– Сабин, что ты здесь делаешь? – Она шагнула в раскрытые объятия и уткнулась носом в ее шею. Глаза снова обожгло слезами.
– Когда моя дочь звонит посреди ночи с разбитым сердцем и просит забрать ее, я еду ее забирать. – Сабин убрала со лба Алли волосы. – Девочка моя, что случилось?
– Это долгая история.
Сабин усадила ее, пристегнула ремень и пристегнулась сама.
– Самые лучшие истории всегда длинные. – Она взяла Алли за руку.
Алли положила голову на плечо Сабин и почувствовала себя… в безопасности.
Мама здесь, и с ней ничего не случится. Сабин не была ее родной матерью, но в отличие от женщины, которая ее родила и которой было на нее плевать, она бросила все, села посреди ночи в самолет и прилетела за ней.
От такого явного проявления любви у Алли кружилась голова, но она по привычке принялась протестовать.
– Тебе не стоило беспокоиться. Я в порядке, – прошептала она и вытерла глаза рукой.
Сабин протянула ей платок.
– Ты просто не понимаешь, да? – Сабин покачала головой. Ее глаза светились любовью.
– Не понимаю что?
– Как сильно я тебя люблю.
Алли закрыла глаза.
– На как это возможно? Ведь ты не моя мать.
– Что ты сейчас сказала? – спросила Сабин по-французски.
«Вот блин», – по-детски подумала Алли. Все отпрыски Сабин знали, когда посреди разговора она вдруг переходит на французский язык, дело очень серьезно, и сейчас будет взбучка.
– Я была твоей матерью с того самого момента, как ты вложила свою руку в мою в номере отеля на Пхукете. Кто сидел с тобой в больнице, ночь за ночью, когда у тебя была пневмония? Кто тебя одевал, кормил и делал с тобой домашние задания? Как ты смеешь говорить мне такие вещи?
Алли захотелось закрыть голову руками.
– Сабин.
– Я не закончила. Еще до того, как умер твой отец, кто водил тебя в школу и целовал твои ссадины? Купил тебе первого щенка, и Барби, и iPod? Это я объяснила тебе все про цветы и птичек и прикрывала тебя, когда ты бегала на свидания со всякими дураками.
О да, если любовь – это действие, то Сабин всегда показывала, как она ее любит. Алли открыла рот, но та не дала ей вставить ни слова.
– Кто первый раз отвел тебя в спа-салон? Кто забрал тебя и твоих друзей с вечеринки в три утра и сказал отцу, что ты была дома в одиннадцать? Кто бросил работу ради того, чтобы воспитывать тебя? Я, неблагодарная ты дрянь! И что я получаю взамен?
– Я много работаю, я стараюсь, – жалобно пролепетала Алли. – Я хотела показать тебе, как я благодарна.
– Мне не нужна твоя благодарность, Алисса. Мне нужна ты. Чтобы ты говорила со мной, делилась тем, что у тебя на душе. Я хочу, чтобы ты позволила мне любить тебя. И кстати, если будет плохо, я брошусь к тебе, и ничто меня не остановит. А того, кто тебя обидел, выслежу лично и убью на месте. – Сабин секунду подумала. – Ну, или найму кого-нибудь, чтобы они это сделали.
Алли икнула и засмеялась. Сабин – нет, мама – отомстит за нее жестоко.
– Прости меня. Прости, прости, прости. Пожалуйста.
– Пф. – В мгновение ока ее гнев сменился тревогой. – Кто тебя обидел, детка?
Росс?
Алли сунула руку ей в ладонь и положила голову на плечо.
– Я сама себя обидела. Я – мой самый худший враг.
Сабин погладила ее по голове.
– Расскажи мне.
С кем еще она могла об этом поговорить? Только с мамой.
– Между нами что-то есть, – начала она. – Нечто серьезное. Я люблю его и думаю, он тоже меня любит.
– Начало неплохое.
Алли рассеянно глянула в иллюминатор и осознала, что они уже в воздухе.
– Это безумие. Мы знаем друг друга так недолго, но он предложил… предложил продолжение.
– Молодец. И как это сделать?
Алли отстегнула ремень и подобрала ноги под себя.
– Не знаю. Я не дала ему договорить. Сказала, все, что я люблю, находится в Женеве, и я никогда не пожертвую ради него своей карьерой.
– L’imbecile[9], – заметила Сабин, хотя и ласково.
– Я знаю. Я боюсь. Я всю жизнь боюсь.
– Чего?
Как это выговорить?
– Что останусь одна. Полюблю кого-нибудь и потеряю его. Быть нежеланной. Но больше всего остаться одной. Это очень страшно, но…
– Но?
– Но едва ли не больше я боюсь быть с ним. А он думает, что я его не люблю. Я его не переубедила.
– Ты его не переубедила?
– М-м-м.
– Тогда могу только повторить, ты идиотка. – Сабин с любовью улыбнулась. – Хочешь, развернем самолет?
– Что? Зачем?
– Ну не знаю. Вернешься к нему и скажешь правду.
Алли устала бояться, но храбрости пока не хватало. Ей нужно время, чтобы все обдумать.
– Это было бы слишком легко. И не знаю, поверит ли он мне. Я думаю, мне нужно немного времени.
– Для чего?
Несмотря на боль в сердце, Алли чуть улыбнулась.
– Чтобы научиться быть хорошей дочерью, подругой, возлюбленной. Мне нужно больше слушать людей, попробовать овладеть своими страхами. Мне нужно время, мама.
Впервые она назвала Сабин мамой, и это слово оказалось таким сладким.
Судя по тому, как у Сабин задрожали губы, она тоже была растрогана.
– Если будешь слишком долго думать, рискуешь потерять его, ma petite.
– Я знаю. Но он заслуживает большего, чем полчеловека, который живет в постоянном страхе. Я вернусь к нему сильной и уверенной.
Сабин долго молчала.
– Я так горжусь тобой, очень-очень, – сказала она наконец.
– Спасибо. А теперь сделай, пожалуйста, так, чтобы мне не было больно.
Сабин пожала плечом. Очень по-галльски.
– Боль – это доказательство того, что ты способна любить. Гордись ею.
– Какой отстой, – неэлегантно заметила Алли.
Люк вставил CD в систему, и на экране замелькали кадры рекламы. Алли стояла позади всех, ее сердце готово было выпрыгнуть из груди.
Камера любила Росса. Она запечатлела и его природную харизму, и любовь к жизни. Норм проделал отличную работу, включив в рекламу безумные сценки из жизни сотрудников первого этажа РБМ, и все согласились с тем, что новую линию нужно назвать «Win!». Росс на вершине Столовой горы на закате. Росс на своем «Дукати». Каждый эпизод заставлял людей хотеть жить той же жизнью, что и он, носить такую же одежду. Словом, походить на него.
Или, в случае с женщинами, быть с ним.
«Миссия выполнена», – подумала Алли. Она находилась в Женеве уже неделю, и все это время ей казалось, что половина мозга и половина сердца остались в Кейптауне. Теперь на экране стали появляться фотографии. На одной из них Росс сидел на диване в своем кабинете и улыбался ей. Это было как раз после того, как он сказал ей, что нужно учиться доверять своим людям.
Алли распечатала этот снимок и держала его на столике у кровати. Она провела много часов без сна, просто глядя на него.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
