рука сама спускается медленно, почти не касаясь Леи, вниз и забирается под платье.
Большой палец ложится на трусики. Туда, где уже чётко обозначается постепенно набухающий бугорок.
Лея издает едва слышный стон. Пытается погасить его, но я его прекрасно слышу.
Поднимаюсь к ее уху и шепчу туда:
– Лея, скажи, да или нет. Останови меня, пока это ещё возможно. Да?
Я отвожу голову и смотрю ей прямо в глаза, а пальцем слегка надавливаю, впечатывая ткань трусиков во влажное лоно.
– Да… – наконец, выдыхает она и прикусывает губу, потому что я провожу большим пальцем по ее щелочке сверху вниз, немного проникая в нее.
Да.
Всё.
Это срабатывает для меня как щелчок тумблера.
ГЛАВА 40. Егор
Я начинаю быстро расстегивать ее платье. Чертовы пуговицы. Их тут просто дохуя. Кто придумал такой фасон?
Не хватает терпения и я на середине просто разрываю чертову тряпку и она падает к нашим ногам.
Лея ойкает. Не давая ей опомниться, я накрываю ее рот, проникая в него языком. Ловлю каждый ее вздох и стон.
Руками сжимаю грудь и поднимаю лифчик, освобождая ее.
Молодые грудки призывно торчат, упираясь твердыми сосками в мою рубашку.
Я чувствую на себе руки Леи. Она нащупывает пуговицы и расстегивает их.
Она раздевает меня! Я отрываюсь от ее губ и с удовольствием наблюдаю за тем, как она, наклонив голову, сосредоточенно одна за другой просовывает пуговицы в петли, оголяя мой торс.
Потом берет рубашку за края и тянет ее с моих плеч. Я помогаю ей и опять целую. С силой. Как будто хочу съесть ее. Засосать в себя.
Ее ладони на моей груди. Она гладит, выводит непонятные рисунки. И сводит меня этим с ума.
Да, эта игра в нежность стоила того.
Я отрываюсь от нее и смотрю ей в глаза.
– Лееееея, – опять тяну я.
Мне так нравится тянуть ее имя.
Наклоняюсь и языком вылизываю каждый сосок. Беру их в рот, прикусываю.
Пальцы Леи в моих волосах. Она сильнее хватается за них каждый раз, когда я зубами оттягиваю ее сосок.
Руками сжимаю ее грудки и скольжу языком вниз. По тоненькой ложбинке на животе.
Я чувствую ее возбуждение. Этот запах пьянит. Дурманит.
Руки Леи на моих плечах и она впивается в них своими ноготками, когда я целую ее сквозь трусики там, где пульсирует каждая клеточка.
Прижимаюсь губами к ее щелочке и чувствую эту пульсацию.
Языком упираюсь между складочек и толкаюсь туда вместе с кружевами трусиков.
– Ох, – выдыхает Лея. – Егор…
Я отрываюсь и удивленно смотрю на нее. Это первый раз, когда она назвала меня по имени.
Лея тоже смотрит на меня.
Поднимаюсь и опять целую ее в шею.
– Мне нравится, когда ты так меня называешь, – шепчу ей, пока моя рука просовывается под резинку трусиков и пока просто гладит складочки, не проникая и не задевая клитор. – Но я хочу, чтобы ты кричала его. Сделаешь это для меня?
С этими словами я задираю одну ее ногу и кладу себе на бедро, а потом резко ввожу в нее указательный палец. Насаживаю ее на него. Так, что она привстает на цыпочки и больнее цепляется за мои плечи.
Я начинаю трахать ее пальцем. Наблюдаю за ней.
Лея упирается затылком в стену и прикрывает глаза.
Ввожу теперь два пальца и чувствую, как она обхватывает их. Прикусывает губу.
Хочу трахнуть ее прямо у стены. Вынимаю пальцы и стягиваю с нее трусики. Она сама приподнимает ноги, помогая мне освободить ее от лишней одежды.
Расстегиваю ремень. Брюки. Выпускаю на свободу вздыбленный член. Брюки спадают вниз и болтаются на щиколотках.
Беру ее за ягодицы и насаживаю на себя. Медленно проникая в нее. Наслаждаясь тем, как все еще туго входит член в эту неразработанную дырку.
Все-таки, есть плюсы в таком ожидании – я опять с трудом вхожу в нее. Как будто она все еще девственница. За время вынужденного воздержания ее щелочка почти вернулась в девственное состояние. Не хватает лишь небольшой преграды. Но и без нее тоже ахуенно.
Лея обнимает меня за шею, ноготками скребет затылок, посылая дополнительные импульсы возбуждения в мозг.
Я прижимаю ее к стене и начинаю вбиваться в нее. Каждым толчком припечатывая ее. Вжимаясь в нее. Так, что ее соски приятно трутся об мою грудь.
Зубами впиваюсь ей в плечо и прикусываю. Так, что Лея вскрикивает.
Целую ее и она отвечает мне. Ее язык подчиняется и повторяет движения моего языка.
Чувствую наступление оргазма. И Лея, похоже, тоже почти готова. Губы припухли. Она со стоном выдыхает каждый раз, когда я делаю толчок в нее.
Сильнее вжимаю ее в стену и просовываю руку между нами. Нащупываю манящий бугорок и надавливаю на него.
Лея выгибается и вскрикивает.
– Кричи мое имя, детка, не сдерживайся, – подсказываю я ей. – Ты ведь хочешь, чтобы я продолжал? Хочешь? Лея?
С каждым словом я резче толкаюсь в нее.
– Да! – слышу рваный крик. – Да! Егор!
Этот ее крик действует лучше всякой виагры. Я упираюсь лбом в ее грудь и все быстрее и глубже вхожу в нее, не забывая теребить ее клитор.
– Егор! – вскрикивает Лея и плотнее прижимается ко мне ногами.
Кончает. Сжимает меня внутри. Царапает спину. Бьется в накрывающих ее хрупкое тело спазмах.
Я не останавливаюсь. Опять беру ее обеими руками за задницу и дотрахиваю. Знаю, что долго не выдержу под натиском ее схваток вокруг моего члена.
Последний, самый сладкий толчок и чувствую, как освобождаются яйца от спермы.
Делаю еще пару движений. Чтобы впечатать сперму в нее. Пометить ее.
Я слишком долго был лишен возможности кончать
