20
Проснулась Аглая тоже от звука. Тихо стукнула дверца шкафчика в ванной. Верхнего. Ромка дотянуться до него никак не мог. Аглая вскочила с кровати. За окном едва рассвело, но халат уже угадывался в темной кучке на стуле. Набросив его, Аглая выскользнула в коридор. И сразу успокоилась, потому что в ванной горел свет. Вряд ли кто-то из незваных гостей стал бы так откровенно заявлять о себе. Да и вода журчала из крана. Аглая поскребла приоткрытую дверь, потом заглянула за нее. Стоящий над раковиной Гена увидел ее отражение в зеркале и развернулся к ней.
— Привет, Айка! Как самочувствие? — и, дождавшись ее кивка, означающего «нормально», развел руками: — А я у вас ночевать остался. Хотел уехать, да Ромыч меня не отпустил. Мы с ним надувную кровать бросили в его комнате. Только я ее не убрал за собой, шуметь не хотелось, Ромыч еще спит.
— Не трагедия, — отмахнулась Аглая. — А ты на работу?
— Да. Я ведь там ночами за охрану, а днем за грузчика. А сегодня еще вина и коньяки должны привезти. Надо склад подготовить и ящики принять.
— Тогда пойду, завтрак тебе разогрею.
— Да я это… не беспокойся, Айка. Скажи лучше, у вас станка бритвенного нигде нет? А то я вот… — Гена провел рукой по лицу. — Пытался поискать, да не нашел.
— Потому что не там ищешь, — протиснувшись мимо него, Аглая наклонилась и открыла нижний шкафчик. — У нас все мужские принадлежности лежат на уровне кресла, не выше.
— Ах, да, — Гена смутился.
— Там найдешь все, что нужно, а я сейчас тебе полотенце чистое принесу. Осваивайся, раз уж включился в наш маленький мирок. Тут где-то и новая зубная щетка вроде была.
Когда чистый и свежевыбритый Гена появился на кухне, Аглая уже накрывала на стол.
— Айка, да не стоило затевать хлопоты…
— Садись, ешь. Мужчинки не должны ходить голодными, особенно с утра. И я с тобой за компанию чаю выпью.
Гена взялся помогать — нарезал хлеб, чай разлил. Принял у Аглаи блюдо с разогретыми румяными блинчиками, поставил его на стол. А потом внимательно на нее посмотрел и, обняв, потрогал рукой лоб, после чего тревожно заглянул ей в глаза:
— Айка, похоже, у тебя и сейчас температура, хоть и не такая высокая, как с вечера.
— Рука, — Аглая вывернулась из его объятий, села за стол и оттянула рукав, показывая красное распухшее предплечье. — Вот провожу тебя, оденусь и к доктору пойду.
— Айка, — Гена сел на соседний табурет, подался к Аглае и спросил с сочувствием: — Сильно болит?
— Да на обезболивающих не особенно, без них было бы хуже.
— Айка ты, Айка, — он удрученно покачал головой. — Давай-ка, пей свой чай и одевайся, я тебя подкину на мотоцикле. А днем заеду, можно? Взглянуть, как дела.
— Можно, конечно, что ты спрашиваешь? И Ромка будет рад тебя видеть. Приезжай, я худо-бедно обед все-таки сумею состряпать.
Гена только молча кивнул, принимаясь за блинчики с мясом. Потом, отставив чашку, вдруг улыбнулся.
— Ты чего? — удивилась Аглая.
— Странно, Айка. Впервые за столько лет меня на работу провожают, а мне кажется, как будто я уже сто раз сидел вот так, с утра за этим столом и болтал с тобой, гоняя чаи. Словно так и должно быть. Короче, как будто вся моя прежняя жизнь, целые годы, — прошла впустую И вот сейчас я из нее, как будто на свет из какой-то коробки выпал.
— Нам с Ромкой тоже тебя не хватало до нашей встречи, — призналась Аглая.
К врачу она доехала с ветерком, прячась от оного за широкой Гениной спиной. Врач, судя по его виду, от раннего Аглаиного визита был не в восторге, но ворчать не стал. Попросил только полчасика его подождать, а потом занялся ее рукой. Одна из ран действительно загноилась, пришлось вскрывать.
— Не люблю я эти собачьи укусы, — пробурчал он, промывая разрез. — Иногда сверху выглядит всего лишь как точечка, а на проверку оказывается, что глубокая рана до самых костей.
— Кстати, о костях… — Аглая морщилась, несмотря на введенный в руку новокаин. — Что там с Персефоной нашей случилось? Я слышала, что она в больнице.
— Я тебе уже рассказывал, на двух пальцах крайние фаланги зубами раздроблены. С третьего ноготь сорван, только и всего. Ну, может, трещина есть, но это не смертельно. А вот две фаланги нужно убирать. Конечно, прямо в клубе я этого сделать не мог, только уложил руку в лангетку и сказал Светке, что на следующий день буду ждать ее у себя. Но она не пришла. Не знаю, почему — может, пальцы все-таки сберечь надеялась по глупости? Бегать за ней, чтобы это выяснить, я уж точно не стану.
