— Малия ушла, к чему спектакль, ваше сиятельство? Думаю, вы лучше меня осведомлены о том, что именно здесь произошло. Давайте не будем делать из меня дуру.
Хочется узнать, что с моими волосами и зачем демону ножницы, но какая-то внутренняя вредность и гордость мешают задать такие важные и нужные вопросы.
— Клянусь, я не причастен к этому.
Мой взгляд выражает всё, что я по этому поводу думаю. Даже скептично приподнимаю бровь, чтобы у графа не осталось сомнений. О чём тут же жалею, потому что это маленькое движение отражается болезненным ощущением в области лба.
Демон наклоняется, обхватывая тёплыми ладонями моё лицо. Нежно. Слишком нежно для того, кто обещал превратить мою жизнь в ад.
Пытаюсь отвернуться, но сделать это не получается и я отмахиваюсь от его рук, продолжая прожигать его взглядом. Его большие пальцы едва успевают коснуться висков, стирая ещё влажные дорожки слёз, и исчезают, оставляя на коже ощущение пустоты.
— Как это произошло? — хмурится.
— Хотите знать, много ли я помню? — хоть и произношу сквозь сжатые зубы, но выходит сипло и жалко.
— Эммилина… я отвечаю за твою безопасность перед Его Величеством… как бы абсурдно сейчас это ни звучало. И ты знаешь об этом.
Дио Хэмис упоминал, что пока я нахожусь в имении Фрэй Дау, граф несёт ответственность за моё здоровье. Но только за здоровье. Идиотские выходки и оскорбления к ним действительно не относятся. А то, что произошло, судя по всему, где-то на грани между жестоким розыгрышем и покушением. Я могла бы подумать, что сейчас граф умело пытается ввести меня в заблуждение, но правда в том… что отвечать за это всё равно придётся ему.
— Представь хоть на мгновенье, что это сделал кто-то посторонний. Я обязан провести расследование…
Логично.
— Хорошо, ладно, — пытаюсь собраться с мыслями: — Вчера… после ужина я подошла к дверям, чтобы отпереть их для Малии, которая каждое утро приходит очень рано… чтобы подготовить утреннее платье. А когда разворачивалась, чтобы направиться в спальню… мне показалось, что комната поплыла, в следующую минуту я, вероятно, уже отключилась. Очнулась, когда услышала крик. Демон задумчиво хмурится, оглядываясь на столик, за которым я ужинала, затем подносит свечу к тумбе, что находится прямо над моей головой и внимательно её осматривает.
— Предполагаю, что тебе добавили что-то в еду или напитки, а угол этой мозаичной тумбы рассёк кожу на голове, когда ты падала. Демоны… трижды демоны…
Закрывает глаза и трёт лицо ладонями, затем пятернёй нервно откдивает назад упавшие на лоб волосы.
— Я всё принесла, господин, — Малия отчего-то старается обойти меня стороной, передавая графу свою ношу.
— Пусть откроют лекарскую комнату, найди там синий сундук с медикаментами, он мне нужен. И, Малия… я не люблю болтливых слуг.
— Конечно, господин, — она кланяется, бросает на меня жалостливый взгляд и, как мне кажется, облегчённо покидает комнату.
Интересно, а как граф относится к болтливым герцогиням? Ещё не до конца понимаю, что со мной произошло, но отчего-то, мне кажется, дядюшка-король таким приключениям не обрадуется.
Вид хмурого графа, замершего рядом со мной с острыми ножницами в руках, заставляет подобраться и напрячься. Мой испуганный взгляд встречается с ледяной бездной, и он вздрагивает:
— Эммилина… — мне совсем не нравится эта пауза и хрипотца в его голосе, словно ему нужно собраться, прежде чем вынести мне окончательный приговор.
Начинаю тихо паниковать и делаю очередную попытку освободиться, дёргая головой. Резкая боль и тёмные пятна перед глазами сообщают мне, что шансы выбраться самостоятельно стремятся к нулю.
— Тшш, не нужно. Тихо. Тихо, не дёргайся, — наклоняется ниже и проводит свободной рукой по скуле, едва ощутимо поглаживая при этом большим пальцем.
А затем поднимает ножницы над моей головой.
Глава 33
— Тшш, не нужно. Тихо. Тихо, не дёргайся, — наклоняется ниже и проводит свободной рукой по скуле, едва ощутимо поглаживая при этом большим пальцем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А затем поднимает ножницы над моей головой.
