– Шахтеры, Игорек, народ необразованный! Что на ум первое пришло – то и вляпали! Насчет чего достать, переделать, переклеить – это запросто, а вот другое... Да ты и сам это хорошо знаешь. Скажи мне лучше другое – по‑капиталистически шпрехаешь хоть немного?
– Что я, даром за границей столько околачивался? Ускоренные курсы английского с американским уклоном плюс практика... Андэстэнд?
– Чего? – возмутился Иван. – Ты мне баки не забивай, лучше говори, что дальше делать будем?
– Нужно съездить в Донецк. Погулять, приглядеться кое к чему...
– Всего‑то? Поехали хоть сейчас!
– Не пыли, пехота! – осадил его Игорь. – Это же мой родной город. Меня там не только наша «шестерка», но и вся местная шушера как облупленного знает... Не поможет никакая пластическая операция!
– Тогда сделаем по‑другому, – перестроился Иван. – Пошли к дяде Семену в драмтеатр. Это мой дядька, он там гримером работает.
Еще через пару часов Игоря не узнала бы и родня. Щегольские усики только украсили его лицо, а накладные бакенбарды изменили до неузнаваемости.
– Ни дать ни взять – выпитый аферист из «Двенадцати стульев»! – восхищенно заорал Иван, узрев его новую физиономию. – Как его там?
– Остап Бендер! – подсказал Игорь, разглядывая себя в зеркале.
– Во, в точку! Поехали, а то автобус прозеваем!
В Донецке они сняли номер на двоих в «Туристе», том самом, откуда начиналась «карьера» сержанта Игоря Веснина. Сняли вполне официально – американский корреспондент с гидом. Никого это не удивило – в последнее время по причине частых забастовок шахтеров из‑за невыплаченной вовремя зарплаты Донбасс недостатка в любопытных не испытывал (журналистскую карточку Игорю «сделали» там же, где и паспорт).
А на следующий день они с Иваном прогуливались по скверику напротив массивного здания РОВД. После двухчасовой «прогулки» Иван забастовал:
– Послушай, Игорь, мы долго тут будем шляться, как проститутки на панели? Давай сядем хоть на лавочку и ты объяснишь мне, что нам надо от этой хаты?
Только сели на лавочку – к подъезду подкатила черная «Волга». Из нее выбрался... Вольвак собственной персоной. Это был сюрприз, но еще не полный. С другой стороны машины, опираясь на палочку, вылезал... Костя Гальчевский, сынок полковника. Господи, как эта нечисть умеет находить друг друга? По запаху, что ли? Но все‑таки, как же тебе повезло, Игорек!
– Видишь эту парочку? – он сжал руку Ивана. – Мне нужно знать о них все: кем в настоящее время работают и где их настоящее местожительство, есть ли дачи и где они находятся, сколько у каждого любовниц и их адреса... И главное – все о родственниках вон того, с палочкой!
– Что, знакомых встретил? – спросил Иван, пристально вглядываясь в поднимавшихся по лестнице мужчин.
– Один из них – отъявленный убийца! Тот, с палочкой, лишь косвенно виноват в гибели по крайней мере двоих, – Игорь вспомнил Настю и Ивана Николаевича, – а может, и не косвенно – в таком вот содружестве! Ишь, как спелись, гады! Мог ли я подумать тогда, в детстве, что среди настоящих, честных мужиков в милицейской форме попадаются вот такие?! Да я бы плюнул в лицо тому, кто сказал такое!
– Да брось ты, друг! – Иван старался его успокоить. – Общество издавна делится на хороших и плохих. И хороших больше – это доказано. Потому что будь иначе – плохие давно бы сожрали хороших.
– Почему же в таком случае хорошие не поглотят плохих, если их больше?
– Потому что они действуют другими методами. Гуманными!
– Так что же получается – зло будет вечно жить на земле?
– А иначе нечего будет делать людям в милицейской форме! Они – санитары нашего общества. А санитары нужны всегда и везде.
– Ладно, Ваня, так мы ни до чего не договоримся. Кончай пудрить мне мозги и дуй добывать информацию. Деньги в портмоне не перевелись?
– Да еще есть – деревянные. Но, насколько я вижу по твоему поведению, – баксы имеют большую пробивную силу!
– Держи! – Игорь сунул ему пачку «зеленых». – Но учти – они убывают быстрее!
– Знаем, не калеки! Иди в гостиницу и жди меня к вечеру. Надо несколько знакомых навестить.
– И где их только у тебя нет? – удивился Игорь.
– Водка сокращает расстояние и сближает людей. Не знаю, кто из великих это сказал, но по‑моему – я! Чао, до вечера!
