стараясь, чтобы мой голос не дрожал, сказала:
— Давай я лучше станцую для тебя!
— Давай потом! У тебя ещё будет время продемонстрировать мне свои рабочие навыки! — хриплым голосом ответил Аким, и его лицо выражало крайнее нетерпение, которое он едва сдерживал.
— Этот танец тебе точно понравится! — ответила я и, словно под музыку, начала двигать бёдрами и медленно расстёгивать молнию на своей ветровке.
Поняв, что я не собираюсь бежать или драться, а просто предлагаю свои правила игры, Аким немного подобрел.
— Да, — успокаиваясь, проговорил он. — Может, и понравится!
И он выпустил из рук верёвку, начав внимательно наблюдать за мной.
Я слегка покружилась и скинула с себя ветровку, оставшись в футболке, которую принялась медленно задирать. Аким же положил свою правую руку на промежность, одобрительно закивав.
Я подняла футболку почти до шеи, делая вид, что собираюсь скинуть и её, но в последний момент резко опустила её обратно, схватила со стола недопитую бутыль и со всей силы ударила ею Акима по голове. Со стоном он повалился на кровать, а я бросилась к двери.
По счастью, для того чтобы выйти, код набирать было не нужно, так как здесь была лишь одна кнопка, которую я тут же нажала. Дверь открылась, и я выскочила в коридор.
«Так, — машинально рассуждала я, — сюда мы пришли, сначала свернув направо, затем налево. Значит, сейчас нужно двигаться в обратном порядке. Первый ближайший поворот — свернуть направо, во втором — налево».
И вот я выскочила в длинный коридор. Погони за мной не было. Видимо, Аким ещё не достаточно очухался, чтобы возобновить пробежки. Однако здесь повсюду ходили рабочие. И хотя при взгляде на меня никто не проявил ни малейшего интереса, рисковать не стоило. И я сбавила темп.
Быстрым шагом я шла к выходу. Без приключений я дошла до двери служебного выхода и нажала на кнопку, которая выпустила меня наружу. И только после этого я позволила себе слегка перевести дух.
Отойдя от двери служебного входа на несколько метров, я остановилась. Я понятия не имела, где нахожусь, и куда мне следует теперь идти. Единственным знакомым направлением для меня была фасадная сторона этого офисного здания. Но там была куча народу и полно включённых датчиков, которые мигом засекли бы меня. Так что нужно было как следует всё обдумать, прежде чем выходить на открытое людное пространство. Но тут мои умозаключения были прерваны. Дверь служебного входа с шумом открылась, и из неё вышел Аким. По его виску текла тоненькая струйка крови, а на лице было такое свирепое выражение, что я вновь испугалась.
Заметив меня, Аким кровожадно усмехнулся.
Больше раздумывать было некогда, и я снова побежала. Побежала туда, откуда пришла: в сторону главного входа в это офисное здание. Аким побежал за мной.
Едва мы миновали относительно безлюдное пространство, как мой кровожадный преследователь решил применить ещё один грязный приём. Он закричал на всю улицу:
— Держите её! Это сбежавшая преступница! — и показал рукой в мою сторону, что было совершенно без надобности, так как лишь он и я в этом огромном людском потоке выглядели как беглецы: все взмыленные, с затравленными взглядами и подозрительно быстро двигающиеся.
И в этот момент я подумала, что не всегда система даёт сбой и наказывает невиновных, потому что Аким однозначно был преступником. Насильником или убийцей. Или и тем и другим. И многочисленные наказания, которым он подвергался, нисколько не исправили его натуру. Для таких, как он, нужно другое наказание. Но чтобы претворить это в жизнь, нужно изменить систему, а мне это не по силам.
А тем временем люди, привлечённые криками Акима, стали останавливаться и смотреть то на него, то на меня. Аким же продолжал догонять меня и кричать, призывая на помощь прохожих:
— Подтолкните её к датчику! Если она невиновна, то не пострадает! Проверьте!
Эти слова показались окружающим убедительными, и всё больше людей стало двигаться в мою сторону и теснить меня к ближайшему датчику. Мне стало дурно.
Ну вот я и проиграла! Сейчас всё кончится на глазах всего честного народа и насильника Акима, который, благодаря начавшемуся шоу, мирно скроется в своём тайном убежище. Где справедливость? Нет её! И никогда не было!
И я не стала сопротивляться, а сама стала медленно двигаться к ближайшему датчику. Я подошла к нему так близко, что любое неосторожное движение его бы активировало.
Толпа вокруг меня замерла, ожидая того, что должно было случиться, и лишь Аким продолжал приближаться ко мне.
— Попалась! — хрипло проговорил он. — Теперь никуда не убежишь!
Уверенной походкой знающего человека он шёл ко мне, предвкушая страшное зрелище, которое он сейчас увидит.
Он почти подошёл ко мне, и я покачнулась.
Кто-то рядом со мной ахнул, но я удержалась на одной ноге и сделала крохотный шаг назад, а Аким, наоборот, вперёд. И тут датчик сработал.
В первое мгновение Аким обрадовался, так как решил, что добился своего и сейчас меня казнят на глазах у всех. Но уже в следующую секунду петля появилась над его головой. Удивление отразилось на его лице, но длилось оно недолго, так как уже в следующую секунду петля стянула шею Акима и подняла его вверх.
Народ вокруг меня сразу же переключил своё внимание на начавшуюся на их глазах казнь, и я потихоньку стала ретироваться.
Медленными шагами я двигалась назад, подальше от этого места, и вскоре даже смогла развернуться и пойти прямо, стараясь слиться с остальными прохожими. Но едва я подумала, что мне это удалось, как рядом со мной кто-то сказал:
— Могу помочь тебе! — и моё сердце снова упало.
Все эти на первый взгляд добрые самаритяне в итоге всё время оказывали мне медвежью услугу, что я стала их страшиться ещё больше, чем любого представителя власти. Те хотя бы не пытались обмануть меня, втеревшись ко мне в доверие.
Я обернулась, чтобы посмотреть на своего очередного доброжелателя и увидела девушку моих лет. Она была просто одета, и её взгляд был открытым, что мне сразу понравилось. Но я напомнила себе, что Аким тоже сначала произвёл на меня положительное впечатление, так что внешность порой бывает обманчива, поэтому с недоверием сказала:
— Мне не нужна помощь!
— Как хочешь! — спокойно ответила девушка и, развернувшись, пошла прочь, а я подумала следующее.
Конечно, гордо отказаться от помощи и идти своей дорогой было бы неплохо, если бы у меня был хоть какой-то план. Но я уже успела реализовать всё, что задумала перед казнью, и дальше мои планы не простирались. И
