- Что случилось? – только и выдаю, за секунду до того, как Лев совершает стремительно быстрый шаг ко мне. – Что с рукой? – зрачки от страха расширяются, я прекрасно понимаю, чем сулит подобная рана.
- Все хорошо, Рината! – уверяет спокойным тоном. – Не о чем беспокоиться… - его голос, заметно отличается от той ярости в глазах.
Разве такое возможно?
- Но… но у тебя рваная рана… Зашивать нужно… - почти заикаюсь от дрожи, бушующей внутри меня. Ловлю себя на мысли, что впервые реагирую подобным, панически обеспокоенным образом. По идеи, характерная рана, столь ошарашенные эмоции в жизни не вызывала, но сейчас… Взгляд самостоятельно концентрируется на кровавом порезе, я, просто в панике биться начинаю, точно его жизнь минутами определена.
- Ничего страшного, поверь… - говорит, заводя руку за спину, пряча от меня, а потом… Потом, еще больше сокращает расстояние между нами и… - Ты почему вышла из квартиры?
Все мое беспокойство за его здоровье к чертям собачим летит, прямиком в подземелье, а взамен, те же черти, злобу в пересмешку с обидой торопливо возвращают. И если секунду назад мне плакать хотелось, то теперь – истерически кричать. Но…
- Подышать! – точно плетью высекаю, останавливая внутренний крик.
Как говорил папа, «Кричишь – показываешь слабость». А я, далеко не слабый духом человек.
- Пожалуйста, вернись в квартиру и постарайся отдохнуть, мне уехать нужно… Это очень важно.
И ни одного объяснения, что же все-таки произошло на том диване.
Понимаю одно – выйти из этой, долбаной «Федерации» самостоятельно, я точно не смогу. Ехать с ним не хочу, даже если, предстоит возможность вернуться обратно в больницу.
Мне необходимо уединение с собой и полнейшая тишина.
- Хорошо, – не меняя тона отвечаю, глубоко проглатывая свою обиду. – А ты, приведи в порядок руку, - все же не выдержав добавляю перед тем, как двинуться с места.
- Стой! – летит в спину хриплая команда, и ноги, точно не мои, останавливаются беспрекословно подчиняясь.
Черт!
Неправильно! Неправильно! Ну, неправильно же… Отчаянно посылаю сознанию тревожные сигналы, а сама продолжаю стоять как влитая.
Спиной чувствую, как Лев медленно приближается, словно сам не уверен в своих действиях, словно борется внутренне с собой. Вопреки всему, встает позади и мучительно медленно склоняется к моей шее.
Боже…
Снова дрожать начинаю, ощущая волнующее, перебивающее сомнение дыхание.
- Я не хотел обидеть, клянусь, - обдает дыханием чувствительную шею, - Просто… - замолкает на время, пока обхватывает меня под грудью здоровой рукой и притягивает к себе. Господи, дай мне сил! – Просто, есть некие обстоятельства, которые меня до ужаса пугают.
Всем телом чувствую, как сильно напрягаются все его мышцы. Сглатываю пересохший комок в груди и…
- Например? – выталкиваю дрожащим голосом. Боже, ноги предательски подкашиваются.
- Например, что что я голову теряю рядом с тобой… - транслируя это, его нос слегка касается шеи и жадно втягивает запах моей кожи. – Не соображаю… - выдыхает, прижимая меня крепче к себе, лишая доступа к кислороду. – Мне нужно остыть... Подумать... Однако, я не смогу этого сделать, пока твои мысли будут постоянно организовывать побег из моей квартиры.
- Я не сбегу! – отвечаю на полном серьезе, идя на поводу его, как мне кажется, искренних эмоций.
- Хорошо! – заметно расслабляется Лев, ослабляя свои объятия. – Иди, Рината, - тепло его тела покидает мое личное пространств, - Иди и не оборачивайся!
Глава 20
Лев
Пока спускался в квартиру со смотровой площадки, связался с Каюмовым. Я был настолько взвинчен и дезориентирован, что искал любую возможность свалить. Лишь бы не возвращаться к Ринате. И каково было мое удивление, услышав, что именно в этот момент, идут переговоры гребаных демонов. На кнопку первого давить начал, лишь бы не соблазниться и не выйти на своем 68.
Не получилось. Вопреки всему, двери сами разъехались, точно насмехаясь надо мной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Лишь сейчас понимаю, что радуюсь случившемуся. И даже не потому, что предотвратил ее побег, охрана в любом случае вернула бы ее на место. Потому как, истерику ее остановил.