А Игорь пошел на кладбище. Ему было кого навестить! Мама, Иван Николаевич, бабушка, та же Настя... Все могилки обошел, всех помянул из купленной тут же за оградой в коммерческом киоске бутылки коньяка, отдающего растворимым кофе. И здесь же, на этом кладбище, наткнулся на роскошный поясной бюст мужчины за оградой из золотистых кованых цепей. Подошел ближе – что‑то уж больно знакомое мелькнуло в надменно‑мраморном профиле. И прочел на эмалевой табличке постамента:
ГальчевскийСтепан ИльичПолковник, сотрудник органовгосударственной безопасности,трагически погиб в автомобильной катастрофе.1939‑1995 гг. ССпи спокойно, дорогой наш человек!От любящих жены и сына.
Вот это да! Старый волчара загнулся не по своей воле! А по чьей же тогда?
Может быть, слово «любящих» на эмалевой табличке следовало бы взять в кавычки? Любя ведь тоже можно спровадить на тот свет – одно другому не мешает. «В автомобильной катастрофе...» Г‑м‑м! С этим бы разобраться, старый хрен ведь тоже цеплялся за жизнь – дай Боже! Ладно, разберемся после, сейчас бы с живыми разобраться! Раз Вольвак и младший Гальчевский спелись – без крупной аферы не обойдется – эти просто так дружбу друг дружке не предложат. Посмотрим, что «выловит» Иван.
Иван выловил действительно экземпляр – пожилого человека, на которого смело можно вешать этикетку «старик». Среднего роста, худющий до такой степени, что это было видно даже под синим в серую полоску костюмом, в Очках и совершенно лысый, если не считать легкого сивого пуха в том месте на голове, которое у некоторых индейских племен принято было сдирать на скальп. Но водку потреблял с достоинством.
Когда Игорь вошел в номер – между Иваном и стариком стояла порожняя бутылка «Посольской». Но запасная была только начата.
– Игорь! – в нетрезвом умилении Иван раскрыл объятая. – Я тут уже больше часа талдычу этому...
– Стоп! – прервал родственные словоизлияния Игорь. – Ты же сказал – к вечеру!
– Мне некогда ждать! – поднялся из‑за стола старик. – И водку с вашим... не знаю, кем он вам приходится, я пил чисто символически, поджидая вас. Ибо, насколько понял, заказчик вы!
– Смотря что заказывать! – ответил Игорь.
– Давайте не будем принюхиваться друг к другу. Я рискую гораздо больше вашего! Вы, насколько я понял, ищете компромат на Вольвака и Гальчевского, а он у меня есть. Полный и подробный. – Старик достал из‑под стола «дипломат», щелкнул замками и вынул из него две ледериновые папки. – Здесь вся их деятельность в свободное время, если можно так выразиться. Начиная с 1991 года. Это вас устроит?
Игорь протянул руку к папкам – старик живо спрятал их за спину.
– Пять тысяч долларов! – он назвал сумму твердо, уверенно.
– Сколько? – Игоря словно током долбануло.
– Вы не ослышались – эта документы стоят того! И валюта у вас должна быть – вы знали, за чем шли.
– А если я тебе сейчас по твоему плешивому котелку вот этим? – Иван очнулся от шокового состояния и ухватился за горлышко посудины из‑под «Посольской». Даже ему, в общем‑то привычному к большим шахтерским заработкам, цифра выкупа показалась ошеломляющей. – Даже вякнуть, бля, не успеешь!
– Успею, – жестко усмехнулся старик и протянул папки Игорю. – Я по глазам вижу – вы накажете их. И я доверяю вам. Кроме того... Вам, надеюсь, знакомо слово пластикат?
Игорь кивнул утвердительно.
– Так я и думал. Откройте папки!
В середину каждой была вложена толстая прокладка‑лист, запаянная в полиэтилен. В середине каждого «листа» – миниатюрный кружочек вдавленного в пластичную массу детонатора. Игорь протяжно засвистел.
– Это что? – Иван сунул нос в папку.
– Этого ты на своих курсах не проходил, – ответил Игорь мастеру‑взрывнику. – Этих листочков хватит, чтобы пол гостиницы в космос запустить! Дистанционка, как я думаю, у вас в кармане...
– Уже в руках! – Старик вынул из кармана коробочку. – Теперь можете бегло ознакомиться.
Игорь быстро перелистал папки. Фотоснимки, ксерокопии документов, аудиокассеты, видео... На лицевых страницах – анфас и в профиль рожи Вольвака и Гальчевского Кости... Достаточно.
– Иван, сядь и налей всем, а я пока в ванную, извините, мне нужно...
– Понимаю и охотно выпью с вами на «посошок»... Не более того! – Старик улыбнулся и лицо его стало знакомым, где‑то виденным.
