– И как ты его повернешь, если он весь в скважине?
– Да хотя бы при помощи вот этого, – Володя подобрал с пыльного пола согнутый ржавый гвоздь. – Пока свинец не застыл, быстро вставляем в него гвоздь, вот и рукоятка.
В коллекторе повисло молчание. Затем Бордер отпустил Бандикуту легкий подзатыльник и сказал наставительно:
– Учись! Инженер, блин... ассенизатор...
Бандикут не стал спорить, он вообще в последнее время стал какой-то... присмиревший, что ли. Володя подумал, что маленький негодяй небось ностальгирует, вернувшись на место работы. Ходил, наверное, тут в мирное время, проверял свои коммуникации... А вечером – пять литров разливного с мужиками, рыбка с икрой... Можно понять человека. Поэтому лейтенант примирительно сказал:
– Да мне случайно в голову пришло. Кстати, с чистым свинцом у нас ничего бы не вышло, он медленнее застывает. А сплав из костюма – быстро. Поэтому свинец просто вытек бы с другой стороны, а этот в скважине застынет слоями и полностью ее перекроет.
– И все же беру свои слова обратно: не все у нас в армии идиоты, – заметил Бордер.
Емкость для плавки они сделали из крышки, снятой с корпуса армгана. Она запросто выдержала температуру плавления свинцового сплава – при стрельбе ей приходилось испытывать воздействие еще и не таких температур. Жидкий сплав без особых проблем залили в скважину по желобку, сделанному из отодранной от костюма того же Бандикута защитной пластины. Соприкасаясь с холодным металлом, сплав застывал прямо на глазах, а когда он заполнил всю скважину, Бордер быстро сунул в него согнутый гвоздь.
– Ждем, – почему-то шепотом произнес Рождественский.
Они выждали некоторое время, потом для верности поплескали на скважину водой.
– Давай, – указал Бордер на торчавший из скважины согнутый конец гвоздя. – Перерезай, как говорится, ленточку.
Володя осторожно потрогал гвоздь, опасаясь обжечься, но тот уже был едва теплым. Военврач увереннее ухватил самодельный ключ двумя пальцами и осторожно попытался повернуть его.
Замок с еле слышным скрежетом сработал.
– Дас ист фантастиш! – восторженно сказал Бандикут. – Только как же я теперь без своей защиты яиц, лишенцы?
* * *
Из коллектора они попали на технический этаж. По крайней мере, так инженер-ассенизатор Бандикут назвал этот сложный конгломерат труб, пультовых помещений, рядов трансформаторных шкафов и электрогенераторов, щитовых и бойлерных.
– А сколько здесь всего этажей? – поинтересовался Рождественский, поравнявшись со сложной таблицей «Схема аварийного отключения второй подстанции», датированной 2046 годом.
– А хрен его знает, – честно ответил Бандикут. – Я ж низшая ступень был, кто меня наверх-то пускал. Там чистота, комфорт. Стерильность небось... Даже сортиры поломавшиеся и то специальные люди чинили, с другим уровнем допуска.
– Так это был биологический центр?
– Да не знаю я, что они тут делали! – вспылил Бандикут, и Володя решил, что лучше от него с этим вопросом отвязаться.
Судя по гудению труб и миганию лампочек на запыленных пультах, центр работал. Может, и не на полную мощность, но функционировал. Кое-где из рваных пробоин в трубах оглушительно свистел пар, несколько распределительных щитов когда-то явно горели, потому что можно было обнаружить следы срабатывавшего аварийного пожаротушения – до сих пор на стенах висели клочья засохшей пены-пирофага. Допотопные камеры слежения, судя по всему, были отключены, их объективы оказались затянуты паутиной и покрыты слоем пыли. Это было на руку проникшей в тоннель маленькой группе – Володя еще в трубе задумался, что будет, если их сразу же засекут.
Как ни странно, военврач все меньше жалел, что ввязался в эту авантюру. Другого выхода у него все равно не было, без сталкеров он уже давно погиб бы, а если и в самом деле удастся найти девушку... В конце концов, несколько раз он уже выкрутился в очень сложных ситуациях. Никогда раньше не ожидал от себя ничего подобного, а выкрутился. Ребра, правда, болят, и нога... Но ведь главное, что живой. Ребра заживут.
– Тут микрореактор стоит, ядерный, – объяснял Бандикут, показывая в очередной раз, куда сворачивать. – На нем все и работает. Кажись, в тридцатом году еще поставили.
– Интересно, как это все пережило Катастрофу... – пробормотал Бордер. – Хотя вон Институт ядерной физики стоит себе как стоял.
Бандикут тут же продекламировал:
Ученый, длинный, как жираф,Идет по улице в ИЯФ.