Она ж, дрожала вся на месте. Шелохнуться боялась. Была пропитана вся злостью, обидой и диким смущением.
Только сейчас, сидя в машине, понимаю, насколько ранил ее чувства. Насколько оскорбил и обидел.
«Твою мать…» - от отчаяния, хочется голову в ладони уронить и просто, сука, выдохнуть то дерьмо, которое легкие отравляет. Спецом держу себя невозмутимым, мускулом не веду перед водителем. Внутри война, а я права не имею ее вытаскивать. Не положено.
«Бляяя… она моя пара!» никак не могу свыкнуться с данным фактом. Разве можно такое принять?
Где я нагрешил, скажите? В какой момент, имел неосторожность потревожить судьбу-злодейку, что она буквально на колени ставит?
Бл…
Что теперь делать?
- Что молчишь? А? – мысленно ору на Темного. Провидец, мать вашу!
- А, смысл говорить, если ты не слушаешь? Вой теперь!
- Она же умрет! – и ведь реально вою... Мысленно, но вою.
- Поражаюсь тобой, че так сразу хоронишь? – усмехается, словно не видит никакой проблемы.
- Тоже на ведьму надеешься? – секу предвзято.
- Уж не ною…
- Лев Тимурович, приехали! – сообщает водитель, глуша двигатель.
Снова цепляю стойкую маску спокойствия, утрамбовывая свою личную войну в долбящееся сердце, дабы не мешало. Выбираюсь из машины и стремительно быстро шагаю в тюремный блок.
Группа захвата уже взяла этого гребаного Антона и вот-вот на подходе. Я почти вовремя.
- Лев? – слышу позади голос Котова. Он возглавлял группу захвата. Поворачиваюсь. – Демона вниз спускают, он под снотворным, минут через двадцать в себя придёт. Что с рукой? – кивает тут же вниз.
Черт! Надо было переодеться в машине. Рана то, затягивается, кровь давно не течет, а вот рукав, когда-то белой рубашки в хлам.
- Случайность. Как все прошло? – тяну раненую руку для приветствия.
- Как по маслу, - кивает сдержанно, завершая рукопожатие. - Взяли еще троих. Предположительно – новички, душами от них веет.
- Поздравляю! Профессиональная работа! – хвалю Котова, продолжая идти. – Скольких поймали на данный момент?
- Чертову дюжину, - смешок издает. – Почти все зеленые, ничего не знают. Лишь один стоящую информацию выдал, и то, перепроверять нужно…
- Что именно? – чувствую, как постепенно включаюсь в рабочий процесс. Маска делает свое.
- Он сам не уверен, но говорит, что «Сова» слабеет, порождая новых демонов. Якобы, после каждой процедуры, ему приводят свежую молодую душу для восстановления.
Сука! Вот же тварь ненасытная! Вырежу на хрен всех до единого…
- Займись новичками, я пока заказчика тромбону… - выдаю, спускаясь в подземелье.
- Он сильный, - вдруг предупреждает Котов. Ну и? Невозмутимо продолжаю идти. Ни как не реагирую. – Лев, ты бы хоть, обернулся? – раздается в спину.
Да точно… Я уж потерплю. И так, не знаю, как объяснять Ринате быстрое заживление раны, а уж если обернусь, там и следа не останется. Не пойдет.
- Разберусь! - кидаю через плечо пересекая порог тюремного блока.
- Лев Тимурович! – приветствует охрана. Киваю.
- Главного куда увели?
- В 54 камеру, но он еще в отключке... – спешит предупредить, но для меня и это не проблема. Имею способность и в сонное сознание погружаться.
Открываю решетку. Вхожу. Передо мной тело молодого парня. И душой чужой от него так разит, что руки чешутся ее вытрясти молниеносно.
Так, стоять… Сам себе команду посылаю. Не время эмоциями разбрасываться.
Концентрирую свои способности и уже на первой секунде подмечаю… Я чувствую каким образом он лишил последнего человека жизни.
«Что за хрень!» аж в пот спину бросает. Впервые подобное ощущаю.
Я прям вижу глаза, которые за мгновенье в стекло превращаются. Слышу замедляющееся сердцебиение и чувствую последний выдох, с которым обрывается человеческая жизнь. Девочка совсем… Лет семнадцать, не больше…
