году он стал директором кишиневского «Джойнта».
В Кишиневе Игаль взял «Гилель» и его студентов под свое крыло, посвящая много времени и сил взращиванию и развитию их еврейской идентичности. Образованный еврей и талантливый педагог, Игаль всей душой проникся идеей «Гилеля» в бывшем СССР о том, чтобы развивать самосознание студентов как будущих вдохновителей перемен в общинах. Его восхищали пыл и энтузиазм студентов, приезжавших на наши семинары, и он очень хотел воспроизвести ту же атмосферу в Кишиневе. С этой целью Игаль запустил крайне амбициозную образовательную программу, на которой студентов обучали, как нужно давенен. Усилия его оказались плодотворны, в результате большинство студентов получили навыки участия в службах и даже проведения их.
Особая духовная атмосфера в Кишиневе вызвала к жизни много хорошего, но и создала определенные трудности. Одна из проблем была связана с тем, что к проведению служб допускали абсолютно всех, вне зависимости от того, способен ли человек пропеть мелодию. Куда важнее считались энтузиазм и воодушевление. Все это было прекрасно для отдельных студентов, но далеко не оптимально для целой группы, которая вынуждена была выслушивать службу, совершенно лишенную музыкальности. В то же самое время некоторые студенты стали заниматься с местным ортодоксальным раввином – он оказал на них сильное влияние и подвиг их к более строгому соблюдению религиозных обрядов. Ринат Байрамов, местный студент-активист, решил отрастить пейсы (длинные локоны на висках) и в таком виде красовался как в городе, так и на семинарах «Гилеля», рассказывая всем, как это здорово, а Игорь Фурер активно отстаивал идею изгнания из «Гилеля» в бывшем СССР всех негалахических евреев; Миша Зильберминц вознамерился сделать службы в «Гилеле» ортодоксальными, с устройством мехицы между мужчинами и женщинами.
Во время семинара лидеров в Москве в 2001 году студенты из кишиневского «Гилеля» попросили позволения проводить вечерние пятничные службы. Они хотели продемонстрировать «новый успешный подход» к привлечению студентов к молитве. Перед самым началом службы Миша, ни с кем не посоветовавшись, объявил, что отныне службы в «Гилеле» будут проводиться «по правилам», и потребовал, чтобы студенты и студентки встали раздельно, тем самым создав мехицу. Участники семинара не стали возражать и спокойно, оперативно передвинулись в разные части зала. Кишиневские студенты, которые проводили службу, перевирали мелодию и пытались это компенсировать, громко выкрикивая слова молитвы и хлопая ладонями по мебели и разным частям собственного тела. В таком виде служба выглядела полным безобразием и всех отталкивала. Многие студенты и сотрудники без обиняков высказали свое возмущение.
После службы я обсудил с Мишей неуместность такого подхода – речь шла не столько о мехице, сколько о том, что он изменил ритуал, ни с кем не посоветовавшись и не проконсультировавшись. Впоследствии Миша переехал в США, мы встретились на совещании сотрудников «Гилеля» в Нью-Джерси. Он подошел ко мне и извинился за тот московский инцидент, признав, что был неправ.
Службы в общинах
В нескольких общинах «Гилеля» на службу каббалат-шаббат стали приходить не только сами студенты, но и их родители и родные. В Ульяновске, Казани, Харькове и Кишиневе общины безусловно нуждались в этих службах. Набирающее силу явление – проводимые «Гилелем» службы, в которых участвовали не только студенты, но и взрослые, – поставили и «Гилель», и местные синагоги перед непростой дилеммой. С одной стороны, «Гилель» не собирался конкурировать со службами, которые предлагали местные синагоги, и не считал себя альтернативным еврейским религиозным движением. С другой стороны, разве можем мы выставить за дверь тех, кто к нам пришел?
Директора «Гилеля» и сотрудники на местах всегда подталкивали студентов к тому, чтобы они посещали местные синагоги и участвовали в их жизни. Некоторые студенты так и поступали, однако большинство говорили, что службы в их общинах им не по душе. Я и по сей день убежден, что мы должны предпринимать больше усилий, чтобы помочь нашим студентам обрести духовный дом в синагогах своей общины. Более того, мы должны помогать раввинам и лидерам местных синагог лучше понимать нужды студентов и откликаться на их требования. Нужно помогать им создавать в синагоге располагающую, открытую обстановку, так, чтобы студенты чувствовали себя как дома. Окончив университет, студент или студентка вливаются в еврейскую общину, а местная синагога – основополагающий компонент общинной жизни.
Утренние молитвы
После летнего семинара 1996 года мы добавили в ежедневный график еще и утреннюю службу. Как и в случае со всеми новыми программами в бывшем СССР, мы экспериментировали с разными форматами. Я обратился за помощью к Миле Вигдоровой, молодой многообещающей студентке из Москвы, которая прошла обучение в «Мидрешет Иерушалаим», образовательном отделении Института еврейских исследователей Шехтера в бывшем СССР, неплохо изучила иудаизм и относилась к нему с большой страстью. Мы попросили Милу продумать несколько вариантов утренней молитвы, так чтобы у студентов был выбор. Мила провела несколько разных служб, в том числе реформистскую, консервативную, молитву в танце, молитву с музыкой, мистическое служение, службу для начинающих. Несмотря на разнообразие, большинство студентов не были этим впечатлены, они приходили на службу только один раз.
На следующих семинарах мы опробовали другие форматы службы, и тоже без особого успеха. Мы проводили службу в лесу; молились вместе большой группой, молились в маленьких тесных группах; пытались сделать службы необязательными, пытались требовать всеобщего участия; привозили хороших лекторов, но и они не пробудили в студентах духовного энтузиазма. Ни одна из этих инициатив не дала нам ключа к искомому решению.
Брэд Корицински, молодой преподаватель – он родился в Америке, но говорил по-русски, – в то время учился в Израиле и стал нашим сотрудником; он предложил новый формат служб, который, помимо прочего, предполагал, что утренние молитвы будут проходить после завтрака, а не до. Студентов объединят в небольшие группы, минут пятнадцать им будут рассказывать о сути тфилы, за этим последует хоровое пение десяти избранных молитв с кратким комментарием. Отзывы студентов и хорошая посещаемость дали нам понять, что мы наконец-то нашли подходящую формулу.
Утренняя субботняя молитва пользовалась большим успехом и популярностью на семинаре, однако мы и по сей день не сумели разработать формат, который можно воспроизводить на местах. Кроме того, нам не удалось обучить ни местных сотрудников, ни студентов самостоятельно проводить утренние субботние молитвы. Самое серьезное препятствие к проведению утренних служб в «Гилеле» заключается в том, что большинство студентов из бывшего СССР по утрам в субботу учатся. Однако, хотя мы так и не придумали формата утренних субботних служб, они проводятся на семинарах, где пользуются большой популярностью, и в них оказываются вовлечены почти все участники.
На утренних субботних службах
