– Пока не жалуюсь.
– Что ж, пригодится. – Гэлбрайт кивнул. – Ваш возраст?
– Сорок семь лет.
– Должность?
– Инспектор по кадрам десантных подразделений УОКСа.
– Превосходно… Как у вас там погода?
Палмер удивленно поморгал:
– Погода отличная. Но вас, должно быть, интересует не это…
– Да. Кроме погоды, нас интересует Четвертая экспедиция к Урану. Точнее, одно странное происшествие на борту «Лунной радуги».
– А… понятно… – В глазах Палмера отразилось тоскливое размышление. – Что вы имеете в виду?
– Странных происшествий было несколько?
– Я бы этого не сказал.
– Вот и прекрасно. Будем считать, вы догадались, о чем идет речь.
– Понимаю. Вам нужно, чтобы я первый произнес это слово – «чужак». Ладно, я произнес.
– Спасибо, Палмер. Это очень важно для следствия.
– Следствие по делу о чужаке?
– Нет, мы идем по другому следу, но чужак оказался у нас на пути. И знаете, он почему-то нам не понравился, мы решили проконсультироваться с вами. Когда это было? Вы помните точную дату и время?
Палмер назвал дату и время.
– Расскажите подробности встречи.
– Прошло восемь лет, – пробормотал Палмер. – И сейчас я…
– Вы забыли подробности?
– Нет, но…
– Вам приходилось с кем-нибудь делиться этой историей?
– Да, я рассказывал про чужака своему другу.
– Друзей у вас, вероятно, немало. Кому именно вы рассказывали?
– Я не хотел бы называть имен.
– Вы полагаете, Палмер, вопросы я задаю из праздного любопытства?
– Вот поэтому и не хотел бы… Простите, но я не желаю, чтобы моих друзей беспокоили.
– А уж это насколько вы будете откровенны. Если нет… результат, увы, окажется прямо противоположным тому, которого вы добиваетесь. Мы будем просто вынуждены говорить с Бугримовым.
На лице Палмера проступило смятение.
– Вы… Но откуда вы знаете?
– Служба такая. Бугримов поверил вашему рассказу о чужаке?
– Конечно. Я никогда его не обманывал и не разыгрывал. И вообще… это не в моем характере.
– Кому еще рассказывали вы о чужаке?
– Командиру десантного отряда «Лунной радуги» Нортону.
– Нортон поверил?
Лицо Палмера окаменело.
– Вы молчите?
У Палмера на лбу выступила испарина.
– Что это с вами?
Десантник молчал. Бывший десантник. Фрэнк сочувственно смотрел в его светло-карие, сильно увеличенные на экране глаза – можно было представить себе, каково ему там. Увеличенные изображения лиц как-то нехорошо, неприятно обнажали людей… Но это был один из методов следовательской практики, ничего не поделаешь.
– Я не совсем понимаю ваше состояние, – мягко сказал шеф, – но вы должны взять себя в руки и…
Палмер его не слушал.
– Спросите Нортона сами, – отрезал он.
– Нортона, значит, можно побеспокоить. Вам Нортон не друг.
– Здесь суть не в этом. Просто я не желаю совать свой нос в личные дела Нортона.
– А разве вопрос, поверил Нортон вам или нет, никак не касается вашего носа?
– Сначала я был убежден, что Нортон мне не поверил.
– Ну а потом?
– А потом… Видите ли, это уже не имело значения.
– Пока я ничего не вижу. Ну хорошо… Расскажите нам то, о чем вы рассказывали Бугримову и командиру.
Палмер стал неохотно рассказывать. Фрэнк слушал рассеянно – не любил повторений. Все совпадало с тем, что рассказывал медиколог. Шеф и Никольский, напротив, слушали с напряженным вниманием; Роган, казалось, подремывал, но Фрэнк мало уже доверял безучастным позам язвительного консультанта.
– Любопытно! – проговорил шеф, будто впервые услышал эту историю. – Весьма любопытно!.. Итак, на борту «Лунной радуги» ночью вы встретили незнакомца, который не мог быть членом экипажа рейдера. Кому-нибудь другому я бы не поверил… А что об этом думаете вы сами?
– Я… до сих пор… В общем, не знаю, что думать. Столько всего передумал!.. Надоело мне, Гэлбрайт! Сыт я чужаком по горло! Обращайтесь с вопросами к Нортону.
– С какой же стати именно к Нортону? Он что… знает о чужаке больше, чем знаете вы?
– Вот вы его об этом и спросите. А мне, в конце концов, все равно, что он там знает, а чего не знает.
– Спросим. Но сейчас я беседую с вами. Ведь не заинтересованы же вы в том, чтобы нашу организацию водили за нос?
– Нет, не заинтересован.
– Я так и полагал. Поскольку наши интересы совпадают, скажите, Палмер… Встретившись с незнакомцем, вы не заметили в его облике какую-нибудь странную особенность?
