– И смерть?
– Не свою. – Теперь, зная, что он в безопасности, по меньшей мере на время, Квайр воскресил всю гордость, коей временно лишился по итогам свидания с Монфальконом.
– Скольких вы убили, капитан, на Монфальконовой службе?
Квайр сделался смутен:
– Вы задаете политический – не личный вопрос.
– Скольких вы убили? Сколько жизней забрали за вашу карьеру?
– Сотню, не меньше. Возможно, и более. В смысле – я сам. Десятки мерли в схватках и прочем. Но я запомнил немногих.
– Моего племянника?
Квайр поднес сложенную в пригоршню руку к скрытому уху:
– Ага. Думаю, я узнал мотив упомянутой мною песни.
Лорд Шаарьяр помотал головой:
– Я допускаю, что вы помните его смерть, ибо она случилась недавно.
– Я помню только лучшую мою работу, а не смерти, каких тринадцать на дюжину. Была маленькая девочка – член семьи, – кою я насадил на шпагу, уговаривая поделиться сведениями ее мамашу. Однако в пересказе суть теряется, и мне не хватит поэзии, дабы оживить ее для вас.
– Как вы оправдываете свои убийства нравственно? – Лорд Шаарьяр вопросил искренне, хотя и нейтральным тоном. – Я желал бы знать.
– Нравственно? Никак. Нравственность не играет здесь никакой роли. Се было бы оскорбительно, милорд. Я убивал по любым возможным причинам – удовольствие, и золото, и щекотанье чувств; любопытство, месть, чтоб спасти свою шкуру и так далее, – кроме единственной: я никогда не убивал из-за нравственности.
– Монфалькон, должно быть, отлично вам платит. Куда идет ваше золото?
Квайр вспоминательно рассмеялся:
– Мне задают тот же вопрос дважды. Се день расследований. Моя бедность далека от спартанской. Ничем не владея, я не могу ничего утратить. Я беру внаймы и занимаю то, в чем нуждаюсь в данный момент. Деньги я распределяю щедро, но довольно прихотливо – покрываю возможные пути отхода – вымащиваю серебряную дорогу в спокойствие, если вы меня понимаете. Деньги делаются лучшим из активов, коими я могу обладать, – властью. Оттого я одалживаю их не с целью вернуть, но чтобы у меня появились должники.
– Сие я понимаю. – Лорд Шаарьяр был приятно изумлен. – Я задавался вопросом, каковы ваши слабости, капитан Квайр, и теперь мне известна одна из них. Вы склонны к велеречивости, не так ли?
Квайр открыл рот для ответа, но лорд Шаарьяр вернулся к изначальной теме:
– Я слышал, ваш меч хорош.
– Лучший клинок на планете. Закаленная в крови иберийская сталь. Мой меч и мои кинжалы – единственное мое сокровище. Се мои рабочие инструменты – и еще мой быстрый ум.
– Значит, других слабостей у вас нет, капитан Квайр. – Лорд Шаарьяр нахмурился, отворачиваясь, палец застыл у челюсти.
– Я, как вы говорите, склонен рассуждать о природе и практике моего искусства. Я достаточно горд, – добавил Квайр, как бы содействуя мавру. – Я расположен заканчивать работу, даже если она явно провалена, будучи завершена наполовину. Я требую твердых решений. Я возмущен критикой, когда временами ее заслуживаю. О, я уверен, найдутся и еще слабости.
– Но ни одной общепринятой. Женщины?
– Я удовлетворен в части половых нужд.
– Статус?
Квайр заржал.
Лорд Шаарьяр отступился от аргументов сего рода.
– Что бы вы сделали, чтобы спасти свою жизнь?
– Почти что угодно, сир, я полагаю.
– Поступились бы честью?
– Ваша интерпретация чести может отличаться от моей, милорд. Я верен себе, верен своему искусству.
Лорд Шаарьяр стал светлеть, будто вдохновленный.
– Я и правда начинаю вас понимать. Монфалькон нанимает вас ради особых дарований, сие очевидно. Вы – не простой наемный убивец.
Квайр переменил позицию за столом.
– Лорд Монфалькон – уже не мой наниматель.
– Что? Наконец-то я уразумел первые ваши слова. Он выставил вас вон!
– Нет, милорд. Я отказался от его покровительства.
Лорд Шаарьяр кивнул:
– Вот почему вы сочли, что он предал вас, отдав мне.
– Теперь я знаю, что он не предавал меня напрямую, – возможно, лишь по легкомыслию. Я ожидал большей верности.
– От него? – Мавр шлепнул рукой воздух. – Не от Монфалькона. Он не уважает никого. Он давным-давно отверг человечность ради идеализма.
– Сие я и понял сегодня.
– Значит, вам потребен свежий покровитель, да?
– Я сего не говорил, сир. Но вот что я вам скажу: если вы согласны пощадить меня и позволить мне уйти неповрежденным, я окажу вам любую затребованную услугу, за исключением цареубийства.
