— Я остановлю тебя, — повторила Невея. — Остановлю.
Фарамор выдернул руку из темной дымки. Холод тут же начал покидать тело. Корни-отростки на полу, стенах потолка растворялись, таяли как грязный снег, уступая место призрачному зеленому свечению. Воздух перестал колебаться, гул стихал.
Дымка быстро впитывалась в алтарь, и скоро Фарамор увидел черный, будто обгоревший скелет — все, что осталось от Ратиша.
— Одним чернокнижником меньше, — с презрением сказал Хет. Он снова выглядел как обычная тряпичная кукла.
Фарамор усмехнулся.
— На этот раз я разделяю твои чувства, Хет. Мне этот жирный боров никогда не нравился.
Раздался сухой хруст и алтарь начал покрываться сетью трещин. Через несколько мгновений он развалился на сотни мелких камней. Скелет Ратиша превратился в груду костей, череп с отвалившейся челюстью, роняя зубы, покатился по полу, ударился о стену и раскололся на несколько частей.
— Этот храм теперь бесполезен, — глядя на то, что осталось от алтаря, сказал Хет, — но он сделал то, для чего был построен.
— Когда я отдал алтарю свою кровь, почувствовал присутствие Нэба, — задумчиво произнес Фарамор. — Я будто прикоснулся к чему-то огромному и мощному, как… — он не смог подобрать слова для сравнения, которыми мог бы описать свои ощущения.
— Это только начало. Только начало… Мир начал меняться. Благодаря тебе, он уже стал другим. Нэб приближается. Когда выйдешь наружу, ощутишь его дыхание… Ты отдал свою кровь, но кое-что и обрел, верно?
— Да, — согласился Фарамор. — У меня такое чувство, будто все что я делаю, уже когда-то было. Тень памяти… какой-то отголосок… Даже не знаю, как это объяснить, — он наморщил лоб и всплеснул руками. — Я помню места, в которых никогда не был. Помню свои же деяния, которые не совершал, но в то же время, часть меня говорит, что их совершил я.
— Это память Темной Искры. В таком древнем мире нет ничего, чтобы не повторялось. Возможно, тысячелетия назад, кто-то похожий на тебя шел тем же путем. Заходил в храм, подобный этому. И, кто знает, может, у него был помощник-демон, вселившийся в тряпичную куклу.
— Наверное, ты прав, Хет, — Фарамор вздохнул. Он поднял куклу, сунул ее за пояс и направился к выходу.
— Ты знаешь, куда мы теперь направимся? — спросил демон.
— Да, знаю. Теперь знаю. Конечно, мне хочется пойти в столицу и разделаться с Таракотом, палачом, да и со всеми жителями этого поганого города, но еще рано. Сейчас у нас есть дело по — важнее.
— Ты изменился, — усмехнулся Хет. — Больше не мыслишь как мальчишка, готовый лезть на рожон. В тебе становится больше здравого смысла. Так куда мы направимся?
— На север. Мы пойдем на север. Нам нужно разыскать сестру Сэдры, одну из трех. Не знаю почему, но это важно. Искра, должно быть это она подсказывает мне что делать.
Когда Фарамор поднялся по лестнице и вышел из храма уже наступил вечер. Буря давно стихла, но по темнеющему небу по-прежнему неслись тучи, а ветер завывал как раненый зверь. Из-за буйства стихии мертвый лес вокруг превратился в сплошной бурелом. Лишь немногие уцелевшие сухие стволы с обломанными ветвями торчали как жуткие обелиски. Вдалеке, в сгущающихся сумерках темнела стена живого леса.
Блэсс и Винк сидели на походных мешках неподалеку от храма. Они поднялись и подошли к Фарамору.
— Ты бы видел, что здесь творилось! — воскликнул Блэсс. — Мне казалось, небо вот-вот обрушится на землю. Никогда не видел такой бури! Мы не решались высунуть нос из храма, пока она не стихла.
— Эта буря пронеслась по всей стране. Я ее вызвал, — Фарамор посмотрел на небо. — Скоро ночь. Здесь возле храма слишком ветрено. Дойдем до леса и устроим лагерь. Я проголодался так, словно сотню лет не ел.
Они взвалили на плечи походные мешки и начали перебираться через поваленные деревья.
Глава 19
Буря притихла и Севера с Невеей вышли из-под моста. Дарния поддела сапогом поваленный ветром указатель с надписью «Аронг».
— До города недалеко, — проговорила она.
— Смотри! — Невея указала на поле справа от дороги.
— О, боги! — воскликнула Севера.
Среди камней и пучков травы, вплоть до самого леса валялись сотни трупов ворон. Под порывами ветра трепетали крылья, в воздухе кружились черные перья. Большинство птиц выглядело как сплошное месиво с торчащими обломками тонких косточек.
По телу Невеи прошла дрожь.
— Это… это чудовищно! — произнесла она. — Что с ними случилось?
— Они разбились. Судя по всему, эти птицы на большой скорости врезались в землю.
— Но почему?
Севера пожала плечами.
— Кто знает? Буря была необычной. Думаю, это не самое страшное, что она натворила.
Ветер взметнул тучу перьев. Они закружились и начали оседать на землю как черный снег.
— Пойдем, — проговорила Севера. — Хорошо бы добраться до города пока не стемнело.
Невея кивнула.
— Да, конечно.
Они двинулись вперед по пыльной дороге. Девочка старалась не смотреть на поле, но взгляд помимо воли то и дело останавливался на какой-нибудь мертвой птице.
В таверне Аронга посетителей было немного. Несколько угрюмых мужчин сидели в углу заведения и, молча, пили пиво. Возле окна на лавке примостились два старика. Они попыхивали трубками и тихо беседовали. В высоких, грубой работы канделябрах, горели свечи, в очаге полыхал огонь.
Невея и Севера уселись за стол посреди зала, заказали еду и кувшин медового напитка. Когда хозяин принес заказ, Севера спросила:
— Уважаемый, мы ищем одного человека. Он наверняка был в вашем заведении несколько дней назад. Это юноша с серыми волосами.
— Конечно, госпожа, — угодливо сказал трактирщик. — Я его хорошо помню. Он ваш друг?
— Нет-нет, скорее наоборот, — заверила Севера.
Трактирщик вытер руки о фартук и присел на лавку.
— Этого парня трудно забыть, — с пылом сказал он. — Что-то с ним было не так. И дело не в его серых волосах… Глаза! Да, пожалуй, все дело именно в глазах. У него был взгляд старика. А еще этот огромный топор у него за спиной. Кто таскает с собой такой топор, если ты не дровосек? А на дровосека, скажу я вам, он меньше всего походил, вы уж мне поверьте, — для весомости своих слов трактирщик хлопнул ладонью по столу. — С этим седовласым парнем был мужчина. Лысый, со шрамом на лбу. Еще тот тип. Нет, вели они себя пристойно, но почему-то, когда я их вспоминаю, меня в дрожь бросает. Они сидели за этим самым столом, за которым сидим мы. Уже заканчивали ужин, когда к ним присоединился торговец пряностями Ратиш со своим немым племянником.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
