**Вы получили Редкое достижение: Невкусный.
Вас не доел и выплюнул монстр: Сапфировая хищная тина. Теперь монстрам будет сложнее Вас переварить.
Бонус: устойчивость кожи к кислоте +15 %, +0,1 % сознания.
Бонус за редкость монстра: умение "Несъедобный".**
Отлично, теперь меня будут есть ещё дольше, затем выплюнут и тушку выкинут как невкусную. Послышался странный звук, похожий на мурчание кота. Кажется, его издаёт слайм? Осмотрев его, я с удивлением обнаружила, что кроме черепов в мурчащем слайме красуется несколько мечей, кинжалов и даже булава. Откуда это всё? Неужели, Мика понавтыкал? А где же он сам?
«Да оставь ты Солюшн в покое, смотри по сторонам!» — сварливо отозвался Владыка.
— Подожди ты! Где мой паладин?
«Этот?» — слайм недовольно плюнул на пол, и в полупереваренном комке слизи и плоти я узнала Мику.
Чёрт, он ещё жив? Сраные игровые условности: жизни у паладина много, а слизь убивает медленно и очень больно! Вылечить можно, но сперва нужно убрать слизь. Я подбежала к союзнику, игнорируя протестующее брюзжание в голове и принялась счищать едкую дрянь с обожженого тела. Руки сразу защипало, кожа побелела, но это же не повод сдаваться! Я вспомнила, что слизь сапфирового слайма хорошо смывается водой, достала из инвентаря меха, в которые мы набрали воду из бассейна, и принялась поливать Мику. Вместе со слизью смывается кусками белая обожженая кожа, оставляя красную, сочащуюся кровью плоть. Убрав всё, что смогла, я вытащила кинжал и замерла в нерешительности, не решаясь пустить себе кровь. Может, лучше его добить, чтобы он воскрес сразу здоровым? Правда, есть ненулевой шанс, что он опустошится и нападёт уже на меня. А ещё я поклялась сдохнуть вместе с ним, если его убьют, так что лечим!
Паладин вдруг шевельнулся и застонал от боли. Я вытянула левую руку над ним и наотмашь рубанула по венам кинжалом. Из раны потекла бурая кровь, а из груди рванулся нервный смех: со стороны это наверняка выглядит не меньше, чем какое-то жертвоприношение.
«Если это для меня, то ты не угадала. Я не люблю кровавые жертвы, лучше отдай мне своё тело.»
**Свобода выбора: Бессердечный Владыка предлагает Вам передать ему управление Вашим персонажем.
Вы хотите принять волю божества?**
— Не дам!
Гусары, молчать! Хина, не отвлекаться! "Большое кровавое исцеление!", "Малое…", "Большое…". Ещё, ещё. А теперь на себя. Рана зарастает, обновить!
Моя кровь вытянулась уже знакомыми жгутами, которые обернули Мику сплошным коконом. Медленно, но количество жизней принялось расти, а стоны из кокона обрели ругательные нотки. На более-менее внятно сказанных словах"…ненавижу, ненавижу!" стоны затихли и я предпочла думать, что это было сказано про слайма. Маны едва хватило на то, чтобы долечить паладина и совершенно не осталось на то, чтобы вылечить себя. Вымотанная и едва держащаяся на ногах, я плюхнулась возле засохшего кокона, из которого слышалось мерное сопение, и принялась перевязывать руку бинтами.
«Закончила? Теперь-то ты готова заняться действительно важным делом?»
— Эй! Я спасала собственную жизнь.
«Не вижу на вас проклятья Оков боли.»
— Клятва.
«Неужели в этом мире остался кто-то, для кого это слово не пустой звук?» — в голосе мне послышалась насмешка. Демонстративно игнорируя Владыку, я устроилась поудобнее и приготовилась ждать. Двоих забредших "на огонёк" скелетов мгновенно схрупал светящийся и мурчащий от удовольствия слайм. Наших скелетов видно тоже не было. Кокон мерно колышется от дыхания спящего в нём Мики. Надеюсь, он там не задохнётся.
