— Ты поняла меня?
— Поняла, — шевелит беззвучно губами.
Считая разговор оконченным, расслабляюсь в кресле и закрываю глаза.
Сон свой вспоминаю. Маша. Уходит от меня, идет по дороге, не спеша. Я бегу за ней, а ноги неподъемные, дыхания не хватает, тянусь руками к ней, но она все время ускользает.
В ушах смех ее стоит. Я кричать пытаюсь, зову ее, но язык словно онемел, ни звука не могу произнести.
Постепенно расстояние между нами увеличивается, ступни мои увязают в какой-то зловонной жиже. Падаю на колени и пытаюсь ползти за ней. Зову Машу мысленно, и тут она оборачивается и улыбается. Но взгляд — он все тот же. И вопрос в нем — «Что ты наделал Руслан?»
Мать твою, я никогда не забуду, как она смотрела тогда. Сколько боли и ужаса было в ее глазах. Что она чувствовала в тот момент, я теперь немного представляю, только я-то проснулся потом, а ее кошмар стал реальностью.
Прочистив горло, немного меняю свое положение. В груди дерет так, что хочется обратно в забытье. Пока проводил время с наркоманами и нимфоманками, моя жена проводила время с другим. Два вечера подряд.
Мысленно застонав, рассматриваю картинки, что рисует мне мое воображение.
Все во мне накаляется докрасна. Я вдыхаю и выдыхаю огонь. Кровь закипает и пенится.
Она с ним. У них отношения, а значит, и секс тоже.
Нах*й год! Иногда обстоятельства складываются так, что приходится менять собственные решения.
Прилетаем уже глубокой ночью. Амелия, словно переключившись на другой канал, увлеченно болтает о работе. Я поглядываю на нее с немым изумлением. Эта женщина когда-нибудь бывает настоящей? Что творится в ее голове? Какие цели она ставит перед собой? И главное — у нее есть хоть какие-нибудь принципы?
— Довезешь до дома? — спрашивает, заметив на стоянке Мишу у джипа.
— На такси, Амелия.
По трудовому договору ей извозчик не положен.
Забираюсь на заднее сидение машины и сразу включаю телефон.
«Дело сделано» — тут же прилетает от Сафрона.
Стыдно за эту выходку, да. Но Маша не оставила мне выбора.
Доезжаем, отпускаю Михаила и, сделав круг по ночному двору, шагаю в сторону ее дома. Зачем? Да хрен его знает. Ноги сами туда ведут, а я не сопротивляюсь.
Прохожу два квартала, миную двор и останавливаюсь у ее подъезда. Стою. Сердце барабанит как бешеное, в желудке концентрируется густое волнение. От мысли, что она так близко, что я могу войти в подъезд и даже, воспользовавшись своим комплектом ключей, зайти в ее квартиру, в мозгах троит.
Перспектива эта едва не сносит крышу.
Маша… Я так виноват перед тобой, девочка моя.
Не простишь ведь теперь. Нет, не простишь. И не подпустишь никогда.
Крутанувшись на месте, плетусь на детскую площадку. Седлаю лавку и вынимаю из кармана телефон. Знаю, поздно, и она, скорее всего, спит уже, но отказать себе в этой слабости не могу.
«Я очень тоскую, Маша»
Отправляю и, подняв воротник пальто, прячу руки в карманы. После теплого Дубаи кажется, что я вернулся в Арктику. Ветер усиливается, начинается снег с дождем. Задрав голову, отыскиваю глазами ее лоджию. Света нет.
Полчаса сообщение висит непрочитанным.
«Поговори со мной» — печатаю ледяными пальцами.
Спит ведь, не ответит, но мне во что бы то ни стало нужен с ней контакт. Хотя бы слово, взгляд — понять, что не забыла, что крохотный шанс все исправить еще есть.
Роняю голову и чувствую, как очередным порывом ветер забрасывает за шиворот холодные колючие капли.
Сижу еще несколько минут, пока не докуриваю сигарету до конца. Потом бросаю окурок в урну и, бросив на окна Маши последний взгляд, возвращаюсь к своему дому.
Долго не получается уснуть. Лежа на диване, смотрю в потолок немигающим взглядом. С недавних пор мучает бессонница.
Думаю о Майер. О том, на что она еще способна. Фирма, которая увела у нас из-под носа объект, конечно, принадлежит ей. Тварь взялась мне вредить, а это значит, что вполне себе сможет нагадить и с тендером.
