По столу прокатилась волна хрустального звона. Окинула взглядом гостей.
Отец светился от радости. Мама обеспокоено улыбалась.
— Спасибо, — ответил Дамир, ухмыляясь, — я прослежу за их благополучием…
Мы опустились на стулья. Мои руки пробивала нервная дрожь. Стало невыносимо жарко. Хотелось встать и убраться подальше из-за стола. Хотелось очутиться в своей комнате, уткнуться головой в подушку и остаться наедине со своими переживаниями.
— Что-то не так? — муж поднял брови и сделал глоток из бокала.
— Все хорошо, — тихо ответила.
Потянулась за вилкой, наколола лист салата, слегка улыбнулась и отправила его в рот.
Идеальное поведение.
Марк чувствовал себя за столом неуютно. Не смотрела ему в глаза, но в каждом его движении читалось нервное напряжение. То, с каким глухим стуком он поставил на стол бокал, то, как сильно сжимал в руках вилку. Его шумное, прерывистое дыхание.
Как бы мне хотелось накрыть ладонью сильную руку. Хотелось окинуть взглядом любимые черты лица. Хотелось закричать, что все не так. Громко. С надрывом. Из глубины души.
Но все, что я могла — это притворно улыбаться.
Марк дышал все чаще, пока, наконец, не отложил приборы и не поднялся.
— Маргарита, еще раз с днем рождения, — произнес приглушенно, — мне пора.
— Как пора? — удивилась Марго. — Праздник только начался!
— Уже уходишь? — злобно поинтересовался Дамир. — Мы еще не успели насладиться твоим присутствием!
Сердце сжалось в тиски. Уж ты-то успел…
— У меня дела, — кротко ответил Марк.
— Ну ладно, — печально выдохнула Марго. — Не пропадай.
— Всем приятного вечера, — улыбнулся он и направился к выходу.
На душе стало паршиво. Мое настроение, которое и так оставляло желать лучшего, окончательно испортилось.
Вечер продолжился витиеватыми тостами, которые теперь затрагивали не только именинницу, но и нас с Дамиром.
Улыбалась и кивала. Кивала и улыбалась.
Ди-джей включил музыку громче, и гости пустились в пляс.
— Дамир, могу я вернуться в комнату? — робко спросила, — мне нехорошо.
— Нет, — раздался резкий ответ.
— Но…
— Я сказал нет. Сиди! — рявкнул он. — Я хочу, чтобы ты веселилась со всеми, Александра!
Чертов сукин сын…
К концу вечера Дамир здорово набрался. Его глаза помутнели. Речь стала боле жесткой, а прикосновения грубыми и пренебрежительными. Марго бросала на нас обеспокоенные взгляды. Затем подошла и, потянув меня за руку, сказала с нарочитой веселостью:
— Идем танцевать!
Я посмотрела на Дамира. Девушка все поняла.
— Мы с Сашей потанцуем? — спросила, обнимая брата за шею.
— Иди! — приказал он.
Я быстро встала, и мы с Марго направились на танцпол.
— Спасибо тебе, — беззвучно прошептала одними только губами.
Девушка подмигнула и принялась плавно двигаться в такт мелодии.
Была безумно благодарна ей. Сегодня я мучительно долго находилась в компании Дамира, а учитывая его нетрезвое состояние, это было совершенно невыносимо.
— Тебя можно поздравить? Или как? — осторожно спросила Марго, покосившись на мой живот.
Я накрыла его ладонью.
— Можно, — уверенно кивнула.
Мы протанцевали весь оставшийся вечер. Не обращала внимания на гудящую усталость в ногах. Все лучше, чем вернуться за стол к мужу.
Праздник неспешно подходил к концу. Гости стали постепенно разъезжаться. Давно не наблюдала Дамира на месте, и решила, что мне уже можно отправляться к себе.
Попрощалась с Марго. Сославшись на усталость, покинула праздник. Обогнула дом, подходила к входу. Навстречу с подносом в руках шагала Полина.
Увидев меня, она осмотрелась по сторонам и, убедившись, что поблизости никого нет, подошла.
— Саша, — торопливо прошептала. — У меня послание от Марка Юрьевича.
Эти слова взбудоражили меня. Они разогнали пульс до немыслимой скорости так, что стало сложно дышать.
— Он нашел меня перед уходом, — продолжала Поля. — Просил передать, что теперь ему все понятно.
