И конечно, может быть, он наконец назовет ей имя женщины, с которой переспал Джейк.
Вчера, когда Джози зашла к ней с едой, Хлоя рассказала, на что ей пришлось пойти, чтобы выяснить, кто была та, другая женщина. Она даже заявила, что совершенно определенно не собирается снова встречаться с Джулианом. Тогда она искренне так думала, потому что Джози была рядом, а в ее присутствии Хлоя чувствовала себя лучше. Но то, что вчера представлялось ей хорошей идеей, теперь стало казаться кошмаром. Она не в состоянии была управлять своими чувствами, и собственная непредсказуемость пугала ее.
Все прочие способы не помогали. Если она выяснит, кто была та женщина, все встанет на свои места.
Джулиан снял трубку сразу же, как будто ждал ее звонка.
– Привет, Джулиан, это Хлоя. Прошу прощения за понедельник.
– Твои друзья просто психи, – сказал он; даже в этом упреке слышались обольстительные нотки, ее немедленно потянуло пожалеть его, оказаться с ним рядом. – У меня до сих пор челюсть болит.
– А что такое с твоей челюстью? – не поняла она.
– Тот здоровый блондин врезал мне.
– Адам тебя ударил?
Она помнила, как Адам откуда-то взялся в баре; Джози сказала, что Хлоя спьяну позвонила ему и наговорила чего-то на автоответчик. Но чтобы Адам, мягкосердечный Адам, кого-то ударил?
– Ты не помнишь?
– Нет.
– Ты изрядно набралась, – промурлыкал он; похоже, это придало ему уверенности. – Ладно, проехали, малышка. Почему бы тебе не заскочить сегодня ко мне в гости? Мы могли бы провести праздник вдвоем. Я бы рассказал тебе про ту женщину. Я могу даже показать тебе, где она живет.
И снова он отказался назвать Хлое ее имя по телефону. Он пытался заманить ее к себе, и ей хотелось верить, что он просто не в силах быть один. Наверное, надвигающийся праздник тяготил и его тоже. А есть ли лучший способ для двух разбитых сердец провести праздник, чем устроить слежку за тем, кто виноват в их разбитом сердце? Разве не так?
Когда Хлоя наконец выбралась на улицу, снегопад стал гораздо сильнее, чем был несколько часов назад, когда она закрывала свое кафе. Она поразилась, как замело проезжую часть и тротуары. Снег был влажный и липкий, ноги увязали по щиколотку. Когда Хлоя добралась до своего «фольксвагена-жука», который держала на стоянке у дома, у нее вырвался вздох. Из-за приезжающих и отъезжающих машин под колесами образовались снежные торосы. Она попыталась сдвинуть снег ногой, потом нагнулась и принялась сгребать его руками. Пока она копалась в снегу, на глаза ей попалось что-то странное. У заднего колеса, под снегом, лежала книга. Хлоя разгребла снег и подняла ее.
«Мадам Бовари».
Она закатила глаза и сунула книгу в сугроб. Книжки считали, будто она задумала изменить Джейку. Вот смех-то!
На шоссе творилось настоящее безумие; снег пошел как раз в тот момент, когда люди возвращались с работы, а лыжники выехали в горы, чтобы не пропустить первый серьезный снегопад. На дорогах помельче было спокойнее, и Хлоя свернула на Летнюю дорогу. Чтобы добраться до дома, адрес которого дал ей Джулиан, нужно было выехать на шоссе, но там произошла авария, и на въезде образовалась пробка. Да еще, как назло, ее маленькая машинка забуксовала. Ей помогли вытолкнуть крошку-«жука» на обочину и даже предложили погреться в какой-нибудь из тех машин, что скопились на въезде, но она отказалась.
Чай не помог ей принять решение, а снегопад вообще лишил всякого выбора.
Ее охватило странное облегчение.
Теперь ей хотелось только вернуться домой.
На то, чтобы пешком добраться до Летней дороги, у Хлои ушло почти полтора часа. Она дрожала от холода, а снегу уже навалило столько, что она вынуждена была высоко поднимать ноги, и все мышцы у нее сводило от усилий. Лицо ее горело, розовый пуховик стал белым от снега, любимые валяные сапожки насквозь промокли. Наконец она добралась до того самого желтого дома, который завладел всеми ее помыслами с самого первого дня, как только его выставили на продажу, и позволила себе остановиться и перевести дух.