Поэтому после недолгих раздумий принимаю решение лететь в Москву, чтобы самому, минуя ее, навести там мосты. Это риск. Придется сильно напрячься, поднять все связи, что оставил мне отец, возможно, заплатить. И при этом сделать так, чтобы Амелия не успела развернуть все против меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глава 37
— Мэри, бросай дела, едем на встречу в ресторан! — бодрым голосом говорит Сергей в трубку.
— Какая встреча?
Судорожно роюсь в памяти, выискивая в ней упоминание о деловом обеде в ресторане. Может, он предупреждал, но слова его прошли вскользь, потому что я с утра думаю только о странных сообщениях Руслана?
— В ресторане, Маша. С нашим постоянным партнером.
— А… ясно, — слегка прочистив горло, незаметно оглядываюсь по сторонам. Так и есть, Наташа, делая вид, что работает, уже расправила свои локаторы, — только зачем я туда пойду?
— Пойдешь в качестве моей помощницы. Стенографировать будешь.
— Ого! Ты решил меня понизить? — понижаю голос и вижу, как Наташа чиркает по мне взглядом.
— Нет. Я решил расширить твои полномочия. Собирайся, встречаемся у лифта.
— Хорошо. Взять с собой блокнот?
— Да. Не на салфетке же ты стенографировать будешь.
— Я и на салфетке умею, — проговариваю загадочным тоном и отключаюсь.
Быстро закрываю все вкладки на экране и выключаю компьютер. Вынимаю из сумки косметичку и, достав из нее зеркальце, принимаюсь поправлять макияж.
— Уже уходишь? — с показным равнодушием интересуется Ната.
— Да. Дела.
Ехидно улыбнувшись, она переводит взгляд на Киру. Дескать, знаем, какие у вас там дела.
Пле-вать!
Подхватываю сумку и, подмигнув девчонкам, выплываю из кабинета. На ходу застегивая пальто, шагаю в овальный холл. На мне сегодня новые сапоги на каблуке. Мне нравится, какой ритм они отбивают по полу.
— С кем встреча? — спрашиваю Сережу, который ждет меня у стойки ресепшн.
Он смотрит на меня, не скрывая восхищения. Да, я знаю, что сегодня выгляжу превосходно. Может, дело в сапогах, а может в идеальных стрелках на глазах. Или все же в признаниях бывшего мужа, что он очень тоскует без меня?
Я ему не верю, потому что написаны они были, наверное, не на трезвую голову. Но и врать себе не могу — моя женская сущность ликует.
— Котельников, Ростекстиль.
— Новый проект?
— Мы давно с ним работаем. Сейчас они запускают новую линию, мы будем сопровождать…
Доходим до лифта, ждем, когда он распахнет нам свои двери.
— Ты очень красивая, Мэри, — вдруг склонившись, шепчет Сережа на ухо.
Обычно меня сильно смущают комплименты. Я краснею, теряюсь с ответом, отвечаю невпопад. Но сегодня я видела в зеркале свое отражение.
— Я знаю, — улыбаюсь мягко, — но, спасибо.
Мы едем на служебном автомобиле с водителем. Ресторан морской кухни «Гринвич» в центре города, но на одной из боковых улочек. Тихое спокойное место, отлично подходящее для деловых встреч.
Мы были здесь с Лебедевым однажды, сразу после открытия, больше не ходили, потому что он не жалует морепродукты.
Заходим внутрь и, пока нет того самого Котельникова, в молчании листаем меню. Я выбираю суп с морепродуктами, Сережа — стейк из лосося.
Партнер является через пятнадцать минут. Тоже не один, а со своей помощницей. Одного взгляда хватает понять, что отношения их не ограничиваются рабочими вопросами.
Они не демонстрируют нам свою близость, но в мелочах это режет глаз. Ее пальцы, скользнувшие по лацкану пиджака, его короткий взгляд на ее декольте.
Мне становится нехорошо, потому что в них я вижу Руслана и его ассистентку. Такие же деловые обеды и ужины, а потом жаркий секс в кабинете.
Глубоко вздохнув, беру себя в руки.
Плевать.
Знакомимся, и пока обедаем, Сережа и Леонид обсуждают прошлые свои проекты. Мы же с его ассистенткой Ангелиной обмениваемся вежливыми улыбками.
Интересно, со стороны мы с Волковым тоже как любовники выглядим? Он ведь не стесняется смотреть на мои губы и тоже периодически касается меня при посторонних.