Покосившись на Рождественского, коротышка разъяснил:
– ИЯФ – это Институт ядерной физики. Фольклор, понял? А еще про Торговый Центр есть, он же ТЦ. Слушай. – И продолжил:
Сидела жаба на крыльце,Она сбежала из ТЦ.Затем поймала две це-це,Она их быстро съелаИ тут же улетела.
Бордер насмешливо хмыкнул, но ничего не сказал.
Они приблизились к лифту. Судя по мигавшей над входом зеленой лампочке, тот работал.
– Может, поднимемся? Как белые люди, – нерешительно предложил Бандикут.
– Ага, – сказал лысый энергик. – А там уже ждут, чтобы посмотреть, кто это такие хорошие к ним снизу приехали. С цветами ждут и с оркестром.
– С цветами, а то! – захихикал Бандикут. – Это ж Ботанический сад или че?
– Ну, на этаж можно подняться, – неожиданно решился Володя.
– Еще не хватало в лифте застрять! – возмутился Бордер. – Аварийную службу тут не вызовешь, военный.
– Ладно, я ж так, теоретически предложил, – встрял коротышка. – На хрен этот лифт, идемте вон по лестнице.
Безлюдные коридоры нагоняли тоску точно так же, как мертвый лес и руины Академгородка наверху. Сразу ощущалось, что люди отсюда ушли – ушли давно, и те, кто пришел вместо них, к людям не имели уже никакого отношения.
– Где крещеного человека долго не было, немудрено и чему другому завестись, – в унисон мыслям Володи пробормотал маленький сталкер. Наверное, опять цитата. Ой, не дурак Бандикут, совсем не такой дурак, каким старается казаться. Может, вовсе и не инженер-ассенизатор никакой. Хотя какая сейчас разница – привел куда нужно, внутри вроде бы тоже пока ориентируется.
Лестница была перекрыта металлической сеткой и дверью из такой же сетки на железной раме. Видимо, обитатели центра спускались в подвал только на лифте, в лестнице нужды не имелось. Замок на двери висел хлипкий, и сталкеры без труда сломали его арматурным прутом, целая груда которых была сложена у стены.
– Теперь давайте потише! – со значением подняв палец, вполголоса предостерег Бордер. – Мало ли кто тут шляется на жилых и рабочих этажах.
Выше технического этажа обнаружился широкий обшарпанный коридор с пустыми дверными проемами и голыми коробками комнат. Видимо, тут тоже планировались какие-то службы, однако он даже не был отделан. На всякий случай его прочесали полностью – ничего интересного не обнаружилось, кроме останков примитивного механизма из первых, какого-то боевого гибрида, то ли по неясной причине почившего в одной из комнат естественной механической смертью, то ли кем-то умерщвленного.
Следующий этаж оказался более обжитым. Комнаты имели двери, стены оказались покрашены или покрыты кафелем, но на полу лежал толстый слой пыли, лишь кое-где нарушенный старыми уже следами. Следы были разные – и ботинок, и гусениц, и механических опор, и крысиных лапок. Кто здесь только не шлялся в минувшие годы...
– Стоп! – неожиданно прошипел Бандикут, как обычно, двигавшийся в авангарде на правах знатока местности.
Володя и сам уже увидел, что стоп. Им навстречу из дальнего конца коридора шла цепочка следов. Условно человеческих – сапоги и ботинки. Шла и ныряла за дверь ближайшей комнаты, из-за которой доносились еле слышные голоса.
– Раз, два, три... четыре... пять... – шевеля губами, еле слышно считал Бордер. – Пять человек внутри. Кто бы это мог быть?
– Кто-кто... выигрыш в лото! Может, дальше пойдем? Проскочим незаметно, – предложил Бандикут, продолжая прислушиваться к происходящему за дверью.
– И оставим в тылу неизвестно кого? Причем превосходящие силы?
– Тихо! – опять зашипел Бандикут. Володя и лысый энергик замерли. – Там, кажется, бухают, за дверью... А раз бухают, значит, люди. На кой хрен сталтехам бухать? Во, чувак говорит: «Ну, за тех, кого с нами нету»... и голос вроде знакомый.
– Тебе один знакомый уже попался – Самоцвет, – прошептал Бордер.
– Да гадом буду, обычные люди! Что я, брата-сталкера не узнаю? И не Орден это, простовато для Ордена общаются, те обычно с приподвывертами всякими разговаривают... Как думаешь, доктор-врач? Постучимся?
– Постучимся, – недолго думая, решил Володя. После истории с замком, а скорее, даже после безумной драки в тоннеле с патрулем зомби и после лечения Бордера, спутники явно начали относиться к военврачу с большим уважением, чем раньше.
Энергик нахмурился, но смолчал. Бандикут кивнул и деликатно постучался.
