не задеть острые выступы. Чувствуя слабость в ногах, он все равно продолжал идти. Михаил понимал – если присядет, то подняться сил уже не хватит.
Дмитрий не сразу заметил приятеля. С трудом поднявшись, он ущипнул себя за отекшую ногу. Не почувствовав боли, подумал, что лучше расходиться.
– Не знаю, как тебе, но мне кажется, что мы тут уже целую вечность, – сказал Дмитрию Михаил, – после того как мы с тобой попытались подойти к охране и напомнить им о пище, я уже не поднимался.
– Не ты один такой. Посмотри вокруг, – он обвел взглядом заложников в пещере.
– Хорошо, что не в полной темноте сидим. А то бы я совсем с ума сошел, – отозвался Миша.
– Только мне кажется, что о нас совсем забыли. Ни воды, ни пищи. А они, уроды, даже слушать не стали, погнали назад.
– Надо что-то делать, мы-то здоровые мужики, но еще немного, и начнется паника, – сказал Дмитрий.
– Все, что у нас с собой было, мы раздали женщинам и детям.
– Человек без еды может прожить две недели и пить только одну воду, – неожиданно за спиной Михаила появился ненавистный Дмитрию очкарик.
– Опять ты. Игорь, я просил тебя тихо сидеть на своем месте и ни к кому не лезть. Своими вопросами ты достанешь здесь всех, – Дмитрий недовольно поморщился.
– Я же хочу как лучше, – обиженно произнес Игорь, – Почему меня…
– Да, ты прав, но где, твою мать, мы возьмем чистую воду? То, что у нас под ногами, это грязь. Я еще мог бы ее пить, но тут есть дети, – не выдержал Михаил, – мы поднимались к охране, так нас чуть не пристрелили.
– Я понимаю, что сказал не подумав, вы меня извините, – заикаясь, произнес Игорь. – Вы ходили вдвоем, вот охрана и подумала, что вы решили напасть. Извините.
– Ничего, все в порядке. Иди, присядь, – Дмитрию стало жалко этого бедолагу, – как тебя по отчеству?
– Владимирович, – в глазах Игоря появилась благодарность, мало кто в жизни спрашивал его об этом.
– Игорь Владимирович, вам лучше отдохнуть. А мы с Михаилом что-нибудь придумаем. Еще раз спасибо за ваше предложение, – Дмитрий думал, что такое обращение заставит очкарика вернуться на свое место и не мешать, но он ошибся.
– Нет, спасибо, я уже отдохнул, – радостно выпалил очкарик. Вы ходили вдвоем…
– Я думаю, что вам все-таки стоит вернуться на свое место, – зародившаяся жалость начинала перерастать в раздражение.
Дмитрий хотел уже силой вернуть Игоря на место.
– Мне кажется, что надо попросить воду у боевиков, я могу сходить и сделать это, – не унимался Игорь, – вы сильные, они вас боятся. А я…
– Иди, куда хочешь, только чтобы я тебя не видел, – не выдержав, произнес Дмитрий.
Не дожидаясь ответа очкарика, Дмитрий с Михаилом отвернулись от него.
Игорь постоял и отошел в сторону.
– До сих пор нет Загорского, – нервничал Михаил.
– Неужели не получается договориться с их главарем? Остается только ждать. Загорский самолюбивый. Гаванские сигары… У него пунктик на почве жены. Хочу в него верить, а не получается, – тихо сказал Дмитрий.
Проснулся ребенок и заплакал.
– Гребаный очкарик, разбудил.
– Вдруг Загорский нас предаст. Ведь в такие моменты каждый печется в первую очередь о своей заднице, – предположил Михаил.
– Брось ты, кто-нибудь другой, но только не Загорский.
– Открой глаза. Загорский самолюбив, – возразил Михаил.
– Я уверен в том, что он за нами вернется. На его месте я бы… – Дмитрий обернулся и осекся, очкарика на месте не было.
– Где он? – Михаил обратился к одному из заложников.
– Кто «он»?
Дмитрий сложил из пальцев круги и приблизил их к своим глазам.
– Туда пошел, – мужчина с отекшим лицом указал на выход из пещеры.
«Вот придурок, его же убьют. Не надо было его отпускать от себя ни на шаг», – подумал Михаил.
– Неужели этот заморыш пошел просить воду у боевиков. Я еще не видел такого болвана, – выразил свои мысли Дмитрий.
– Надо его остановить, пока не поздно, – предложил Михаил.
– Думаю, что уже поздно.
Подымаясь по крутой неосвещенной лестнице, Игорь ставил ноги наугад. Он шел медленно, чтобы не споткнуться о ступеньки. В кромешной темноте ничего не было видно. Остановившись, чтобы перевести дух, он услышал голос Михаила, доносившийся снизу.
– Вернись назад, – крик Михаила эхом проносился по всему тоннелю.
«Нет, я не вернусь. Я должен достать воды», – повторял про себя Игорь.
– Спустись вниз, опомнись, – доносилось снизу.
Зажав руками уши, Игорь упрямо шел наверх. Ему не хотелось слышать голос, призывающий его вернуться, он хотел сделать что-то полезное, ценное для тех людей, которые находились в пещере.
«Нельзя же считать полезным то, что я просидел несколько лет в библиотеке посольства. Они охранники, по виду можно понять, потому их и не пустили, не стали с ними говорить…»
Он подымается, чтобы хотя бы раз в жизни сделать значительный поступок, которым сможет гордиться всю оставшуюся жизнь.
Голос Михаила, звавшего его вернуться назад, все еще звучал, но уже начинало светлеть.
«Я смогу. У меня получится».
Игорь увидел яркий свет, лучи солнца освещали тоннель.
«Неужели я добрался? Попрошу воды и вернусь».
– Стоп! – крикнул охранник у входа в пещеру.
Игорь сделал еще несколько шагов.
– Стоп, – уже клацнул затвор автомата.
Игорь поднял руки и сказал по-английски:
– «Вотер» – вода, – он продолжал неторопливо идти, глядя прямо в глаза охраннику.
Когда их разделяло всего метров пять, Игорь, не смотревший под ноги, споткнулся о выступ и, чтобы удержаться на ногах, сделал резкое движение, взмахнул руками…
…боевик смотрел на дым, стекавший из ствола автомата, он даже не успел понять, что нажал на спуск. Пятно крови проступило на белой рубашке Игоря, он тоже непонимающим взглядом смотрел на него, приложил пальцы к ране и пошатнулся. Ему показалось, что очки внезапно запотели. Игорь поднес руку к лицу, но уже не мог различить пальцев.
– Ребята, я только хотел… – Игорь пробормотал последние в своей жизни слова.
Стекла очков со звоном разлетелись, ударившись о камень.
* * *
После духоты салона и ужасающей смеси запахов даже пыльный воздух аэродрома казался райским. Лавров, глубоко дыша, с удовольствием подставил разгоряченное лицо холодному ветру. Теперь он не был таким промозглым, как раньше, да и вообще казалось, что весь аэродром преобразился – даже унылые строения стали приветливыми, а скудной здешней природой можно было любоваться часами.
