– Все, что у меня есть, я сделал сам, и будь я проклят, если поделюсь с типом вроде тебя...
Тут он запнулся, вдруг осознав, что в его голосе и словах снова появилось, казалось, давно изжитое просторечное произношение. И все равно он больше никогда не будет принадлежать к голытьбе, которая живет в Ист-Сайде.
Гарри тут же выплеснул свое раздражение на жалкое подобие человека, стоявшее перед ним.
– Проваливай! У меня нет ничего, что я мог бы дать тебе.
Глаза человека загорелись недобрым огнем. Бросив быстрый взгляд на экипаж Эннесли, бродяга сплюнул.
– Доволен собой? Да твой кучеришка даже не успеет моргнуть, если мне вздумается отобрать у тебя что-нибудь.
Тут налет благородства с Гарри словно ветром сдуло: он схватил попрошайку за грудки и приподнял; из глубины его плаща, как по мановению волшебной палочки, появился тонкий нож.
– Видишь это, гнида? – прорычал он. – Еще слово, и я перережу тебе глотку.
Глаза несчастной жертвы, казалось, готовы были выскочить из орбит.
– Ну, зачем же так сердиться, хозяин? Я ничего такого не хотел...
Гарри оттолкнул бродягу, и несостоявшийся грабитель, отлетев, упал на землю, но тут же быстро вскочил на ноги и пулей помчался вниз по улице, испуганно оглядываясь.
Хмыкнув, Гарри не спеша спрятал нож в потайной карман. Потребуется не меньше трех дней, чтобы уничтожить остатки вони этого места.
Он не любил ходить в эту часть города, но здесь у него имелся доступ к возможностям и средствам, которыми не стоило пренебрегать.
Всю прошлую неделю Эннесли распространял по городу слухи о том, что Чейз Сент-Джон выдал ему долговое обязательство, а затем бесследно исчез, нарушив кодекс чести. Очень скоро кичливые братья Чейза, весьма щепетильные в вопросах сохранения доброго имени, бросятся к нему с предложением оплатить липовую расписку, лишь бы замять попытку Гарри очернить их дражайшую фамилию. Проблема состояла в том, что все братья были жутко упрямы, и с каждым уходящим днем Гарри все больше опасался, как бы что-нибудь не пошло не так.
Ему необходимо было поскорее увериться, что Чейз Сент-Джон не объявится вдруг в городе и не разрушит его планы. После того как Сент-Джоны оплатят расписку, гордость заставит их молчать, даже если жульничество обнаружится. Ни один из Сент-Джонов не признается публично, что его облапошили; но если обман раскроется до того и Чейз сможет разоблачить мошенничество...
В конце концов, Гарри решил не думать о столь неприятном развитии событий. Просто надо не допустить этого. Украденные деньги решат все его проблемы, они обеспечат его будущее и благородное имя Эннесли.
Как раз в это время на другом конце города в гостиной с розово-зелеными обоями одного из самых больших домов Мейфэра скучала мисс Летиция Джонсон-Смит. Она была кузиной какого-то графа, а ее отец сколотил состояние на морских перевозках, что обеспечило мисс Джонсон-Смит редкостное сочетание благородного происхождения и денег. Робкая и стыдливая, спокойная и некрасивая, она вполне подходила для планов Гарри, и он понемножку испытывал на ней свой мужской шарм, посещая все светские рауты и мероприятия, на которых бывала она, нашептывая ей на ушко комплименты о ее прекрасных глазках, посылая любовные записки, подкупая ее служанку, чтобы та «ненароком» устраивала им встречи в парке. В конце концов, Гарри стал замечать некоторые признаки взаимности. Если к солидному счету в банке, дабы убедить ее папашу, что он не просто охотник за приданым, да прибавить просьбу самой Петиции разрешить ей связать свою судьбу с ее дорогим Гарри... О, в таком случае будущее смело можно представлять в очень радужных тонах!
Правда, единственным препятствием на пути к счастью по-прежнему оставались братья Чейза, которые, похоже, считали, что их возлюбленный братец может объявиться в любой момент. Это была ложная надежда – ведь Чейз заявил, что, как только доберется до места назначения, он сразу напишет братьям, что больше никогда не вернется в родные места, – и тем не менее Гарри находился в некотором замешательстве. Он тщательно наблюдал за резиденцией Сент-Джонов, но там не было заметно ни особого оживления, ни частых визитов и долгих разговоров, как это обычно бывает, когда в семью приходит беда. Всякий раз, встречаясь с кем-либо из Сент-Джонов, Гарри искал признаки волнения или озабоченности на их лицах, однако время шло, но ничего не происходило, и это вызывало тревогу.
Поэтому-то он и был сегодня здесь. Гарри отлично знал, что фортуна никогда не бывает честной и справедливой – она улыбалась тем, кто уже и так был обласкан ею, и оставалась почти недостижимой для тех, кто желал ее больше самой жизни.
Спустившись вниз по улице до грязного, занюханного паба, Эннесли быстро огляделся вокруг, а затем вошел внутрь. Спустя несколько минут он снова появился на улице, с заметно полегчавшими карманами, и быстро направился к экипажу, ощущая удовлетворение оттого, что сделал необходимый пинок фортуне.
В общем, все было не так уж сложно. Гарри пришлось лишь слегка намекнуть на возможность щедрого вознаграждения, и информация выскочила как бы сама собой. Сент-Джон никогда не путешествовал без смены лошадей, так что нетрудно было вычислить, по какой дороге он поехал. Так же легко было узнать, что он так и не покинул страну – отдельная, забронированная на его имя каюта на корабле осталась пустой. Значит, Чейз Сент-Джон находился где-то в Англии, возможно, даже неподалеку от Лондона. Все это заметно осложняло положение Гарри.
В результате Гарри пришлось, находясь в той части города, которую он не терпел, нанять человека, которого он презирал, для исполнения работы, которую он предпочел бы не делать.
Разумеется, даже никаких намеков не было сделано на то, каким образом эта работа должна быть выполнена. Зачем ему знать грязные подробности – пусть другие, не столь утонченные люди занимаются подобными делами. Он всего лишь потребовал, чтобы Чейз Сент-Джон не вернулся в Лондон в ближайшем будущем, а лучше вообще никогда.
Наконец Гарри оказался в своем экипаже, и уже спустя несколько минут карета катила вниз по узкой, убогой улочке к мосту, за которым его ждали свежий воздух и светские развлечения.
Удобно устроившись на сиденье, Гарри вытер руки платком и с удовольствием вдохнул запах вощеного дерева и полированной меди, радуясь тому, что зловоние улицы, на которой он родился, с каждым вдохом уходило все дальше от него.
– Пора вставать, капитан!
Радостный возглас Стивена неестественно громко прогремел над ухом Чейза и жестоко развеял прелестный сон, в котором упрямая мисс Харриет Уорд не была ни чопорной, ни надменной, а каким-то чудесным образом превратилась в обольстительную сирену с роскошными каштановыми волосами и гибким податливым телом танцовщицы.
