Конечно, не все затеи Вильяма были настолько удачны и так лихо ему давались. Диадема власти подчинила покупателя, неслабого, кстати, архимага, и тот, в цепких лапах безумия, устроил маленькую победоносную войну, которую тут же и проиграл. Но бед и разрушений причинил столько, что Вильяму пришлось спешно отдать большую часть имущества, чтобы не быть заказанным всем высокооплачиваемым ассассинам прямо тут же, в Мэннивее.
Тем не менее, первый холмовладелец процветал. Он извлекал прибыль из всего, к чему прикасался, как будто руки у него были зачарованы, и то, что он тронет, превращалось в тильсу или, на худой конец, в золото. Все страшные, опасные и бедственные черты региона он умудрился не тащить непосильным грузом на согнутом горбу, а обернуть себе на пользу.
Охраняешь самых страшных, опасных и могущественных заключенных в мире? Наладь отношения хотя бы с парой из них и пользуй доступные крохи их могущества.
Древняя земля пронизана тысячелетней магией и искажениями, полна вылезших из захоронений монстров, неупокоенной нежити и выросших здесь страшных выродков? Убивай одних и разводи других, продавай редкие компоненты магам и алхимикам по всему свету. Пусть выстраиваются в очередь.
Дикие племена грабят караваны и истребляют торговцев, и чтобы завалить сильный обоз, сходятся в целые армии смертельно опасного отребья? Натрави их на территорию соседнего королевства, разоренного войной, стань спасителем, предупредив короля об опасности за щедрую награду, а когда из набега вернется десятая часть «завоевателей», окружи их армией Кланов и поставь ультиматум: побриться в ушельцы и осесть в Холмах, или сдохнуть здесь и сейчас. Сохранившие остатки разума выбрали первое, от вторых по-быстрому избавились.
Из этой философии следовал логичный следующий шаг. Изучи все искаженные места в регионе, выясни, какие могут принести прибыль и выкупи их за бесценок или даже с приплатой, пока они считаются обузой. Измени пользование этих земель. Извлеки прибыль. Наслаждайся своим величием. Странно, но богатейший человек Мэннивея и один из богатейших на всем Севере, и по сей день, будучи семидесяти двух лет, занимался всем перечисленным — но никогда последним пунктом.
Одной из открытых его разведкой странных, проклятых зон, которых все чурались и обходили по широкой дуге, был Землец. Вильям еще юношей разведал искажение и понял, в чем выгода этого протухшего местечка, где и для чего можно применить растущие живые камни. Поэтому, несколько лет спустя, превратившись в молодого дельца, благородно выкупил его за символический золотой герш, и стал полноправным хозяином куска искаженной земли, а новоиспеченные бритые ушельцы стали вынуждены считать его своим домом. Заселив первое поколение трудяг поневоле, которые потеряли всякие права, кроме как работать на своего Землевладельца (в данном случае, с узорной заглавной буквы во всех документах), Гвент рассказал и показал им, как будет организована их новая жизнь…
С тех пор минуло сорок шесть лет. Первые поселенцы давно умерли, а Свищур, старший из пришедших сегодня за Лисами, в ту пору был бестолковым беспризорником из вор-града, за кражу его отхлестали у столба и передали поборнику господина Вильяма, который заплатил за мальца медной монетой. Мальчишка, поджав отхлестанный зад, попал в Землец и, уж конечно, оттуда уже не выбрался. Теперь его плечи стали в ширину как весь он тогда ростом, а борода доходила до пупка, и была уже заворочена, провязана да прикорочена, чтоб уж совсем-то не мешаться. Похоже, он был третьим человеком в поселении, после золтыса и старшего земляка. То есть, человек при деле и решающий, но не самый важный. Оттого и двинул самолично на зов ханты.
— Проходите, господа пригожие, — позвал Свищур. Он с усилием поднял бревенчатый заслон и закрепил его на торчащих из старой сосны железных клиньях, гнутых от тяжести и времени.
За старой и неряшливой, проколоченной заплатками бревенчато-дощатой стеной высился ровный, уходящий вверх сосновый лес с нижним этажом кудрявых, густых кленов. Невысокое заграждение истерто серело посреди буйной зеленой и коричневой жизни, снисходительно взирающей сверху. Оно казалось нелепым и излишним.
Лисы вошли за ограду, и, как нередко бывает в Холмах, сразу почуяли это. Обелиски и правда держали искажение в узде, не давали ему распространяться дальше. По дороге сюда пахло цветущей летней равниной, густыми травами, свежей холодной речкой. Нагретыми солнцем светло-серыми скалами, то тут, то там вырезавшимися из земли. За оградой они словно окунулись в прохладный сумрак землистой норы, из глубины которой тянет сыростью и холодом. Норы не было, а холодящая влажность воздуха и запах свежей, вспаханной, вывороченной земли плыл повсюду. Дышалось густо и тягуче, иеще в воздухе летали мириады зеленоватых былинок, от которых в первые минуты кружилась голова.
— Это еще чего? — прогундосил Кел, с непривычки прикрыв лицо.
— Пыльца живых камней. — отвечала Алейна, выставив ладошку и собирая легкий зеленоватый налет. — Растительная пыль. Чем дальше в Землец, тем гуще будет.
— И чего, мы правда зеленые станем? — удивился Кел, глядя, как рыжие волосы жрицы покрываются легким отливом, словно старая медь.
— Не только снаружи, — усмехнулся Ричард. — Она еще и внутри везде осядет слоем, и во рту, и в горле, и в желудке. В носу и в ушах.
Брезгливость на лице Винсента было сложно описать. Полностью запахнув серый капюшон, он пропускал воздух через сито мглы, благо, в торговых и ремесленных кварталах Мэннивея, с их свирепствующей вакханалией вони, без этого умения благородному человеку не обойтись.
— Вообще-то, они дико полезные, — слегка обиженно произнесла жрица. — Коли пыльца обложит горло, оно только лужёнее станет. Про насморк забудь, да и грудную хворь с кашлем не подхватишь. Желудок крепит, можешь хоть подошву жевать, не стошнит.
Стало ясно, почему местные холмичи не против теплого мяса с душком.
— И пока здесь, дристать не будешь, — добавил косматый рэйнджер, удивленный, что девчонка упустила такую важную вещь.
— Кольцы в череве укрепляет, да, — покраснев до самых веснушек, кивнула Алейна. — Но в нос набивается, так что дышать привыкнуть надо.
Она прикрыла рот Анны тонкой вуалью, чтобы раненая могла все-таки нормально дышать. Но та уже проснулась и оглушительно чихнула.
— Что за дрянь?! — низким, огрубевшим от пыли голосом спросила она.
В общем, краткое знакомство с пыльцой показало, почему живущие в Землеце обладают отменными легкими, зычными голосами и желудками, не знающим расстройств.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
