Поездка на восток заняла более двух часов. Наконец они добрались до той деревушки. Больница располагалась в укромном уголке, подальше от людских глаз.
Бреннан взглянул на вывеску и застонал. Боже, ему ведь и в голову не приходило, что это может оказаться госпиталь для душевнобольных. Он притормозил у ворот и, на мгновение откинувшись на спинку сиденья, глубоко и тяжело вздохнул. Похоже, он зря потратил время. Воображение рисовало ему совсем иную картину: вот он стоит возле постели умирающего и беседует с этим достойным и благородным стариком, и тот благословляет его. Тут же непременно должны стоять в вазах прекрасные итальянские букеты цветов. И, конечно же, нежный, ласковый ветерок, какой дует только в Италии. А вместо этого Бреннану предстояла встреча с выжившим из ума беднягой. О, Господи!
Это было небольшое одноэтажное здание с крошечными оконцами. Войдя внутрь, Бреннан внезапно почувствовал панический страх. Страх, тем более сильный, что появился тот неожиданно и без видимых причин. А что если его — Бреннана — сейчас повяжут здесь, в этом доме? Ведь никто, никогда не найдет его. Ибо ни одна живая душа в Лондоне не ведала, где сейчас находится американский посол…
Бреннан отогнал прочь эти глупые мысли и, заметив за столом дежурного — живого и вполне нормального человека, заставил себя улыбнуться. Он представился и попросил о свидании со священником. Бреннану предложили чуточку подождать. Спустя минуту в одном из коридоров показался молодой человек. Посол сразу же узнал Френсиса — Вина перед этим монахом тяжким грузом легла на его плечи. Ведь если бы тогда, в Риме, Бреннан прислушался к словам этого монаха, несколько человеческих жизней были бы спасены…
— Спасибо, что приехали, — молодой человек протянул для приветствия руку, затем вдруг прижал Бреннана к себе, обнял его за плечи. Только теперь посол увидел, что лицо Френсиса залито слезами.
— Как он? — нерешительно осведомился Бреннан.
— Скоро душа его освободится, — грустно и со спокойным достоинством сообщил брат Френсис. Протянув Бреннану руку, он увлек того вниз по коридору.
— Но почему он все-таки именно в этой больнице? Для… — язык его не поворачивался произнести эти слова «для умалишенных».
— Почему в больнице для душевнобольных? — подсказал монах. — Говорят, что он довел себя до крайнего нервного истощения. Он постоянно твердил о конце света, то и дело повторяя, что нужно срочно послать кого-нибудь в ту самую английскую деревушку. Мы убеждали их, что сами сможем ухаживать за ним в монастыре, но они настояли…
Бреннану не терпелось узнать, кто такие «они», но он сдержался. Молча следовал он за монахом, всем своим нутром ощущая, что находится сейчас в совершенно ином измерении. В мире несчастных и обездоленных людей. Ему нестерпимо захотелось выбраться отсюда на волю, на воздух — в обычный и суетный мир. Словно прочитав его мысли, монах еще крепче сжал руку Бреннана.
Они спустились по лестнице в полуподвальное помещение. Здесь было сумрачно и значительно прохладней, чем наверху. Как будто этот мир старались упрятать подальше от постороннего взгляда.
Френсис постучал в самую крайнюю дверь. Она распахнулась. На пороге стоял санитар в зеленом форменном халате. Он кивнул и пропустил их внутрь. В нос резко ударил запах карболки.
Они оказались в крошечной комнатенке, напоминавшей скорее келью. Из мебели здесь виднелась одна-единственная железная койка, стул, да умывальник, на котором стоял большой кувшин.
Невольно Бреннан взглянул на оконце: нет, оно не было зарешеченным, однако величина этого «кошка не позволяла протиснуться в него и ребенку.
Старик пошевелился на кровати, пытаясь приподнять руку.
— Господин Бреннан! — раздался немощный голос, в котором послышался вопрос.
Бреннан склонился над койкой и пожал худую старческую руку. В лице де Карло не было ни кровинки: кожа, как пергамент, обтягивала впалые щеки, рот ввалился. Прикоснувшись к ледяной руке де Карло, Бреннан вздрогнул. Перед ним лежал человек, пытавшийся спасти мир от гибели, этот несчастный безумец добровольно взваливший на плечи свой крест. И вот награда — смерть в одиночестве. Да еще и в сумасшедшем доме.
— Садитесь, господин посол. Бреннан присел на краешек стула возле постели.
— Очень жаль, что вы не совсем здоровы, — промямлил Бреннан.
Мягко улыбнувшись, де Карло покачал головой.
— Спасибо, господин посол, но пусть вокруг да около ходит тот, кто в этом нуждается.
Несколько мгновений мужчины молча всматривались друг в друга.
Неожиданно де Карло прервал возникшую паузу:
— Вы ведь человек не религиозный, господин Бреннан?
Бреннан кивнул.
— Тогда зачем вы все-таки прилетели из Англии? Посол слегка растерялся.
— Я прочел ваши записи и те два письма. Конечно, они лишены смысла…
Священник оборвал его:
— А мы здесь не для того, чтобы рассуждать о вещах привычных.
— Но простите, — возразил Бреннан, — я точно также не верю ни в черта, ни в дьявола.
— Но зачем тогда вы здесь?
— Сам не знаю. Может быть, из сострадания. Де Карло отрицательно покачал головой.
— Однако, возможно, просто из любопытства. Теперь де Карло улыбался. И Бреннан был вынужден признаться себе, что привело его сюда не одно только чувство сострадания. Здесь крылась какая-то непонятная и необъяснимая причина. Бреннан сидел уставившись себе под ноги. Он не мог вымолвить ни слова. И вдруг пошел напролом:
— Мне кажется, что я сошел с ума. Произнеся эти слова, Бреннан почувствовал, будто тяжелая ноша свалилась с его плеч.
— Пожалуйста, посмотрите мне в глаза, — попросил его де Карло. Бреннан повиновался, и в голове у него мелькнула мысль о нелепости всей этой ситуации: он признается в безумии человеку из «психушки».
— Почему вы так думаете? — поинтересовался де Карло.
И Бреннан скороговоркой, боясь, что его прервут, рассказал о своих ночных кошмарах, о ребенке на кресте, о другом младенце — мерзком и гнусно пахнущем. Когда посол, наконец, закончил свою исповедь, де Карло, преодолевая боль в разбитом теле, приподнялся в постели и с трудом оперся на локоть. Он ласково дотронулся до руки посла:
— Как по-английски называется ощущение, когда человеку кажется, будто его кошмары оживают?
— Галлюцинации, — подсказал Бреннан.
— Да, да, верно, — подхватил де Карло. — Власть злых сил безгранична. И расстояние для них — не помеха. Зло разрушает человеческую способность к воображению. Сила Антихриста способна изуродовать человеческое сознание и ум. Антихрист имеет власть и над людьми, и над животными. Его сила сводит человека с ума. Вспомните вашего предшественника, посла Доила.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