— Я слышала, что Светка на гитаре неплохо играет. Может, она из-за этого…?
— Да хоть из-за чего, толку с тех пальцев все равно было уже не больше, чем от расщепленной гитары. Не зажили бы они. А теперь вот поди угадай, что с ней случилось. Шок? Сепсис? Раздробленные раны сами по себе гадкое дело, а если ими еще по рингу поелозить, собирая грязь… Короче, нельзя затягивать с радикальными методами.
— А она затянула, — вздохнула Аглая, хорошо понимая девушку. Надо бы, подумала она, после обеда, когда самой станет получше, наведаться к Светке в больницу. Вот только как объяснить этот визит следователю, если тот вдруг узнает о нем? Ведь имени пострадавшей Михайлов ей не называл, а сама Аглая знать его не должна… Как не должна бы вообще интересоваться незнакомой девушкой. И пусть следак уверен, что на самом деле это не так, не стоит ему это еще и доказывать.
Решить эту задачу Аглае было не суждено. Гена приехал на обед мрачный, как туча. Дома, как и условились, говорить ничего не стал, но когда Аглая вышла на улицу, чтобы его проводить, он сообщил ей:
— Светка недавно умерла в больнице. Пару часов назад.
— Как?! — ахнула Аглая. И тут же спросил: — Сама? Или помогли?
— Не знаю. Сказали, анаэробная инфекция. Это такая зараза, что распространяется, как пожар, и буквально сжирает человека за считанные часы. Но вот сама ли Светка ее подцепила? Или кто-то потрудился ее вчера ей занести? Еще вечером, как я слышал, все было ничего, а ночью ей резко поплохело. В общем, не спасли.
— Я пороюсь в интернете, поищу что-нибудь про эту инфекцию.
— Да я и так тебе про нее расскажу, видел однажды такое на зоне. Но там мужик с утра палец поранил, и к вечеру у него уже полыхнуло до самого плеча. А у Светки все нормально было пару дней. И с чего бы вдруг именно в больнице такое случилось? Там у них все стерильно. Да и после ранения Светка вряд ли ковырялась в грязи больной-то рукой. Наоборот, берегла ее. И в больницу решилась в конце концов обратиться потому, что все-таки надеялась пальцы свои спасти.
— А там следак за нее взялся, и Борю это всполошило, — выдвинула свою версию Аглая. — Или, упав духом, она сболтнула чего лишнего. Ее после Михайлова никто вчера не навещал?
— Айка, ну мне-то откуда знать? Я ее там не караулил, а тебе рассказываю то, что сегодня в клубе услышал. Об остальном мы можем только догадываться. Сама понимаешь, если что и сделано, то болтать об этом никто не станет. Может, вообще про Светку не стали бы много говорить, но шеф рвет и мечет оттого, что за последнее время уже третья девчонка выбыла из шоу.
— Так ведь двоих новеньких готовят.
— Уже одну. Вторая сломалась на тренировках, на ринг не выйдет.
— Итого нас осталось четверо, если новенькую считать. Ну прям хоть к шефу обращайся, чтобы нам тариф поднял, — мрачно пошутила Аглая.
— Не будет больше никаких тарифов, Айка. Потому что и боев больше не будет.
— Сказать легко, но ни ты, ни Ромка не знаете, как их остановить. А я вот думаю, что ни в коем случае нельзя трогать Борю возле клуба, если там и есть свободное от камер пространство, то совсем небольшое, крошечный пятачок возле черного входа. И куча народа вокруг. И Эдька с Русланом. А вдруг они кинутся Борю защищать? Что, тогда и их тоже?..
— Не кинутся. Как ты сама однажды сказала шефу, он им столько не платит.
— Мало ли, рефлекс сработает? В такой ситуации действуют, не думая о деньгах.
— Ладно, Айка, после об этом поговорим. В первые же наши с тобой совпавшие выходные поедем все вместе на море, и будем думать там. Меня пока одно утешает: если вас и так осталось мало, вряд ли Боря в ближайшее время попытается взяться за свое. Значит, ты пока у нас будешь в относительной безопасности. Хотя, кто его знает…
На этом они и расстались. До вечера. Потому что перед ночной сменой Гена снова был у них. Вынес Ромку во двор, где они на пару что-то долго обсуждали возле мотоцикла. Может, сам байк, а может, что-то еще. Аглая к ним не пошла. План, свой собственный, пока еще смутно, но уже вырисовывался у нее в голове. Только вначале действовать придется одной, ведь ни Гена, ни Ромка даже слушать об этом не станут. А когда она запустит этот механизм, у парней не останется другого выхода, как подключиться, чтобы спасти ее. Уж это-то они будут делать со всем возможным рвением. И Ромка, родной, любимый брат. И Гена, который, судя по всему, к ней очень даже неравнодушен.
