– Да вот же! – Земекис ткнул пальцем в экран. – И ракурс нужно поменять. Крупный план лучше вот так брать…
Зёма повернул камеру.
– Хорошо, – сказала Алка, – спасибо.
Зёма откусил большой кусок мороженого.
– Давай сначала, – сказала Алка Вере.
– Я не знаю, что говорить, – начала Вера.
– У тебя по звуку будет брак, – сказал Земекис, – нужно на нее микрофон повесить.
– У тебя есть? – спросила Алка.
– Угу, – сказал Зёма, – в чехле лежит.
На Веру нацепили микрофон.
– Я не знаю, что говорить, – сказала она опять.
– Ну что ты снимаешь одним планом? – возмутился Зёма. – Тут же можно наезжать, отъезжать… Хорошо бы вообще со спины начать. А еще лучше – с двух камер!
Алка опустила руки.
– Короче, пошли в студию, – скомандовал Земекис, – там свет нормальный, звук выставим. И три камеры. А то занимаетесь тут фигней какой-то.
Он выбросил недоеденное мороженое, отцепил от Веры микрофон, сгреб камеру и пошел к себе.
Девушки переглянулись, улыбнулись и пошли следом.
* * *
Первые дубли Вера была слегка деревянная, Земекис, который вошел во вкус, пытался на нее даже покрикивать и подсказывать фразы. Но потом Алке удалось его убедить, что лезть к Вере не нужно.
– Свет, камеры, звук, – шептала Алла Зёме на ухо, – что угодно. Но не дави на нее! Пусть расслабится! Пусть забудет, что ее снимают.
Земекис тяжело вздохнул и сосредоточился на технике. Алка тоже почти не задавала вопросов, только слушала и кивала.
Постепенно Вера расслабилась.
Говорила спокойно и тихо, как будто сама себе, глядя мимо камеры. Про то, как воняли мамины «ухажеры» и как пытались приставать к ней.
– …а мне пятнадцать было. Я к маме, а та только ржет и предлагает выпить, чтобы расслабиться. Нет, когда один реально на диван меня завалил, она что-то поняла, схватила стул и начала стулом его метелить… А на следующий день опять: «Выпей, дочка, веселее будет!»
Про то, как впервые с мальчиком поцеловалась, – и не понравилось.
– А потом с девчонкой одной… Из летнего лагеря. Совсем другое дело… Я ей еще предлагала, но она испугалась, сбежала. Тогда я впервые это услышала в спину – лесбуха!
Как пряталась и шифровалась. Как пыталась измениться и «вылечиться».
– Сайты всякие читала. «Как лечить гомосексуализм»… Ты не ходила на такие? Не ходи. Мрак и жесть. Но потом мама, когда узнала, потащила меня к одному такому… Бегал вокруг меня с ножом, водой какой-то брызгал… Но это не страшно было, а смешно. А вот в клинике было страшно…
Как «лечилась» в дорогой клинике.
– …не знаю, что мне там кололи и давали. Эффект? Еще какой! Меня ни к чему не тянуло: ни к девочкам, ни к мальчикам, ни к еде, ни к воде. Не помнила, что было пятнадцать минут назад… Мама приехала проведать, посмотрела – и в крик. Забрала. Она вообще у меня ничего, когда трезвая. А у меня тогда и появилась идея – собрать таблеток побольше и разом проглотить. Чтобы наверняка…
Алка не выдержала и попросила вернуться во времени, рассказать, как мама отреагировала, когда узнала.
– Ну… как… Я-то думала, она сначала психанет, напьется, а потом привыкнет потихоньку. А все вышло наоборот – она сначала думала, я шучу. Потом замолчала и ушла к себе. Не пила. А на следующее утро началось… Крики, истерики… «Лечение»…
В самый разгар съемок Земекис вдруг начал покашливать.
– Зёма! – взмолилась Алла. – Ну только разговор пошел!
– Да ради бога, – ответил Земекис, – только Яков звонил, он придет через пятнадцать минут. А ты вроде не хотела, чтобы он был в курсе?
– Завтра продолжим, – Алка молитвенно сложила руки, обращаясь к Вере, – ладно? Ты ведь до завтра не…
Она запнулась. Вера устало улыбнулась:
– Не волнуйся, до завтра доживу.
Когда Алка с Верой возвращались в Алкину квартиру, молчали.
А потом Вера сказала:
– Устала… Но так… хорошо… Спасибо тебе. Мне надо выговориться…
* * *
Мама, войдя в квартиру, сразу поджала губы. К ее чести, Вере она ничего не сказала, но снова выловила Алку на кухне.
– И долго она еще будет у нас жить?