— Мне придётся обрезать часть твоих волос… прости… — нервно выдыхает и перемещается чуть назад.
Ножницы щёлкают, а я пытаюсь осознать происходящее.
— Это сок мовянки. Его невозможно смыть сейчас, когда он уже застыл.
Мовянки? Попытка порыться в собственной памяти привела к… ничему. Не помню никакую мовянку.
Он хмурится, продолжая сосредоточенно работать ножницами.
По мере того как голова освобождается от оков, пытаюсь осторожно повернуть её. Малейшее движение отдаётся неприятными ощущениями в затёкшей шее. Зато теперь мне видно сосредоточенное и напряжённое лицо графа. Наблюдаю, как он осторожно прядь за прядью обрезает что-то с моих волос. Пытаюсь повернуться чуть больше, чтобы рассмотреть что там, но вздрагиваю от неприятных ощущений.
Граф переводит на меня обеспокоенный взгляд.
— Не нужно… потерпи ещё немного, пожалуйста, — от чего-то переходит на шёпот.
Прекращаю попытки добить себя и смотрю на огромное, почти от самого пола, приоткрытое окно. Сквозь слабо колышущуюся прозрачную занавеску проникают первые робкие отсветы восходящего солнца.
Мой инквизитор перемещается, останавливаясь сбоку, наклоняется и подсовывает руки, пытаясь поднять меня.
— Не нужно! Я сама.
Замирает. Смотрит на меня с сожалением, чем только больше злит. Пытаясь доказать собственную самостоятельность, поднимаюсь без его помощи. Получается слишком резко, отчего меня слегка ведёт. Его руки пытаются подхватить, но я уворачиваюсь и пытаюсь обернуться, чтобы рассмотреть то, что держало меня на мраморном полу.
Демон резко разворачивает обратно за плечи, мешая это сделать.
— Нет. Не смотри…
Вырываюсь, отталкивая его, но тут же замираю, ощущая, как к горлу подкатывает тошнота. Резко поднимаю ладони, закрывая собственный рот.
— Мм!
Граф тут же становится передо мной, закрывая обзор, подхватывает, прижимая голову к своей груди, но картинка уже стоит перед глазами.
Там на полу, между мозаичной тумбой и диваном, лужей застыла прозрачная жижа, внутри которой, вперемешку с прядями моих каштановых волос, увязли пауки, крупные сороконожки и ещё какая-то неизвестная мне, но не менее отвратительная гадость.
“Арахнофобия” — умничает память, словно пытается добить меня сомнительной и бесполезной информацией.
Вдох. Ещё один вдох. Ещё. Дышать. Обязательно нужно дышать.
Оцепенение отпускает, и я делаю вторую попытку оттолкнуть демона. Выскальзываю из его рук. Он дёргается ко мне, но я делаю ещё один шаг в сторону, не позволяя снова перехватить себя.
Растерянно замирает, опустив руки с напряжённо сжатыми кулаками.
— Это всё лишнее. Я вполне способна позаботиться о себе дальше сама, — стараюсь говорить спокойно, изо всех сил скрывая дрожь в голосе.
Колени ещё подрагивают, но я распрямляю плечи и иду в сторону ванной, невзначай придерживаясь за всё, что попадается под руку. Слышу за спиной шаги и ускоряюсь, захлопываю и запираю дверь ванной комнаты.
— Эммилина…
— Благодарю за помощь, ваше сиятельство, более не нуждаюсь в ваших услугах.
Отхожу от двери и разворачиваюсь к зеркалу.
Бледное лицо в обрамлении растрёпанных прядей волос разной длины. Часть прядей сохранили свою длину, часть достигают лишь ключиц, какие-то ниспадают до груди, а часть волос не достаёт и до подбородка. Словно малолетний ребёнок, впервые взял в руки ножницы и подстриг куклу.
Делаю шаг назад и сползаю по стенке на пол. Подтягиваю колени и утыкаюсь в них лицом, обхватив себя руками. Что это вообще было? Какая-то изощрённая месть? Я уже ничего не понимаю. Кажется, чем дальше, тем больше я запутываюсь, совершенно теряя нить логики происходящего.
— Эмми…
Он ещё не ушёл?
— Поговори со мной…
— Ваше сиятельство, со мной всё в порядке. И у меня, так уж сложилось, нет настроения для разговора по душам.