– Любую услугу, Квайр?
– Одну, сир. Не больше. В благодарность за сохранение жизни. Так будет честно.
– Сие вы мне и так должны. В обмен на жизнь моего племянника.
– Я не сказал, что заколол его, сир.
– Однако же вы его закололи. Я потратил огромную сумму на расследование злодеяния, едва получив первый ключ.
– Карль сидит за убийство в Ньюгейте – или уже выслан.
– А вы с вашим приспешником на свободе.
Квайр пожал плечами:
– Допустим, я согласен на сию сделку. Услуга за его жизнь, услуга за мою. Вы уже нарастили прибыль на сто процентов. Какие две услуги я могу оказать, лорд Шаарьяр?
– Никакие. Я не согласился ни с чем из вами предложенного. Вместе с тем я, быть может, готов списать все дебеты и кредиты вплоть до сего момента. И предложить вам взамен мое покровительство. – Лорд Шаарьяр залился довольным смехом, оборачиваясь к Квайру с вытянутыми руками, как если бы подставлял грудь под его нож. – Патрон, что будет уважать вас, капитан Квайр! И предложит вам величайшие из существующих возможности практиковать и отшлифовывать ваше Искусство. Монфалькон вас не уважил бы. Я – другое дело.
– Но каково поручение, лорд Шаарьяр?
Мавр сделался экстатичен. Слезы радости тронули его глаза, когда он взглянул на потенциального протеже.
– Альбион, – вымолвил арабиец.
Капитан Квайр сдвинул шляпу на затылок и поскреб кожу черепа. Его фортуна и настроение переменялись в последние несколько часов круче некуда. Словно бы он молил дать ему шанс – и шанс был дан. Он понимал в общих чертах, о чем просил мавр, однако был почти что устрашен поручением.
– Глориана?
– Она была бы счастливее, если бы обручилась со Всеславным Калифом. Бремя Государства для женщины слишком неподъемно.
– Монфалькон?
– В опале. – Пожатие плечами. – На ваше усмотрение.
– Что в частности от меня потребуется?
– Ваш задача – развратить Двор. Подробности, разумеется, в ваших руках: шантаж, обаяние, обман, убийство, что захотите, – все сойдет, если в итоге вы потворствуете цинизму и отчаянию, подозрительности и пороку в последователях Глорианы. – Глас лорда Шаарьяра нарастал, и гимном гремели проспекты, в кои Квайр, не обуздываемый совестью и сомнениями Монфалькона, мог вдохнуть огонь – и передать сей огонь Королеве, – дабы заполучить единственное желаемое: уважительное понимание величия в избранной профессии. – Мы даруем вам сию возможность, капитан Квайр, а равно и вашу жизнь. И золото в придачу.
Квайр, возбужден и изумлен, колыхнулся.
– Вы берете меня лестью, не правда ли, милорд?
Лорд Шаарьяр сказал:
– Я уже похвалил ваши таланты. Золото пригодится, даже вам. – Он пропустил смысл сказанного.
Квайр сдернул черную перчатку с руки и сдирижировал перетекание беседы в иное русло.
– Я спрашивал о конкретном поручении.
– Если я скажу вам, вы можете передать Монфалькону…
– Монфалькон мне более не господин.
– А я?
– Я все еще ожидаю точной схемы.
– Вы клянетесь молчать?
– Я не скажу ничего Монфалькону, если вы о сем.
– Всеславный Калиф страстно желает жениться на Глориане, дабы Арабия и Альбион сделались равны во всем. Сей мощью Всеславный Калиф обрушится на Татарию и раздавит нашего традиционного врага навсегда. Но перед тем, как он совершит сие, придворные Глорианы должны увидеть ее слабовольной; дворянство должно потерять веру в ее всемогущество, как и простолюдины. Ее Двор должно выставить слабым и развращенным. Монфалькон должен быть опозорен или выглядеть дураком в глазах Королевы – она слушает только его и Совет. Графиню Скайскую надобно прогнать со Двора. Весь Совет, если возможно, следует соблазнить тем или иным способом. Должны совершиться убийства, дабы вина пала на невиновных. Раздор, подозрительность, контрмеры. Вы следите за мной?
– Естественно, но я не уверен, что сие возможно.
– Для вас – возможно. Ни для кого более, Квайр.
Капитан кивнул:
– Се верно: откажись я, и вам затруднительно будет найти человека с моими навыками и возможностями. Есть мастер ван Хааг в Нижних Ландах, есть пара флорентинцев – еще вспоминается один веницеец, – однако они не знают наш Двор так, как я. Что же, работа будет тяжелой и потребует великих приготовлений.
– Мы терпеливы в пределах разумного. Наш Всеславный Калиф желает прибыть в Альбион как спаситель, принимаемый равно Королевою и народом. – Мавр полузамесмеризировал Квайра. – Вы смогли бы все сие сделать?
