Милорд Фираз ин Шалион Эшериас, сказал он. Рад встретиться снова и приветствую тебя!
Милорд Меруван Эсториан Кормериан Ганиманиан-и-Варьян, прощебетал регент без запинки. Рад встретиться с вами и приветствую вас! Игра, подумал Эсториан. Он не любил этого человека. Он вообще не любил асанианских принцев. Он ненавидел их сейчас и восхищался ими когда-то. Изящество, утонченность манер. Высота происхождения, древность рода. Этот был самым знатным из них, самым великолепным. Куда подевалась его красота? Сетка морщин, седина, усталость во взоре. А ведь он моложе императрицы, чьи волосы все еще черны как смоль, чья стать притягивает мужские взгляды. Они отцвели в молодости, шепнул голос в глубине его существа, они скоро увянут. Они, можно сказать, мертвы... Чей это голос? Он не знал, И не было времени выяснять: лорд Фираз говорил. Лесть, лживые комплименты, пустые слова. Шило в заду.
Мой император должен знать, что все в моих владениях принадлежит ему, что все здесь расцветает в сиянии его могущества. Мой господин вернулся на запад, который так долго его ждал, и теперь обязан доверить себя заботам своих искренних и преданных слуг. Эсториан внутренне подобрался. Отринув цветистую шелуху, он выловил в словах высокочтимого лорда нечто, что ему не очень пришлось по вкусу.
Означают ли слова милорда, что я должен отослать в Керуварион свой эскорт?
Это наполовину сделано, поклонился регент. Ваша керуварионская гвардия находится сейчас в ваших покоях.
Моя гвардия? А моя личная охрана?
Вы можете убедиться, ваше величество, регент плавно повел рукой, ваша личная охрана находится перед вами. Оленейцы синхронно нагнули головы. В их поклоне не было и тени смирения, и он видел это.
А если я пожелаю вернуть моих людей?
Ваши люди, ваше величество, находятся здесь. Эсториан прикрыл глаза, потом снова открыл их. Его матушка слушала весь этот бред с девственной безмятежностью. Он напрягся и послал ей сигнал. Ты знала! Она чуть наклонила голову. Жди. шевельнулась ее бровь. Будь терпелив! Он не желал терпеть.
Надеюсь, произнес он как можно мягче, мы сумеем урегулировать этот вопрос. Я оставлю при себе свою гвардию и подумаю, где можно применить ваших слуг.
Это ваши слуги, возразил, кланяясь, регент.
Мы вернемся к этому, он встал, но позже, милорд, позже. Ваше присутствие, без сомнения, очень и очень приятно нам. Однако солнце подходит к зениту. Эта жара не дает нам вздохнуть. Все свободны, обратился он к молчаливой толпе асаниан. Отдыхайте, господа, отдыхайте. Ищите прохладу, если ее еще можно тут отыскать.
Это не слишком учтиво, сказала императрица. Она не осуждала его. Она просто констатировала факт.
Чушь! Эсториан находился в покоях леди Мирейн. Ее камеристка, рослая и статная молчаливая северянка, совлекла с него потный килт и обернула его разгоряченное тело мокрой простыней, пропитанной отварами лекарственных трав. Приятная прохлада обволокла кожу, но каждое его движение теперь сопровождалось волнами едкого запаха.
Я не позволю ему командовать мной!
У тебя хватит ума противостоять ему?
У тебя хватит. Леди Мирейн вздохнула.
Эсториан, сказала она. Ты повзрослел только телом. В душе ты все тот же мальчишка.
Я не желаю носить их паскудную амуницию! Императрица нахмурилась, но тут же улыбнулась. Здесь, где только Зерин могла видеть их, ей хотелось дать волю простым чувствам. Одну за другой она сбросила с себя асанианские мантии и подошла к сыну, прекрасная в своей наготе.
Я тоже не хочу этого, но терплю. Он не мог позволить ей обратить все в шутку.
Я не хочу терять мою гвардию. И моих сквайров.
Ты имеешь в виду свой двор?
Они будут счастливы убраться подальше отсюда. Он вновь зашагал по комнате, из угла в угол. Матушка, я могу отправить их всех в Керуварион. Большинство из них только обрадуются такому исходу. Но не Годри. И не мои гвардейцы.
Ты ведь знаешь, медленно произнесла леди Мирейн, что в договоре об имперском союзе черным по белому сказано: в Асаниане царствует Асаниан. Фираз только выполняет свои обязанности, делая тебе при этом любезность. Он мог бы встретить тебя прямо на границе, а не у въезда в столицу.
Он мог бы встретить меня в Кундри'дж-Асане.
Он мудр и дал тебе воли ровно столько, сколько было возможно, а теперь ожидает, что ты возьмешься за ум и примешь надлежащее обличье.
Мое надлежащее обличье это одежда дикаря, проклинающего все их изощренные выдумки. Ее пристальный взгляд заставил его умолкнуть. Он вспыхнул от внезапного прилива крови к лицу.
Не валяй дурака, Эсториан. Он застонал.
Матушка, я ведь не полный идиот. Я буду вести себя хорошо и даже ночью надевать их дурацкие тряпки. Но он должен понять, что я вовсе не марионетка. И что я буду только таким, каким сам сочту нужным быть. Это единственное, что я могу ему обещать.
А мне? Что ты пообещаешь мне? Я ведь знаю цену твоим обещаниям. Они были и так достаточно терпеливы, чтобы сносить твои инфантильные выходки. Но Jsmdph'дж-Асан не выносит ничего, что не является асанианским.
Я не асанианин!
Ты должен учиться быть им! Он заскрипел зубами.
Может быть, именно Асаниану пришло время пересмотреть свои взгляды на некоторые вещи? Может быть, им следует попробовать воспринимать мир таким, какой он есть, а не таким, каким он им представляется? Золотая империя возрождается. Кровь Льва здесь, во мне, черномазом бородатом варваре, а не в десяти мантиях, не в парике, не в маске. Я живу, я дышу, я человек, который пришел управлять ими.
Ты так полагаешь? Проверка, вечная проверка! Он возненавидел бы ее, если бы не любил. Эсториан наклонился и поцеловал ее в бровь.
Могу я хотя бы делать чуть меньше, чем от меня требуют? Она обхватила руками его плечи. Ее глаза были бездонны. В их глубине таилась божественная суть. Он пылал священным огнем, потомок Солнцерожденного, мужчина против женщины, сын против матери, император против императрицы. Он принес полдень в ее глубокую ночь.
Мое милое, светлое дитя, сказала она. Голос ее ласково шелестел, словно ночной дождь. Я никогда не считала тебя мудрым. Но я не стану тебе мешать. Поступай как знаешь.
Ты поможешь мне?
Только в том случае, если найду твои действия разумными.
А если они будут чувственными?
Чувственность затмевает разум. Он поежился в ее жарких ладонях.
В тебе эти качества равновелики, ма! Она, усмехнувшись, стукнула его кулаком.
Щенок! Ступай к своим гвардейцам и оставь меня хоть на секунду в покое.
ГЛАВА 17 Они стояли друг против друга гвардейцы Эсториана и слуги регента представители двух враждующих партий. Алые доспехи надвигались на черные плащи. Вот-вот должны вспыхнуть мечи, но они пока в ножнах. Эсториан скрипнул зубами. Напрасно он полагал, что короткий отдых вполне успокоил его. Тихо, шепнул он себе. Только не делай глупостей! Руки в алых и черных перчатках уже тянулись к рукоятям клинков. Даже спокойный как мамонт Алидан угрожающе выдвинулся вперед. Эсториан в сердцах выкрикнул:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