Девушка нахмурилась, ее глаза забегали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нет, «теперь мне все стало ясно». Так он сказал! — довольно произнесла, радуясь, что вспомнила его слова. — Не знаю, что это значит, передаю дословно!
— Спасибо, — уныло ответила.
Я знала. Понимала, что это значит. Марк наверняка думает, что именно поэтому я не сбежала с ним в день нашей встречи в компании.
Черт. Руки опустились. Ощутила жуткое, опустошающее беспокойство.
— И Дамир Игоревич просит тебя зайти к нему в кабинет, — сказала Полина, окончательно добивая меня.
Только этого сейчас не хватало! Зачем я понадобилась ему? Что еще он придумал?
Девушка бодро зашагала дальше. Я немного постояла у ступеней, пытаясь оттянуть момент. Ничего не поделаешь, придется идти.
Поднялась по лестнице, вошла в дом и направилась к кабинету. Дверь была открыта нараспашку. Заглянула. Дамир сидел в своем кресле со стаканом в руке. На столе стояла полупустая бутылка виски.
— Сядь! — скомандовал он, указывая глазами на стул.
Прошла в комнату и села. Стойкий запах алкоголя ударил в нос. Мысленно приготовилась к неприятному разговору, сдобренному очередной порцией угроз.
Муж взял бутылку мощной ладонью и медленно долил виски в стакан. Сделал большой глоток, испепеляя сверлящим презрительным взглядом. Слегка поморщился и опустил стакан перед собой.
— Понравился праздник? — поинтересовался, словно я находилась здесь для светской беседы.
— Да, — сдержано ответила и посмотрела в сторону.
Мериться с ним взглядом все равно, что заглядывать в глаза дикому разъяренному зверю. Он воспримет это как вызов.
— Повеселилась? — протяжно спросил.
— Как ты и велел, — тихо сказала.
Ощущала напряженность обстановки. Предчувствие чего-то нехорошего повисло в воздухе.
Дамир скривился и встал с места. Я напряглась. Волнение усилилось многократно. Он приближался, и с каждым новым шагом тревога нарастала.
— На нашем Ромео прямо лица не было… — ухмыльнулся муж.
Он обошел мой стул и остановился сзади.
— Твоими стараниями, — робко произнесла.
Тяжелые ладони грубо легли на мои плечи и с силой сдавили их.
— Да… Оно того стоило, — прошептал Дамир, склонившись ко мне.
Руки охватило болезненное пламя. Прикусила нижнюю губу, стараясь не вскрикнуть. Муж резко отпустил. Коснулся пальцами моих темных длинных волос. Грубо схватил их и потянул назад, заставив опрокинуть голову. Не удержалась и вскрикнула, доставив тем самым нездоровое удовольствие своему мучителю. Жестокий взгляд скользил по моему испуганному лицу.
— Смотрю, ты поуспокоилась, — прошептал на ухо. — Осмелела. Много разговариваешь.
Его горячее дыхание, разящее запахом алкоголя, обожгло шею.
— Чтоб не расслаблялась, хочу поведать тебе о моем плане… — выдержал театральную паузу, а затем продолжил:
— Я решил дать тебе развод, — сказал, четко проговаривая каждое слово, и отпустил волосы.
Подняла голову, накрыла дрожащей ладонью затылок.
— Что? Как? — не могла понять, к чему он клонит.
— Как только ты родишь, — довольно закончил Дамир.
— Но…
Он вернулся к столу, поднял стакан и отхлебнул немного виски. Подошел к креслу и вальяжно развалился в нем.
— Как только родишь, мы разведемся. И я сделаю так, чтобы тебя лишили родительских прав, — твердо заявил.
Широко распахнула глаза и накрыла живот руками. Не могла вымолвить ни слова.
— И проваливай, — ухмылялся муж. — Хоть к Марку, хоть к папочке, мне насрать. Ребенок останется со мной. И вы никогда его. Больше. Не увидите. Я позабочусь об этом.
Тяжело дышала, кровь пульсировала в висках, перетекая в дикую головную боль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Нет…
Глаза наполнились слезами отчаяния.
— Знать, что он где-то там… Но ничего не ведать о его судьбе… Мне нравится! — довольно воскликнул мерзавец. — Так одним махом будут наказаны все. И ты… и Марк… и твой отец… И мне не придется больше терпеть твое унылое личико в своем доме. Как тебе такая идея?
