Довольно скоро мы выяснили причину такого обращения: мы — никто, нам и нагоняй-то влепить лень, надо подождать, пока мы не покажем себя во время десанта — настоящего десанта. Вот там-то и станет ясно, можем ли заменить Волчат, которые сражались и погибли и чьи койки мы теперь занимали.
С вашего позволения я расскажу, насколько я тогда был зелен. Пока «Вэлли Фордж» все еще стоял на лунной базе, мне случилось наткнуться на командира моего отделения. Он собирался потоптать пыль в увольнительной и разоделся по этому случаю в парадную форму. В левой мочке у него болталась небольшая сережка, крошечный золотой череп, очень красивый, а под ним вместо скрещенных костей, как на древнем Веселом Роджере, висела целая вязанка косточек, таких маленьких, что и не заметишь сразу.
Дома, собираясь на свидание, я всегда носил серьгу или другие какие-нибудь украшения. У меня были роскошные клипсы с рубинами величиной с ноготь мизинца, они принадлежали еще маминому деду. Драгоценности мне всегда нравились, но все побрякушки пришлось оставить дома, так как в лагере их носить запрещали. Но тут я увидел штуку, которая здорово смотрелась с униформой. Уши у меня проколоты не были, мама не одобряла, когда мальчики украшают себя; но можно было заказать ювелиру и клипсу. У меня оставались деньги от подъемных, и я горел желанием на что-нибудь их спустить, пока они не заплесневели.
— Ух, сержант! Где вы такую серьгу достали? Здорово выглядит.
Он не стал издеваться, он даже не улыбнулся. Просто сказал:
— Что, нравится?
— Еще бы!
Простое золото вместе с галунами и кантами парадной формы смотрелось еще лучше драгоценных камней. Я подумал, что две сережки были бы лучше, и со скрещенными костями вместо этой непонятной бахромы.
— А в гарнизонную лавку их завозят?
— Нет, там их не продают, — сержант подумал и добавил: — Во всяком случае, не думаю, что ты здесь сможешь купить одну такую. Надеюсь. Но скажу тебе вот что. Когда мы доберемся туда, где можно взять подобные побрякушки, я тебе сообщу. Обещаю.
— Эй, спасибо!
— Да не за что.
Позднее я видел еще такие черепа; иногда костей было больше, иногда меньше. Моя догадка оказалась верной, их разрешали носить вместе с формой, по крайней мере, во время увольнительных. А потом и мне представился случай «купить» такую сережку и выяснить, что цена для простенького украшения велика непомерно.
Историки назвали эту операцию «Жучиный дом» — первая битва на Клендату после того, как был стерт с лица Земли Буэнос-Айрес. Нужно было потерять Б-А, чтобы эти суслики сообразили, что что-то происходит, потому что те, кто никогда не был в космосе, не верят в существование других планет. Я знаю по себе, хотя от космоса у меня голова шла кругом еще с пеленок.
Но Б-А действительно расшевелил народ; раздались громкие вопли, требования привести нашу армию отовсюду обратно, чтобы встали плечом к плечу на орбите и оградили планету. Глупость, конечно. В войне побеждают нападением, а не обороной. Еще ни одно министерство обороны не выиграло войну, сверьтесь с учебниками по истории. Обычная реакция штатских, они хотели вести войну, как пассажир пытается вырвать руль у водителя в опасной ситуации.
Моего мнения никто не спрашивал, мне отдавали приказы. Но даже если отрешиться от невозможности стянуть все наши силы в пространство Земли (а что, интересно, станется с колониями и планетами союзников? Штатские об этом не подумали), нам было чем занять мозги. Мы воевали с жуками. Разрушение Буэнос-Айреса на меня повлияло много меньше, чем на большинство гражданских. Мы уже были в паре парсеков от дома, шли на «двигателе Черенкова» и новости получили, только когда вынырнули из гиперпространства и встретили другой корабль.
Помню, подумал тогда: «Ах, черт! Жуть какая!» и пожалел одного портеньо на нашем корабле. Но Б-А не был моим домом. Терра была далеко, я был занят, поскольку штурм Клендату, планеты жуков, должен был вот-вот начаться, а время в пути мы проводили пристегнутые к койкам и накачанные до бессознательного состояния лекарствами, так как гравитационное поле на «Вэлли Фордж» отключалось, чтобы сэкономить энергию и набрать скорость повыше.
Потеря Б-А сломала мне жизнь, но понял я это много месяцев спустя.
Когда пришло время броска на Клендату, меня отдали в помощники рядовому первого класса Голландцу Бамбургеру. Он сумел скрыть свою безумную радость по этому поводу и, как только сержант оказался вне пределов слышимости, сказал:
— Слышь, салага, держись прямо за мной и не суйся под ноги. Будешь меня тормозить, отверну твою пустую башку.
Я только кивнул. Я начал понимать, что это не тренировочный бросок.
Затем меня немного потрясло, а потом нас отстрелили…
Операцию «Жучиный дом» следовало назвать «Сумасшедший дом». Все шло не так. Планировалось одним ударом поставить врага на колени, занять столицу и ключевые точки планеты и закончить войну. Вместо этого мы чуть было ее не проиграли.
Я не критикую генерала Диеннеса. Я не знаю, правда или нет, что он потребовал побольше военной силы и огневого прикрытия и позволил командующему ВС отменить приказ. Не мое это было дело. Сомневаюсь даже, что все, кто крепок задним умом, знают, как было на самом деле.
Зато знаю, что генерал пошел в десант вместе с нами и командовал нами на месте, а когда ситуация стала критической, лично вел отвлекающую атаку, которая позволила некоторым из нас (включая меня) отойти, и в ходе сражения приобрел свой клочок земли на кладбище. Только его не хоронили, его радиоактивные останки лежат где-то на Клендату, и поздно отдавать генерала под трибунал, так что о чем теперь говорить?
Но один комментарий для кабинетных стратегов, которые никогда не прыгали, у меня найдется. Да, я согласен, планету жуков можно было заваливать водородными бомбами до тех пор, пока ее поверхность не превратится в радиоактивное стекло. Но выиграли бы мы этим войну? Жуки не похожи на нас. Псевдоарахноиды, по большому счету, не похожи даже на пауков. Они — членистоногие, которым случилось выглядеть, словно шизофреническая концепция гигантского разумного паука, но их организация, психология и экономика больше подходят муравьям или термитам. Они — существа коллективные, подчинены диктату гнезда. Взрывы на поверхности убили бы солдат и рабочих, а мыслящую касту и королеву так не достать. Сомневаюсь, что даже прямое попадание водородной ракеты убило бы матку; мы не знаем, насколько глубоко ее прячут. И выяснять я не намерен; никто из парней, которые полезли в жучиные норы, обратно не вернулся.
Что с того, что мы превратим поверхность Клендату в бесплодную пустыню? Корабли, колонии, другие планеты останутся у жуков, и их штаб-квартира наверняка уцелеет, если, конечно, они не предпочтут сдаться. Так что война не окончена. Бомб класса «новая звезда» у нас тогда не было, чтобы расколоть планету пополам. Если жуки переживут бомбардировки и не сдадутся, война не окончена.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
