Через несколько минут он успешно покинул пределы храмового комплекса и скрылся в густой зелени леса. Тут он знал каждую тропку, каждое дерево.
Бесцельные ночные прогулки стали для Анара обычным делом, но было бы странно, если бы в Руале его не подозревали в том, что он не просто так бродит среди деревьев. Поговаривали, что он занимается тайным чародейством, с помощью которого намерен осуществить свои скрытые планы, или, запутав следы, выбирается из лесов и там творит что-нибудь совершенно противозаконное или богомерзкое — это уж как у кого хватало фантазии.
Войдя поглубже в лес, Анар остановился и присел на покрытый мхом ствол поваленного дерева, предварительно согнав с него тани — пушистого зверька похожего на куницу. Все звери в Руалских лесах были непугаными и почти ручными. На них никто не охотился в том смысле, в котором это слово воспринимается в большинстве земель: не было ни погони, ни выстрелов. Животных усыпляли магией, а затем спокойно забирали мёртвую тушку. Тем более что и это происходило крайне редко — большую часть рациона руалцев составляло мясо выращиваемых в специальных загонах животных.
Глубоко вдохнув свежий запах лесного утра, Анар несколько нервно провёл пальцами по голове, взъерошив свои густые волосы. Сегодня с ним произошло первое за несколько сотен лет относительно спокойной и однообразной жизни неординарное событие. Анар не был испуган — он давно разучился чего-либо бояться, кроме разве что скуки, да и удивляться он тоже порядком отвык.
Он ругал себя за косноязычие. Что надо делать и говорить в подобной ситуации, он прекрасно знал: жрецы постарались на славу, вколачивая в голову наследника престола параграфы Кодекса Правоверных — жёсткие правила поведения на все случаи жизни. Там говорилось и о том, какими должны были быть его действия в случае явления ему тал сианай. Вариантов поведения предусматривалось только два, и оба безрадостные: или готовиться к смерти, ибо тал сианай считались воплощениями божественного гнева, или внимать (пав ниц, разумеется) предупреждению о скорой каре, которая незамедлительно последует в случае, если тот, к кому она явилась, не прекратит вести себя противно учению богини. Но ни того ни другого — ни карать, ни предупреждать, — это невысокое синеглазое создание явно не собиралось.
Анар наконец понял, что растерялся именно из-за того, что облик и поведение настоящей тал сианай резко отличались от заученного образа, и рассердился на себя за эту растерянность.
Однако какими бы нелепыми ему ни казались его действия — если бы он сделал всё в точном соответствии с Кодексом, ему сейчас было бы еще более неловко.
Разумеется, он никому не расскажет о той, что явилась ему в подземелье, да и кто поверил бы такому рассказу? Ему сейчас и самому не верилось, что он всего несколько десятков минут назад говорил с тал сианай, волшебным и всемогущим существом из священных преданий. Но даже больше самого присутствия тал сианай Анара поразило то, что она оказалась совершенно не похожа на тот образ, который рисовали жреческие книги. Её красота не ослепляла, голос не побуждал немедленно распластаться на земле, а речь вовсе не была высокопарной. А уж в то, что тал сианай может упасть ему на голову и не прикончить на месте, дабы никто не узнал о её позоре, было просто невозможно поверить.
Анар всегда любил загадки. Он обладал ненасытной жаждой знаний и безрассудным любопытством, которое вовсе не подобало наследнику руалского трона. Он давно привык скрывать свои мысли и прятать желания от внимательных взглядов окружающих, которые оценивали слова и даже жесты алая, сопоставляя их со сформировавшимся веками образом наследного принца.
«Наследный принц…» — когда он впервые услышал это проклятое словосочетание в свой адрес, оно прозвучало для него как приговор, хотя тогда Анар и не подозревал, что именно ждёт его на этой «должности». Впрочем, в тот момент, когда он впервые пробудился в своём дворце в Руале, чутьё его не обмануло — быть наследником местного престола оказалось не самым приятным делом…
…Он проснулся в каком-то зале. Открыл глаза и увидел смуглое лицо молодой женщины в роскошных одеждах, которая склонилась над ним, шепча непонятные алаю слова. Её лицо было знакомо Анару, но он никак не мог припомнить, кто же это такая, он вообще ничего не мог вспомнить — было только чувство какой-то беспричинной грусти, если не отчаянья. Её зелёные, как молодая листва, глаза ярко светились от переполняющих эту Женщину магических сил.
Вскоре он с изумлением узнал, что это его мать. Его родная мать, которая, как и все матери, любила его, заботилась о нём, желая для сына всего самого лучшего. Но именно эта грозная женщина держала его здесь по сей день. Амбициозная и властолюбивая Амиалис в прошлом вынуждена была оставить трон, но имела решимость сделать всё возможное, чтобы её сын занял место своей матери. По странному руалскому закону о престолонаследовании, несмотря на то что после отречения Амиалис от трона, на него взошёл её младший брат Кор, наследовать ему должен будет не его старший отпрыск, а дитя Амиалис. Хочет оно того или нет.
Анар быстро вошел в ритм своей новой жизни, и хотя окружающий мир сразу показался ему чужим и бесцветным, как и положено алаю, он легко адаптировался к нему, так и не приняв его сердцем…
…Дни сомнений давно миновали, прошло то время, когда многочисленные учителя Анара, призванные сделать из него достойного наследника престола, могли угрозами, а то и силой заставить его подчиняться себе. Чем больше его наказывали и принуждали, тем более усердным учеником он становился — ему не стоило большого труда понять, каким его хотят видеть жрецы и родственники, и соответствовать этому образу, умело пряча свои «богохульные» мысли. Такая двойная жизнь не тяготила юного алая, наоборот, ему доставляло удовольствие водить своих учителей и старших родственников за нос. Ему было скучно, в этом насквозь фальшивом и зарегламентированном обществе. Его любимой забавой стало ставить их, так кичащихся своей мудростью и величием, в неловкую ситуацию и вдобавок оставаться совершенно не причастным к ней. Но это быстро надоело ему, и уже первые годы своей жизни в Руале Анар посвятил собственному совершенствованию. Пропуская мимо своих неправильно-золотистых ушей все религиозные догмы, которые старательно вдалбливали ему в голову наставники, Анар жадно впитывал знания, касающиеся магии.
Помимо врождённых способностей, которые даровала ему его царская кровь, Анар владел некоторыми умениями, ставившими его учителей в тупик. При желании этот странный юноша мог, не прибегая к магии, неимоверно ускорять свои движения, иногда умудрялся взлететь или прыгнуть на неправдоподобно большое расстояние.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
