Он прикоснулся к ней — она вздрогнула, но уже не от страха или сомнений, но от блаженства настолько чистого, что его при всем желании было бы невозможно описать. Он пробовал ее на вкус. Она плыла на волне блаженства, уже не беспомощная, как прежде, а желавшая быть рядом. И когда Джоанна, подавшись вперед, прижала его к себе еще ближе, остальной мир перестал существовать для обоих.
Она была такой мягкой, такой щедрой. Он сам не понимал, как до сих пор был изумлен ее многогранностью. Теперь Джоанна открылась ему, притом так, как он и рассчитывал.
Ее прикосновения были еще очень робкими, но тем сильнее они разжигали его. Сэм хотел, чтобы этот раз остался для нее приятным, незабываемым и столь же особенным, каким, он уже знал заранее, останется этот раз для него. В какой-то момент Джоанна переступила черту, за которой перестала быть просто женщиной, пусть невероятной и желанной, и стала его женщиной.
Приподняв Сэм переместил ее повыше.
Она застонала, и внутри его заговорило желание, сильное, требовательное. Он поборол его, чтобы она оставалась на одной с ним волне так долго, как они оба смогут вынести. Не торопясь, словно для того, чтобы растянуть блаженство, и разжигая свои желания, он снял с нее ее маечку на бретельках, скользнувшую вниз по ее талии и по бедрам.
Джоанна вцепилась пальцами в траву, когда он слегка коснулся ее лица губами. Она чувствовала дрожь каждый раз, когда он выбирал момент, чтобы задержаться. Затем блаженство взлетело на небывалую высоту, превзошедшую все, о чем она мечтала. Она, изгибаясь всем телом, выкрикнула его имя. Блаженство удвоилось, и он снова был рядом с ней. Теперь ее пальцы с отчаянной силой сжимали его плечи.
Звезды начали мерцать над ними.
Он шумно вдыхал и выдыхал воздух, наполняя ее своим существом. Теперь он был беспомощен, зарывшись лицом в ее волосы и ощущая себя ее пленником больше, нежели она. Желание все росло и, наконец, заполнило собой мироздание, в котором место было лишь для нее одной.
Глава 8
Он не мог говорить и мыслить. Его мозг утратил способность выполнять эти важные функции. Он знал только, что надо отодвинуться, но оторваться от нее казалось невыносимым. Что бы это ни было — страсть, влечение, химия, — но накрепко связало их. Над головой у них все еще зажигались звезды, теперь Джоанна видела их, но не могла думать ни о чем, кроме того, как рядом с ее сердцем бьется сердце Сэма. Она прежде не знала, что может дарить или получать такого рода удовольствие. Хотя огонь желания угас, Сэм все еще хранил его тепло, а трава, чуть колыхавшаяся вокруг них, оставалась прохладной. Вода, подгоняемая ночным ветерком, плескалась рядом, всего в нескольких футах.
Ей было странно и неожиданно осознать, что она может почувствовать такую сильную страсть, но еще больше поразило ее то, что, видя его взгляд и чувствуя, как он содрогается от блаженства, она впервые в жизни поняла, что сама может дарить это блаженство.
Едва понимая, что именно это она и делает, Джоанна провела рукой по его волосам. Сэм был твердо уверен: она впервые прикасалась к нему без всякого принуждения с его стороны. Закрыв глаза, он задержался на этой мысли. Все, что раньше казалось незначительным, теперь стало огромным. Он легко, почти незаметно, шагнул на третью ступень — любовь.
—Джоанна. — Едва Сэм обрел дар речи, первое, что он смог выговорить, было имя любимой. Он желал видеть ее, поэтому нашел в себе силы приподняться на локтях. Ее волосы рассыпались по примятой траве. Она лежала с полузакрытыми глазами, но это не помешало ему заметить ее радостное удивление. — Ты такая красивая!
Ее губы слегка искривились в улыбке, и она снова коснулась рукой его лица.
—Я не думала, что это произойдет. Что это может произойти!
—Я мечтал о том, что это случится именно здесь! — Он склонил голову и слегка коснулся ее губ. — Но то, что я себе представлял, не может сравниться с тем, как все было на самом деле. — Он почувствовал, как она отодвинулась, всего чуть-чуть, однако этого было достаточно, чтобы взять ее лицо в ладони. — Никто и ничто, кроме тебя, Джоанна!
Его взгляд умолял, чтобы она поверила ему; ей и самой хотелось верить ему, однако что-то мешало.
—Я мечтала о тебе! — По крайней мере, она может не лукавить перед собой и перед ним. — Я не хочу думать о том, что будет потом!
—А нам обоим придется. Я не собираюсь тебя отпускать!
Джоанна только открыла рот, чтобы запротестовать, чтобы пробормотать извинения, но почувствовала, как напряглась его плоть, и у нее вырвался только слабый стон.
—Ничего не выйдет, — успел он пробормотать, прежде чем желание полностью затуманило ему голову.
Едва вновь обретя возможность мыслить, она пыталась уйти. Ей уж время, чтобы оценить ситуацию в перспективе, проработать стратегию, в первую очередь надо быть взрослым человеком, а не ожидать чудес. Теперь у них было что-то общее. Возможно, Джоанны это не было привычным, ведь она всегда понимала: все отношения когда-нибудь заканчиваются. Лучше помнить об этом с самого начала. Она слишком об этом беспокоилась, но для своего же блага, и считала, что это куда разумнее, чем примоститься рядом с ним и начать мечтать о будущем.
—Уже поздно. — Она села и пригладила волосы. — Мне надо ехать!
Сэм очень удивился, поскольку чувствовал: ближайшие восемь часов он вряд ли способен двигаться.
—Куда?
—Мне надо домой. — Она потянулась за маечкой на бретельках, но, когда до цели остался только дюйм, Сэм схватил ее за кисть.
—Если ты думаешь, что я куда-нибудь отпущу тебя ночью, ты сумасшедшая!
—Не понимаю, о чем ты, — изумленно проговорила она и отняла руку. — Во-первых, ты не имеешь права не отпускать меня! — Подобрав, наконец, маечку, она встряхнула ее. — И во-вторых, вряд ли я смогу проспать всю ночь на траве!
—Ты абсолютно права! — Не будь Джоанна так спокойна и счастлива, она решила бы, что слишком быстро сдалась. — Вот, надень мою рубашку. Тебе будет проще переодеться в доме.
Это было разумно, поэтому она позволила Сэму натянуть на себя рубашку, хранившую его запах. Она невольно прижалась щекой к воротнику; Сэм натягивал джинсы.
—Давай я помогу тебе. — Сэм взял ее только что сложенную одежду и повесил себе на руку. — И лучше я пойду первым. Сегодня ночь не очень светлая.
Джоанна ступала вслед за ним по дорожке, надеясь, что ей удается держаться так же свободно и непринужденно, как это делает он. То, что произошло у пруда несколько недель назад и только что, было прекрасно. Ей не хотелось, чтобы важность этого события стерлась из памяти. Но ей не хотелось и преувеличивать эту важность.
