— Это Голубка.
— Голубка? Ты шутишь?
Трэвис слабо улыбнулся.
— Эбби. Она же голубка. Чертова голубка, которая забралась в мою голову и не позволяющая нормально думать. Ничто не имеет значения теперь, Кэм. Каждое придуманное мною правило разбивается один за другим. Я — котенок. Нет… хуже. Я — Шеп.
Я засмеялась:
— Будь добрее.
— Ты права, Шепли — хороший парень.
Я налила еще, он выпил.
— Будь добрее и к себе тоже, — сказала я, вытирая стойку бара, — боже, влюбиться — не грех, Трэв.
Глаза Трэва забегали:
— Я запутался. Ты говоришь со мной или с богом?
— Я серьезно. Итак, у тебя есть чувства к ней, и что?
— Она ненавидит меня.
— Нет.
— Да, я слышал ее сегодня, случайно. Она считает меня подонком.
— Она так сказала?
— Определенно.
— Ну, в какой-то мере, она права.
Трэвис нахмурился. Он не ожидал этого.
— Спасибо большое.
Я налила ему снова. Он выпил все, прежде чем я успела вытащить пиво из холодильника. Я поставила пиво в бар, подняла руки вверх:
— Ты не согласен, учитывая твое поведение в прошлом? Я имею виду, что… может быть для нее ты мог бы стать лучше.
Я налила ему еще один шот. Он немедленно откинул голову, открыл рот и выпил все.
— Ты права. Я — подонок. Могу ли я измениться? Черт, я не знаю. Наверное, недостаточно, чтобы заслуживать ее.
Глаза Трэвиса уже остекленели, поэтому я убрала бутылку виски на место, а затем повернулась к своему другу. Он зажег еще одну сигарету.
— Мне еще пива.
— Трэв, думаю, тебе на сегодня хватит, — говорю я. Он был уже слишком пьян, чтобы понять, что у него уже есть пиво.
— Ками, просто дай мне пиво.
Я взяла бутылку, стоявшую на расстоянии 6 дюймов, и поставила перед его взором.
— Оу.
— Да, я же сказала, ты выпил достаточно много, с тех пор как пришел.
— В мире не хватит ликера, который заставил бы меня забыть то, что она сказала сегодня, — сказал он нечленораздельно. Это плохо.
— Что именно она сказала? — спросила я.
— Она сказала, что я не был достаточно хорош. Я имею в виду… издалека, но это то, что она имела в виду. Она думает, что я кусок дерьма, и я… Я думаю, что влюбляюсь в нее. Я не знаю. Я не могу больше думать. Но когда я выиграл спор после боя, и знал, что она будет жить у меня в течение месяца, — он потер шею, — думаю, я никогда не был так счастлив, Ками.
Я нахмурила брови. Я никогда не видела его таким растерянным.
— Она останется с вами в течение месяца?
— Мы поспорили. Если я выигрываю, то она переезжает ко мне на месяц.
— Это была твоя идея? — черт, он уже был влюблен в эту девушку и даже не знал об этом.
— Час назад я считал это гениальной идеей, — он потряс стаканом, — еще.
— Нет, выпей свое чертово пиво, — сказала я, пододвигая к нему бутылку.
— Я знаю, я не заслуживаю ее. Она…, - его глаза потеряли фокус, — потрясающая. Что-то в ее глазах так знакомо. Что-то, что есть и у меня, понимаешь?
Я кивнула. Я точно знала, что он имеет ввиду. Я чувствовала то же самое, смотря в глаза, так похожие на эти.
— Ну, может тебе стоит поговорить с ней об этом. Не нужны все эти недопонимания.
— У нее завтра свидание. С Паркером Хейсом.
Я сморщила нос:
— Паркер Хейс? Ты что не предупредил ее на счет него?
— Она мне не поверила. Она думает, что я говорю это, потому что я ревную, — он раскачивался в кресле. Я собиралась вызвать ему такси.
— А ты ревнуешь?
— Да, он же гавнюк.
— Ты прав.
Трэвис запрокинул пивную бутылку и сделал большой глоток. Его веки отяжелели. Он не мог уже ходить сам.
— Трэв…
— Не сегодня Ками. Я просто хочу напиться.
Я кивнула:
— Да видно, что ты уже претворил это в жизнь. Хочешь вызову такси? — он едва покачал головой.
— Да, но я сам доеду домой, — он попытался сделать еще один глоток пива, но я держала горлышко бутылки, пока он не посмотрел на меня, — я серьезно!
— Я знаю.
Я отпустила бутылку и увидела, как он выпил все пиво.
— Трент говорил о тебе недавно.
— Да? Я собираюсь подарить ей щеночка, — сказал Трэвис. По крайней мере, он был слишком пьян, чтобы остановиться на теме "о чем говорил Трентон". — Думаешь, Трент сможет присмотреть за ним для меня?
— Откуда я могу знать?
— Разве вы не были близки в эти дни?
— Не совсем.
Лицо Трэвиса сжалось.
— Это ужасно, — сказал он, его слова слились воедино. — Кому, черт возьми, хочется чувствовать себя так? Кто целенаправленно делает это для себя?
— Шепли, — сказала я с улыбкой.
Он поднял брови:
— Ты ведь даже не шутишь, — после недолгой паузы, он изменился в лице, — что мне делать Ками. Скажи мне, что мне делать, потому что, я не знаю что делать.
Я покачала головой:
— Ты уверен, что она не хочет тебя?
Трэвис посмотрел на меня грустными глазами.
— Она так сказала.
Я пожала плечами.
— Тогда попробуй забыть о ней.
Трэвис посмотрел на пустую бутылку.
Две девушки, которых продинамил Трентон сегодня ночью, начали покупать Трэвису напитки, и, в скором времени, он едва мог сидеть на стуле. В течение следующих полутора часов, он полностью погрузился в процесс опустошения каждой бутылки, которая попадала ему в руки.
Сестры из южного штата поставили табуреты по обе стороны от Трэвиса, а я ушла, стремясь обслужить завсегдатаев. Я не удивлюсь, если они подумали, что это Трентон. Четверо младших братьев Мэддоксов были очень похожи друг на друга, а на Трэвисе была белая футболка, похожая на ту, что была на Трентоне.
Краем глаза я увидела, что одна из девушек закинула ногу на бедра Трэвиса, другая повернулась к нему, затем они присосались к его лицу, что заставило меня почувствовать себя извращенкой.
— Э-э, Трэвис? — сказала я.
Он встал и бросил сто долларов на стойку. Он провел пальцем по губам, а затем подмигнул:
— Это я так забываю.
Девушки шли по обе стороны от него, и он опирался на них, так как едва мог ходить.
— Трэвис! Было бы лучше, если бы они отвезли тебя домой, — крикнула я.
Он меня не узнал. Рейган рассмеялась.
— Ох, Трэвис, — сказала она.
— Он, конечно, интересный, — я скрестила руки. — Надеюсь, они снимут номер в отеле.
— Почему? — спросила Рейган.