Алка вздохнула. Она понятия не имела, что ей делать с Верой дальше, можно ли отпускать ее домой, а если отпустить, то как потом с ней встречаться. Видя Алкину растерянность, мама пошла в наступление:
– У нее своя жизнь, ты не обязана с ней нянчиться. У тебя школа, поступление. Ты уроки сделала, кстати?
Алка кивнула.
– Что у тебя по математике?
– Мам, начало четверти, еще нет оценок, – выкрутилась Алка.
– Ты смотри, эта четверть короткая, расслабляться нельзя, – сказала мама, – и сегодня последняя ночь, когда здесь ночует эта… девушка.
В свою комнату Алка вернулась с чаем и в очень мрачном настроении. Вера поняла ее с полувзгляда.
– Выгоняет? – спросила она.
Алка кивнула.
– И в школу придется идти, – мрачно добавила она.
– Да не парься, я привыкла, – сказала Вера, – домой вернусь. В школу не пойду, конечно. Но что-нибудь придумаю.
И тут раздался телефонный звонок.
– Можно я зайду? – спросил Валера.
– Давай, – разрешила Алка, – с тобой веселее будет.
* * *
Валера был совершенно счастлив. Оказывается, Вася просидел у них сегодня целый день. Сначала он учил Дениса играть в шахматы, но это мелкому быстро надоело. И они начали играть в войнушку, строить блиндажи из подушек, устраивать засады и даже смастерили автомат из тубы с бумагами, рулона туалетной бумаги и еще какой-то подручной фигни. Денис в полном восторге, Валера совершенно свободен, но есть одна засада – через день малому нужно выходить в сад. И когда Денис и Вася об этом узнали, у них синхронно надулись губы и на глазах выступили слезы.
– Я решил тебе сказать, – объяснил Валера, – а то мало ли что, какой-то он нервный.
– Я подумаю, что с ним делать, – вздохнула Алка.
Что делать с нервным Васей, она тоже понятия не имела и уткнулась носом в чашку.
– Да чего тут думать, пусть в садик после сна приходит! – сказала Вера. – Я к своей сестре часто хожу на продленку… ходила… пока в школе не узнали. С ними можно играть до упаду, воспиталка только рада будет. Они там все равно все только рычать на детей умеют.
– Идея! – радостно сказал Валера. – Денис будет счастлив.
Тут Валера посмотрел на девушек внимательно.
– А вы чего такие убитые обе? – спросил он.
– Да мать не разрешает, чтоб Вера у меня ночевала, – вздохнула Алка, – боится, что я заражусь.
– Понимаю, – хмыкнул Валера, – я тоже боюсь.
– Заразиться? – спросила Алка.
– Что ты заразишься! – сказал Валера. – Кстати, вашу проблему я решу легко.
Алла и Вера синхронно подняли глаза.
– Давай я скажу твоей маме, что я твой парень, – предложил Валера.
Алка задумалась.
– А пошли просто попьем чаю на кухне, а говорить ничего не будем, а? – попросила она. – Лучше расскажи маме, как у нас в школе. И я послушаю заодно.
– Без меня, – отрезала Вера.
* * *
– Мама, это Валера, мой одноклассник!
– Очень приятно, – буркнула мама и критически осмотрела Валеру.
Он улыбался.
– А ты уже определился, куда будешь поступать? – поинтересовалась мама.
– Конечно! – бодро ответил Валера. – В строительный!
– Вот! – сказала мама Алле. – Все уже определились.
Алка закатила глаза.
– Ну что вы, не все, – сказал Валера, – очень многие еще думают. А мне проще, меня папа берет к себе после вуза…
– Хорошо, когда отец занимается ребенком, – демонстративно вздохнула мама, – если бы у Аллы был отец…
– Он есть! – сказала Алка, но мама ее проигнорировала.
– …то ей тоже проще было бы определиться и не было бы этих подруг странных, – продолжила мама свою мысль.
– Мама! – воскликнула Алла.
– Да вы не волнуйтесь за Алку, у нее с ориентацией все в порядке, – мило улыбаясь, заявил Валера.
Алла и мама застыли с одинаковым выражением лица.
– Мы с ней давно встречаемся, – радостно продолжил Валера, – да вы у класса спросите, все знают, что мы сексом занимались!
Мама перевела взгляд на Аллу. Алла замерла. Потом она посмотрела на Валеру, который был само простодушие, потом на маму, которая пыталась заговорить, но не могла…
И Алке стало смешно.
Она хохотала так заразительно, что мама тоже не выдержала. Через пару секунд к ним присоединился и Валера.
«Оказывается, смех – отличное разрешение кризисной ситуации, – подумала Алка, вытирая слезы. – Но Веру из дома нужно убирать».
* * *
По дороге в школу Алка напряженно думала, как задать Вере вопрос: «Ты не покончишь с собой, пока я буду сидеть на уроках?»