Она стояла и смотрела на него так долго, что ее следы занесло снегом и стало похоже, будто она здесь выросла, прямо из тротуара.
Дверь дома внезапно распахнулась, и на крыльцо, напугав Хлою, выскочил лысый мужчина. На нем были прихватки-рукавицы, которыми он держал дымящуюся латку с обуглившейся тушкой индейки внутри. Он зашвырнул латку вместе со злосчастной индейкой в сугроб – в снегу образовалась наполненная дымом дыра.
На пороге, качая головой, возникла невысокая женщина лет шестидесяти, в комбинезоне и высоких ярко-фиолетовых кроссовках.
– Я же говорила тебе, что пахнет горелым, – укорила она мужчину.
– Я делал все по рецепту! – оправдывался он.
– Ты включил гриль! Говорила ведь, не надо ничего готовить.
И тут они практически одновременно обернулись, почувствовав, что за ними наблюдают с улицы.
– Эй! – Мужчина помахал Хлое стеганой рукавицей. – У вас все в порядке?
Оклик заставил ее очнуться.
– Э-э… да. Прошу прощения. Я случайно засмотрелась.
– Похоже, вы простояли тут довольно долго, – заметил мужчина. – Я принял вас за снеговика.
– Моя машина застряла на шоссе. Я возвращалась домой. Жаль, что у вас так получилось с индейкой, – сказала она и побрела дальше.
Ноги у нее занемели от долгого стояния, и каждое движение причиняло боль.
– Вы шли пешком всю дорогу от шоссе? – ахнула женщина. – Джордж, веди ее сюда.
Мужчина немедленно спустился с крыльца и решительно зашагал по снегу, прямо как был, в кожаных шлепанцах и черных носках.
– Нет-нет, все в порядке. – Она замахала на него руками. – Мне осталось всего пару кварталов.
– Вы обморозитесь, – возразила женщина. – Смотрите, какой сильный снегопад. Можно подумать, что у Джорджа снова выросли волосы.
Пока Джордж добирался до нее, его лысая макушка успела покрыться тонким слоем снега. Хлоя слишком устала и замерзла, чтобы препираться, и безропотно поплелась за ним в дом.
– Меня зовут Зельда Крэмдон, а это мой муж Джордж.
Женщина закрыла за ними дверь, и все трое оказались в тесной прихожей.
– Я знаю. – Хлоя попыталась улыбнуться, но лицо у нее одеревенело от холода. – Я была у вас, когда вы устраивали показ дома.
– А ведь точно. – Зельда сняла с Хлои промокшую вязаную шапочку и помогла ей освободиться от пуховика. – Я вспомнила ваши рыжие волосы.
Джордж сбросил шлепанцы и стащил с ног носки.
– Как вас зовут?
– Х-хлоя Финли, – ответила Хлоя, пытаясь самостоятельно снять сапоги, но и тут Зельде пришлось помочь ей.
– Идемте со мной, Хлоя, я найду вам что-нибудь сухое переодеться, – сказала Зельда и повела ее по коридору. – Джордж, ради бога, открой окно. Тут так дымно, хоть топор вешай.
– Неблагодарная! Нет чтобы похвалить мои первые робкие опыты на кулинарном поприще!
– Вот когда приготовишь что-нибудь съедобное, тогда и похвалю.
– Я помешала вам готовиться к Дню благодарения? – спросила Хлоя.
– Нет-нет. Мы ждали дочь с мужем и детьми, но они доехали до Ашвилла и застряли там из-за снегопада.
Зельда провела Хлою в комнатку, которая, очевидно, предназначалась для застрявших в пути гостей. На ночном столике стоял графин с водой и стаканы, на комоде стопкой лежали сложенные полотенца и жестяная коробка с мятными леденцами. Зельда взяла одно из полотенец и протянула его Хлое.
– Я подумала, что смысла готовить нет, раз уж мы все равно будем только вдвоем, и решила, что лучше буду читать и смотреть на снег. Звучит заманчиво, верно? Ну вот Джордж и решил сам приготовить первый в своей жизни праздничный ужин в честь Дня благодарения. Чем это закончилось, вы видели. Теперь уж мы дочку до конца года не увидим. Скорее всего, они смогут выехать из Ашвилла не раньше послезавтра, а там уж им пора будет в обратный путь.
Зельда порылась в ящиках комода и вытащила пару носков, розовые спортивные штаны и кофту на молнии с эмблемой Йельского университета. Должно быть, решила Хлоя, раньше в этой комнате жила их дочь.