– Незнакомец сам по себе уже довольно странная особенность.
– Безусловно. Но я имел в виду другое. Вам не приходило в голову, что это могла быть искусно сделанная маска? Грим?
– И об этом я думал. Правда, ничего такого я не заметил, но кто знает… Должно же существовать хоть какое-то объяснение.
– Встреча с чужаком была единственной?
– На борту рейдера – да. Позднее мне приходилось… То есть я, конечно, не мог его встретить, потому что… его уже не было, этого человека. Просто меня удивило странное сходство, и я подумал… Нет, глупо было так думать. Потому что… его уже не было гораздо раньше.
У Фрэнка по спине побежали мурашки. Он почти с испугом следил, как бывший десантник мучительно, тяжело пытается выбраться из хаоса каких-то своих представлений. Лицо Палмера было мокрым от пота.
– Вы, – проговорил шеф, глядя в потолок, – вы не могли его встретить, потому что… Ну да, по той причине, что его уже не было… Кого не было, Палмер?
– Этого… Ну, который казался мне чужаком. То есть сам по себе для меня он, конечно, чужак. Я совершенно не знал его, никогда не видел… ну… прежде. Только потом… Да и какое это имеет значение? Ведь говорю же я, что все это так… Ну, в общем, не знаю! И откуда вы взялись на мою голову! Может, никакого чужака, в сущности, и не было, а я сижу тут перед вами и путаюсь, как дурак!
– Успокойтесь, Палмер. Хотите, я скажу, отчего это у вас происходит?
Палмер молчал.
– Оттого, что вы чего-то не договариваете.
Палмер молча обливался потом. «Ну почему он не вытрет лицо?!» – гвоздем засело в голове у Фрэнка. Сочувствие, которое он испытывал к бывшему десантнику, понемногу улетучивалось.
– Ладно, – сказал шеф. – Вопрос ребром: чужак, в сущности, был? Или чужака, в сущности, не было?
– Смотря что понимать…
– Палмер! Да или нет?
– Ну… как бы это вам объяснить? – пробормотал Палмер. Лицо у него было совершенно измученное. – Почему вы мне не верите? Я действительно не… Ну, сначала мне так показалось. А позже…
– Стоп! – сказал Гэлбрайт. – Вот с этого и начнем. С начала. Опишите нам внешность чужака. Если трудно словами… Вы знаете, что такое фоторобот? Купер, дайте Палмеру на экран рабочее поле фоторобота.
– Я знаю, что такое фоторобот, и эта штука, пожалуй, мне ни к чему… Погодите, я все объясню! Уже работая в управленческом аппарате УОКСа, я однажды по какой-то надобности просматривал архив и… Мне попались материалы Третьей экспедиции к Урану. В том числе фотография десантников группы Элдера. Кроме самого Элдера, я никого из погибших ребят этой группы не знал и никогда не видел. То есть видел мельком в программе телевизионной информации… Но, во-первых, когда сообщили о катастрофе на Обероне, мы с Бугримовым проводили отпуск в лыжном походе в горах сибирского плато Путорана. И если учесть, что экран размерами с ладонь окружали в тесной палатке семь человек, можете представить себе, как хорошо мне все это было видно. К тому же весть о гибели Элдера так меня потрясла, что остальным десантникам, фамилии которых ни о чем мне не говорили, я уделил меньше внимания. Ведь с Элдером мы начинали еще на Венере. Бугримов тоже очень расстроился. Как выяснилось, кроме Элдера, он знал Бакулина, Асеева и Накаяму. Отпуск был испорчен… Во-вторых, мне не довелось посмотреть в полном объеме специальный фильм-отчет о Третьей экспедиции. Это уже когда мы с Бугримовым находились в резерве на лунной базе «Гагарин». В тот день решался вопрос о нашем участии в Четвертой экспедиции в составе десантного отряда «Лунной радуги», и нам, откровенно говоря, было не до просмотров. Правда, потом, в целях спецподготовки, наш отряд не раз просматривал этот фильм и слушал попутные комментарии Юхансена и Нортона. Но поскольку не было смысла вновь демонстрировать фильм целиком, мы с Бугримовым видели только ту его часть, которая имела прямое отношение к событиям на Обероне и действиям десантной группы. Десантники, естественно, работали в скафандрах… Словом, как-то так нехорошо получилось, что тех, которые там… остались на Обероне, я толком не видел даже на фотографиях…
– Рэнд, можно я выдам маленькую профессиональную тайну десантников? – неожиданно вмешался оператор.
– Не надо, Купер, – остановил его Гэлбрайт. – Все знают, что перед началом рискованных операций десантники почему-то не любят смотреть на портреты погибших. Иногда им это удается. Но продолжайте, Палмер, прошу вас.
