На этот раз Ровена пребывала в раздражении целую неделю, и все, как один, страдали от этого. До сих пор никто не знал причины её плохого настроения, пожалуй, даже она сама. Хотя, если честно, думал Аккерман, обычно она имела немало поводов.
«Готовность для лайнера».
Её приказ прозвучал резко и пронзительно. Аккерман был уверен, что все на ожидавшем отправки лайнере услышали её слова, все же переключил селекторную связь на кабину капитана корабля.
– Есть, – кисло ответил капитан, – начинайте отсчет с пяти, а затем – пуск.
Аккерман и не думал передавать это сообщение Ровене. Все ещё пребывая в плохом настроении, она уже вышла на связь с Капеллой. Панель генератора пестрела текстами сообщений, а команда выводила стартовые механизмы на расчетный режим, когда Ровена вдруг резко взвинтила темп работы. Она явно опережала стандартный расчет времени, казалось, её энергия пронзила станцию. Отсчет перед пуском начался слишком быстро, а вой энергетических установок миновал порог слышимости.
«Ровена, не дури», – попросил Аккерман.
В ответ он уловил лишь ментальный смех. Поэтому он сразу же послал предупреждение капитану корабля. Оставалось только надеяться, что капитан услыхал его предупреждение, поскольку Ровена дошла в своем отсчете до нуля раньше, чем он закончил передачу, и корабль за какие-то мгновения оказался далеко за пределами Солнечной системы и связи.
Генераторы затихли на какую-то минуту и снова загудели в пике мощности.
Множество грузовых контейнеров один за другим выбрасывались в космос, едва успевая занять свои места на стартовых позициях. Грузы, посланные другими Праймами, мягко приземлились на свои места. Энергетика установилась на допустимом уровне. Ровена взяла себя в руки. Она сумела подавить раздражение, не теряя при этом квалификации. Именно это качество и делало её лучшей из Праймов в Лиге Девяти Звезд.
Станция Каллисто была небольшой, но крайне необходимой. Большинство грузовых и пассажирских кораблей Солнечной системы могли быть выведены в открытый космос для совершения большого прыжка только при помощи гештальта. Обустройство Башни покоряло своей роскошью, стоило привыкнуть к громаде Юпитера по соседству. Терраформирование спутника давало персоналу станции психологическую поддержку в течение всего рабочего «дня». Деревья, зеленые лужайки, кустарник, растущие под главным куполом, создавали атмосферу уюта.
Для тех, кто оставался на двадцатичетырехчасовое дежурство, были выстроены удобные помещения. Но большинство персонала, по настоянию Ровены, возвращались на отдых на Землю или в свои орбитальные дома.
Как и подобает Прайму ФТиТ, самой Ровене построили двойной купол с деревьями, кустарником, цветами, бассейном. Ходили слухи, что там собраны бесценные сокровища со многих планет, но никто не мог сказать ничего определенного, поскольку Ровена оберегала свой покой тщательнее, чем ФТиТ берегла её саму.
Станция на Каллисто, построенная несколько лет назад по последнему слову науки и техники, теперь уже не вызывала удивления: наука шла вперед по мере того, как человек достигал новых, все более экзотических планет в ещё более удаленных звездных системах.
Один из экипажей, работавших на поверхности, зажег сначала желтый сигнал готовности, потом красный, после того как десятитонный груз с Земли сел на площадке срочной посадки. В сопроводительных документах значился Денеб-8 – одна из новейших колоний в пределах досягаемости Ровены. На грузе была надпись: «Сверхсрочно, очень важно» и стояло множество пломб медицинской службы и предостережение: «Осторожно». В накладной говорилось, что груз содержит антитела против вирусной чумы, и предписывалась его немедленная отправка.
«Ну а где координаты и фото места переброски? – резко спросила Ровена.
– Я не могу осуществлять переброску вслепую, вы же знаете, мы всегда перепроверяем курс на Денеб-8».
Билл Пауэр просматривал Звездный индекс, когда Ровена неожиданно подалась вперед – ведь на всех экранах одновременно появились нужные координаты.
«Черт! Неужели мне придется сажать там всю эту массу самой?» «Нет, глупышка, я подхвачу груз на отметке 24.578.82. – Ленивый сочный баритон зазвучал сразу во всех головах. – На полпути встретится очень удобный ориентир – маленький черный карлик. Тебе не придется утруждать ни одну клеточку в твоей хорошенькой головке».
Тишина стояла гробовая.
«Хорошо, я… – раздалось со стороны Ровены.
«Конечно, сделаешь, солнышко, только подтолкни эту посылочку поближе ко мне. Или это слишком трудно для тебя?» – Голос был скорее просящий, чем оскорбительный.
«Вы получите свою посылку!» – ответила Ровена, и генераторы пронзительно загудели. В мгновение десять тонн исчезли с площадки.
«Ну, ты, маленькая озорница, притормози или я надеру тебе уши!» «Попробуй выйди и поймай!» – Смех Ровены разорвал возникшее замешательство, и Брайан Аккерман почувствовал, как она закрыла свой мозг защитным полем.
«Я хочу получить содержимое посылки как оно есть, а не размазанным по поверхности планеты, моя дорогая, – строго сказал голос. – О'кей. Я взял её. Спасибо! Она нам очень нужна».
«Эй, что ты за дьявол? Где ты находишься?» «Денеб-8, моя дорогая, и я сейчас очень занятой мальчик».
Тишину нарушал только жалобный визг замирающих генераторов.
Не слышно было даже намека на то, что думает Ровена, но Аккерман ухватил ауру недоверия, раздумья и удовлетворения, распространившуюся по станции над всеми другими. Что за привлекательный человек для Ровены!
Никто, кроме Т-1, не мог проделать это с такой легкостью. Однако что-то не было слышно, чтобы какой-нибудь новый Т-1 подписал контракт с ФТиТ, настолько это было известно Аккерману, хотя ФТиТ постоянно искала кинетиков степени Т-1. Правда, на Денебе подрастало уже третье поколение колонистов, а сама Ровена Появилась во втором.
– Эй, ребята, – окликнул соседей Аккерман, – не расслабляйтесь. Ровене не нравятся мягкие мозги.
Чувство долга возобладало, аура всеобщей растерянности расползлась в клочья, но улыбки не растаяли, а Пауэр даже весело посвистывал.
Еще один желтый сигнал появился в посадочном секторе Альтаира, в сопроводительных документах значилось: «Живой груз для Бетельгейзе».
Генераторы громко завыли, стартовая площадка опустела. О чем бы ни думала Ровена, она четко делала своё дело.
Все говорили, что это был странный день. Аккерман не знал, радоваться или нет тому, что Ровена больше не выказывала ни малейших признаков раздражения. Она с бесконечной легкостью выполняла свои обязанности. К тому времени, как громада Юпитера отрезала спутник от внешнего мира, день на Каллисто подошёл к концу, но энергия Ровены не иссякла. Только когда грузы, предназначенные для Солнечной системы, заняли все возможные места на стартовых площадках, Аккерман отключил систему. Компьютеры померкли, генераторы умолкли. Но Ровена с Башни не спускалась…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