От нечего делать я принялась разбирать свою сумку. Вот вещи Адель: расчёска, всякие мелочи вроде дорожного швейного набора, небольшой ритуальный жреческий нож, какие-то травки, записная книжка и медальон. В медальоне оказался локон светлых волос, а записная книжка оказалась дневником. Я задумалась о том, насколько корректно будет прочитать личные записи давно умершей девушки и решила с этим повременить, чтобы Мика точно этого не увидел. А теперь моё. Наручники из Гриамора. Неизвестный материал, с виду похожий на красноватую слюду, из засохшей слизи миног. "Опознание"!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
**Слишком низкий уровень навыка. Опознать предмет не удалось!**
Ого! Значит, материал высокого уровня! И это в подземелье стартовой локации. Что же я не вижу тут толпы клановых рыбаков? Ну не верю я, что в мире, где существуют китайцы и Каэль, я могу быть в чем-то первая. Хотя удалось же мне получить уникальный класс. Как же не хватает форумов! Ладно, сейчас это не так уж и важно.
Захотелось есть и я зарылась в сумку с ещё большим энтузиазмом, чем раньше. Это не то, и то не то, всё классическое не то. У меня закончилась еда. А это что? Игральная кость на сто граней, ха. Неужели Адель играла в азартные игры? Вспомнив хрупкую жрицу, я покачала головой: нет, не верится. Я покатала в руке стогранник и уронила его на пол: 87. Ого, мне повезло! Убирая его обратно в сумку, я, наконец, нашла свёрток с сухарями и вяленым мясом, и восторженно захрустела находкой. Какая всё же эта Адель была умница запасливая! Разделив провизию пополам, вторую половину я отложила для союзника. А потом вообще убрала его долю в сумку, потому что доброжелательно булькающий слайм попытался умыкнуть еду.
Хищная тина тщательно ощупывала, почти что облизывала пол там, где лежала на обёртке закуска. Вытянув тонкие щупальца, слайм так мило и жалобно обиженно булькал, что пришлось дать пару кусочков сухарей и, практически отрывая от сердца, маленький кусочек вяленого мяса. Довольный Солюшн утробно булькнул благодарность и уполз обратно к стенке, а я сама себе удивилась: мало того, что незаметно для самой себя притерпелась к присутствию рядом врага и его запаху, так теперь ещё и подкармливаю. Не помню, чтобы раньше я была настолько толерантна.
Внезапно кокон зашевелился и его поверхность лопнула с шорохом рвущегося пергамента. Из него, словно вампир из гроба, поднялся Мика с неестественно бледным лицом и, увидев меня, облегчённо выдохнул. Попытавшись что-то сказать, он подавился, закашлялся и вырвал смесью бордовой крови и желчи. Вскакивать к нему я не стала. Этот не оценит, а у меня, между прочим, ноги до сих пор дрожат. Просто протянула паладину свою флягу с остатками воды, он вылез из кокона, уселся напротив и в два глотка всё выпил. Затем поморщился, видимо от запаха, оглянулся и только теперь заметил спокойно растёкшегося в проходе Солюшн. Мика замер, не шевелясь, и тихо спросил:
— Хина, что, чёрт тебя возьми, ты опять натворила? Его ты тоже воскресила, или просто приручила?
Вздохнув, пришлось признаваться:
— Не-а, не его. Воскресила его хозяина.
Паладин побледнел ещё сильнее и в темноте, подсвеченной синим слаймом, его заострившееся лицо стало напоминать голый череп.
— Ты с ума сошла. — это даже не прозвучало вопросом, — Ты хоть знаешь, кто такой его хозяин?
— Бессердечный Владыка? — спокойно уточнила я. Мой союзник вздрогнул и нарисовал в воздухе священный символ огня. Вздрогнул, досадливо поморщился и всё-таки принялся объяснять суть проблемы:
— Ты же понимаешь, что это божество суть абсолютное зло и Тьма?
Я почувствовала, что чуждому существу внутри меня этот разговор вдруг стал очень интересен, поэтому принялась расспрашивать паладина:
— Я слышала упоминание легенды о нём в храме Прекраснейшей, на посвящении, но и только. Можешь рассказать побольше?
Мика недоверчиво на меня покосился:
— Ты же жрица Прекраснейшей! Как ты можешь не знать священную легенду своей же религии?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я скромно потупилась, изображая смущение. На самом деле когда-то давно я её внимательно читала с целью убедить священника, что достойна класса жрицы. А потом воспользовалась универсальным умением студентов и напрочь забыла ненужную информацию. Мне же не жить в этом мире, правда?
Мика прикрыл глаза и, выразительно играя интонациями словно бард в таверне, повёл своё повествование:
