– Хотя эта девица валлийка да к тому же еще незаконнорожденная, – заметила Елизавета, обращаясь к герцогу, – она унаследовала ваши качества ловкого придворного. – Затем королева спросила Кили: – Дитя мое, ответьте коротко и ясно. Мой дорогой Мидас действительно обесчестил вас?
– Ваше величество, – вступил в разговор Ричард, – я добровольно признаю, что его сиятельство застал в постели меня и свою дочь, и согласен на ней жениться.
От его дерзких слов лицо Кили залилось румянцем. Как он смеет покрывать ее позором, заявляя во всеуслышание, что лишил невинности?
– Ах ты, распутник! Похотливый самец! – вскричала Елизавета. – За совращение этой невинной девушки мне следовало бы обезглавить тебя!
Насмерть перепуганная, Кили хотела что-то возразить, но герцог быстро зажал ей рот ладонью, заставив молчать.
– Десятого ноября вы оба явитесь в Хэмптон-Корт и обвенчаетесь в королевской часовне. Я хочу положить конец этой нелепой истории, – сказала королева и, обратившись к герцогу, спросила: – А как поживает ваша вторая дочь?
– У нее целый список претендентов на…
– Выдайте ее замуж за кого хотите, – перебила его королева, – за исключением кузена Дарнли.
И Елизавета встала с трона, давая понять, что аудиенция закончена. Но тут герцог, опустившись на одно колено, вновь обратился к ней:
– У меня есть еще одна, последняя просьба, ваше величество…
Прищурив серые глаза, Елизавета внимательно посмотрела на него.
– Вы испытываете судьбу, Ладлоу, – напомнила она. Однако герцог был преисполнен решимости и не смутился под пристальным взглядом королевы.
– Ну хорошо, продолжайте, – сказала Елизавета. – Что там у вас?
– Я прошу вашего разрешения сочетаться законным браком с графиней Чеширской, – промолвил герцог громко и отчетливо. – Конечно, мы поженимся только после того, как состоится свадьба Кили.
– Чеширская уже трех мужей свела в могилу, – заметила Елизавета. – Впрочем, даже если вы женитесь на последней судомойке, мне не будет до этого никакого дела. От ваших безумных браков у меня голова кругом идет.
И с этими словами королева быстро вышла из зала.
– Сборище прелюбодеев! – раздраженно бросил им Берли и поспешил вслед за Елизаветой.
– Я зайду сегодня к вам во второй половине дня, чтобы составить брачный договор, – сказал Ричард, обращаясь к Толботу, а затем поцеловал руку Кили и вышел из зала.
– Почему королева назвала графа Мидасом? – спросила потрясенная всем произошедшим Кили, когда они с графиней и герцогом вышли из зала для аудиенций.
– Это прозвище, которое ее величество дала Базилдону, – ответила леди Дон.
– Но что оно означает?
– Мидас, по преданию, был восточным владыкой, и все к чему бы он ни прикасался, обращалось в золото, – объяснил герцог. – Точно таким же «золотым прикосновением» обладает и граф, которому принадлежат торговые компании, приносящие хорошую прибыль.
«Верь королю, который увенчан пламенеющей короной и обладает золотым прикосновением», – вспомнились Кили предсмертные слова матери, и их смысл потряс ее. Неужели Меган имела в виду графа? Неужели именно он явился ей в пророческом видении? Могла ли Кили действительно во всем положиться на Ричарда? Нет, она не была в этом уверена…
– Леди, вы меня слышите? – шепотом спросил молодой женский голос.
– Ричард сказал, что ее зовут Кили, – промолвила вторая девушка.
– Леди Кили, пора просыпаться, – погромче произнесла первая. – Не годится дремать под дубом, лежа на земле.
Погруженная в полузабытье, Кили слышала голоса, которые доносились до нее как будто издалека, но никак не могла прийти в себя. Может быть, все это ей только снится?
– Она не просыпается, – промолвил первый голос.
– Что же нам теперь делать?
– Попробуй растолкать ее.
– А что, если она мертвая? – с ужасом спросила вторая девушка, и тут же в ее голосе зазвучали жалобные нотки: – Ой, зачем ты опять так больно щиплешься!
– Потому что ты – дура набитая. Леди вовсе не мертвая, – сказала ее спутница с чувством превосходства. – Давай крикнем хором, может быть, тогда она проснется.
– Леди Кили! – воскликнули обе девушки. – Проснитесь!
Кили резко села, испугав обеих незнакомок, которые моментально отскочили от нее в сторону. Бросив на них смущенный взгляд, Кили осмотрелась вокруг. Она сидела на траве под своим любимым дубом в саду отца.
Кили потерла глаза и снова подняла их на девушек. Святые камни друидов! Неужели все это ей мерещится? Незнакомки были на одно лицо! Присмотревшись, Кили поняла, в чем дело. Перед ней стояли близнецы.
Брюнетки с карими глазами были на год-два моложе ее и походили друг на друга как две капли воды. Единственное различие состояло в том, что над верхней губой одной из них красовалась небольшая родинка.
– Кто вы? – спросила Кили.
– Меня зовут Мэй, – ответила девушка с родинкой.
– А меня Джун, – ответила другая, широко улыбаясь. Их имена ничего не говорили Кили.
– Что вы здесь делаете? – спросила она подозрительно.
Мэй и Джун переглянулись и весело рассмеялись.
– Мы родственники Ричарда, – сообщила Мэй.
– Вернее, родственницы, – поправила Джун сестру. Мэй бросила на Джун суровый взгляд, а затем снова повернулась к Кили и с улыбкой объяснила:
– Ричард, то есть граф Бэзилдон, пригласил нас, чтобы мы прислуживали вам в качестве каме… каме…
– Камеристок, – подсказала ей Джун.
Мэй тут же повернулась к сестре и шлепнула ее по руке. Кили рассмеялась. Эти постоянно соперничавшие близнецы напоминали ей Одо и Хью, которые тоже вечно препирались друг с другом.
– Мне не нужны камеристки, – сказала Кили.
– Но мы никогда не добьемся благополучия в жизни, если вы не возьмете нас к себе на службу, – разочарованно протянула Джун.
– Мы будем счастливы, если вы согласитесь взять нас к себе, – с мольбой в голосе промолвила Мэй. – Наша сестра Спринг…
– Она родилась двадцать первого марта, – перебила сестру Джун.
– …служит камеристкой у леди Бриджитт, – закончила Мэй.
– А кто такая эта леди Бриджитт? – поинтересовалась Кили.
– Сестра Ричарда, – хором ответили близнецы.
– Наша сестра Эйприл служила у Хедер, – добавила Джун.
– Леди Хедер – тоже сестра Ричарда? – спросила Кили.
– Да, – снова дружно ответили близнецы.
– А мы так надеялись стать вашими камеристками, – грустно сказала Мэй.
Кили еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Девушки были наивны и искренни даже по провинциальным, уэльским, меркам. Прислонившись спиной к дубу, Кили внимательно посмотрела на своих собеседниц и спросила:
