Решение освободило ее, развязало руки. Дальше все делала молча, плывя по течению, мысленно обращаясь к Руарру эль Хаару, представляя, как поступил бы он? Равнялась на учителя, который являлся живым примером опытного хирурга. Пару раз ей посчастливилось наблюдать за ходом именно такой операции, и много раз она отрабатывала ее на манекенах и трупах. Да, изучение мертвых сближало с Виррором. Кай. Вот только не сейчас. Мысль о покойнике вообще не к месту!
Лауданум погрузил в сон, и пока тот лишен ощущений аккуратный поперечный надрез в нижнем сегменте правой подвздошной ямки. Обследовав слепую кишку и аппендикс, облегченно выдохнула. Воспалительный процесс не покинул пределов отростка, который благополучно иссекла и ушила, а после погрузила культю в слепую кишку. В полости малого таза жидкость отсутствовала — большая удача. Наложила шов иглой с льняной нитью. Времени ушло не так много, но она выдохлась. Нешуточное напряжение давило.
Все тихо, только кровь летела по жилам, выстукивая учащенными пульсирующими толчками, а за спиной мелькнуло плавное скольжение непонятного темного пятна. Боковое зрение выдало образ мужчины, и это не сыновья старосты. Он в черном, с серебряной эмблемой на груди. Четырехлистник. Роан? Здесь Роан! Попалась! Сердце забилось в острых когтях ужаса. Заледенели руки. Иголка упала. Пальцы не слушались. Сейчас ее заберут, как нарушителя закона Истерроса. Она не лекарь, а преступница, как говорится поймана с поличным. Хорошо, если разберутся в Астре, а если дальше? На костер в Таласс?
— Закончи, как положено. Я подожду, — спокойно сказал инквизитор и незаметно растворился во тьме помещения. Дыхание застыло от глубокого тембра незнакомца. Его лица и не разглядывала вовсе, только доски на полу.
Так, сейчас завершить начатое. Пациент не причем. Остальное после. Обработка шва, но не кипящим маслом, как писали в научных трактатах. Нужна мазевая повязка.
— Куриное яйцо. Побыстрее, пожалуйста. — Голос дрогнул, в глазах потемнело. Еще одна реакция на стресс.
Желток, скипидар и розовое масло. Вот так. Теперь все. По крайней мере, здесь закончено.
— Шайна Сойлер, спасибо. — Прошептала жена старосты, выслушав дальнейшие рекомендации. — Там роанец пришел, — глотала слезы она, — Неожиданно. Словно из неоткуда. Я сказала, что сама вас позвала. Разрешение не спрашивал, но если попросит, солгите, что забыли в гарнизоне, а там… потеряли… Простите…
— Все в порядке. Это был мой выбор. — ответила девушка, собирая инструменты в сумку.
— А деньги?
— Я ехала не ради денег. Если рейн Агребб выживет, передайте Арье, десять флоринов: такова стоимость затраченных лекарств. Мне они уже ни к чему.
Роанец в накинутом капюшоне и черном меховом плаще с синей подкладкой молча ждал у выхода на улицу. Лицо скрывалось за плотной черной тканью. Да, чем выше статус инквизитора, тем чаще его внешность спрятана от окружающих, платками или масками. Значит он — главный. Что ему нужно?
Вьюга заметно убавила обороты. Небо прояснилось. Вдали желтела тусклая полоска заката.
— Иди за мной, — четко велел он.
Высокий широкоплечий мужчина уверенно прокладывал дорогу в высоких сугробах. Лейя едва поспевала: колени дрожали от нервного напряжения. Никаких истерик! Он привел ее на соседний двор и пропустил вперед, придержав скрипящие двери конюшни, где тускло горел фонарь небольшого размера.
Допрос?
Из темноты на нее уставились пять пар глаз. Еще роанцы? Сколько же их тут?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Осмотри его, — главный сдернул меховую накидку с худенького парня, свернувшегося калачиком на ворохе соломы.
Лечить? Хотят получить помощь лекаря и даже разрешение не спросят? Или сначала, а после… Давай, Лейя! Опустилась на колени, пощупала влажный лоб, посчитала пульс. Лихорадка. Мечась в жару, он бредил на валлийском хриплым, прерывистым голосом.
— Скорее всего обычная лихорадка, эйр. Я могу дать настойку, ему станет легче. К утру жар спадет, но вечером поднимется снова. Так три дня. Вот.
Из сумки достала нужную бутылочку и протянула незнакомцу.
— На этикетке указано как ее принимать.
Что теперь? Взглянула вопросительно в карие глаза, изучающие ее в упор. Разомкнула губы, желая уточнить: разрешено ли ей покинуть двор, взять лошадь и двинуться в сторону мыса, пока отец не приехал и не хватился непослушной дочери? Пусть великое провидение смилуется и роанцы хоть раз забудут о своей страшной миссии: выявлять, наказывать, уничтожать. Или сейчас он прикажет предъявить бумагу, а потом назовет пункт Уложения, за нарушение которого примет карательные меры…Слова замерли не успев слететь с губ и оформиться в звуки.
— Есть разговор. Туда, — прервал ход ее мысли незнакомец, указывая на дверь, ведущий в переход из конюшни в избу. Вся кровь хлынула в ноги. Где взять силы для последнего рывка: тяжелого разговора? Голова пуста, внутренние ресурсы выжаты до капли и долгой дорогой и опасной операцией. Бежать поздно, постыдно и глупо. Да и как далеко ли она уйдет, прежде чем догонят и схватят? Что ж, подчинилась, ступая в темноту за знакомой уже статной фигурой.
Лейя знала, что эту, некогда большую семью, выкосили болезни и голод. Но сегодня здесь пахло едой: кошельки роанцев набиты ри Греями, а мешки снедью. По пути едва не столкнулась с мелькнувшими довольными лицами хозяйки и внучки. Их накормили. Удивительная щедрость, не типичная для служителей ведомства Палача!
Роанец завел Лейю в комнату с печкой, молча указал на лавку, и та, сняв сумку, послушно села. Устроившись напротив, мужчина положил руки на стол, являя кисти, туго обтянутые черными кожаными перчатками. Сцепил пальцы в замок, снова наблюдая за шокированным личиком девушки, пытающейся дышать спокойно и ровно, как ни в чем ни бывало. Но истинные эмоции не скроешь. Выразительная мимика без труда выдавала ее волнение.
— Лейя Сойлер? Дочь коменданта крепости Сноуфорст? — спокойно спросил он.
Святые лики! Имя известно. Что он еще знает?
— Верно, эйр. Именно так.
— В избе старосты вы проводили операцию. Документ, подтверждающий звание лекаря имеется?
— Нет.
Тишина в ответ. Зачем тянет время? Новая шокирующая мысль сокрушила остатки наивности: неужели пытается намекнуть о порочных услугах в обмен за молчание и обещание замять дело? Весьма распространенная практика, ведь тело предлагают за еду, его же продают за свободу. Роанцы сами законченные грешники и негодяи, у них неограниченная власть и полная безнаказанность. Такие пройдут по руинам морали не моргнув глазом. Он может взять и то, и другое, совмещая приятное с полезным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мужчина глубоко, будто сочувствующе, вздохнул, медленно поднялся и обошел ее, остановившись за спиной. Движение руки, слабый шорох одежды… Лейя с опаской озиралась, стараясь не обреченно поникнуть, а держать позвоночник прямо, и едва не подпрыгнула на месте, осознавая, чей лик проступил перед ней в полумраке жилища простого рейна захудалой деревеньки «Ийнарр» — крохотного пятна на необъятной, девственно — чистой пелене морозной северной пустоши.
