Витя взял свою кепку и стал возле Жени.
— Это Витя Токарев, Женин товарищ, — объяснила Мария Михайловна учительнице. — Женя с его братом на фронте встречалась.
А Тамара Петровна вставила:
— Наши девочки бывают у Вити на стадионе… Знаете его команду «Чистые пруды»? Первая среди школьников!
Витя приободрился и даже осмелился наконец сесть. Покосился на игрушки, которые лежали на подоконниках. Слоны, гуси, лебеди, поросята… Вредные!.. Да если бы не они, разве он швырнул бы кепку сюда, в кабинет директора!..
— О, «Чистые пруды»!.. Знаменитая команда, кто ж ее не знает, — улыбаясь, проговорила Карелина. Она повернулась к Жене: — А теперь ты мне вот что скажи: когда же ты все-таки успела суффиксы выучить?
Девочки стали покашливать, заулыбались. Лида подмигнула Шуре, Шура подтолкнула Галю Платонову.
— Я в автобусе выучила, — ответила Женя. — Когда мы с канала ехали домой.
— В автобусе? Вот что еще придумала! — удивилась Мария Михайловна.
— Нет, правда в автобусе.
И Женя стала рассказывать.
Когда автобус тронулся и ярко освещенный химкинский вокзал остался позади, усталые девочки примолкли. Лида привалилась к Жениному плечу и задремала. А Женя упорно смотрела в учебник, который так и прыгал у нее на коленях.
«Да брось ты… — сонным голосом сказала Галя Платонова, оборачиваясь к Жене. — Кто же учится в машине! Все равно ничего не поймешь».
Она протянула руку и закрыла страницу.
Женя рассердилась:
«Убери руки! Ты что, хочешь, чтобы я завтра получила двойку? А Тамара Петровна знаешь что скажет? Уехала перед экзаменом, вот и провалилась!»
«Не смей проваливаться! — Шура с усилием открыла глаза. — Ты весь наш дом опозоришь. Ну, что у тебя там?»
«Да все то же, — грустно проговорила Женя: — ок да ек».
«Что ж, это нетрудно. — И Шура, тряхнув головой, точно отгоняя сон, стала объяснять. — Часть слова, которая стоит после корня, перед окончанием…»
Отдохнувшая Женя — в каюте у Нины Андреевны она отлично выспалась — сейчас с легкостью все повторила на свежую голову.
Автобус шел без остановки по широкому Ленинградскому шоссе. Под равномерное пофыркиванье мотора Женя с Шурой прилежно повторяли правила грамматики. Все это, оказывается, не так хитро и мудрено, как представлялось Жене на пароходе, когда она из-за окружающей суеты никак не могла собраться с мыслями и вникнуть в точные, ясные слова учебника.
«Как пишется, — спрашивала Шура: — крючек или крючок? Женечка или Женичка?»
«Знаю! Знаю!» — отвечала Женя. Ей это и Тамара Петровна объясняла и, еще раньше, дядя Саша…
В день экзамена она встала раньше всех и шопотом, сидя на подоконнике в пионерской комнате, еще раз все повторила…
— Вот так я и подготовилась.
— Да, — проговорила Нина Андреевна, — молодец!
Женя расцвела от похвалы учительницы.
Тут Нина Андреевна заметила Нину, которая с победоносным видом поглядывала на всех.
— А ты, я смотрю, от Жени ни на шаг! — Учительница засмеялась. — Мария Михайловна, эта девочка — копия вашей Жени, по всем повадкам!
Нина радостно посмотрела на Женю.
Тамара Петровна поднялась, с шумом отодвинула стул:
— Честна́я компания, расходись! До обеда еще в волейбол успеете поиграть или в крокет. А нам с Ниной Андреевной потолковать надо.
Задвигались, застучали стулья. Дежурная Галя Платонова стала собирать игрушки с подоконника.
«Вот и бабушка говорит, что они как сестры», — подумал Витя, выходя из комнаты вместе с девочками.
А вечером, когда старшеклассницы уже собирались спать, Мария Михайловна позвала Женю к себе в кабинет, усадила на диван рядом с собой, осторожно обняла.
«Что-то важное хочет сказать, — подумала Женя. — Наверное, про школу».
Мария Михайловна помолчала, точно все еще не зная, нужно ли говорить.
— Женечка, как ты считаешь, — сказала она наконец, — нет ли среди наших девочек похожих на твою Зину?
Женя смотрела на блестящие желтые шашки паркета.
— Я знаю, о ком вы думаете, — тихо ответила она. — Нина сама мне говорила… И девочки спрашивали…
— Понимаешь, она уверяет, что ты ее сестра, — продолжала Мария Михайловна. — И ведь она действительно в лесу потерялась, где-то в Белоруссии. Зимой, в метель. Подобрал ее какой-то раненый красноармеец, а выходила чужая старушка. С ней потом Нина и в Москву попала. Прошлой весной старушка умерла, Нина очутилась у нас. Правда, вы с Ниной, я бы сказала, мало похожи. Но ведь это бывает… — Мария Михайловна привлекла к себе Женю. — Что же ты молчишь? Нина ведь хорошая девочка, и тебя она так любит…
В доме стояла тишина — девочки уже улеглись.
Женя опустила голову — она думала о Нине и вспоминала свою Зину. Зина была совсем светленькая, волосы у нее были как пух. И глаза светлей, чем у Нины. И вся она была мягче, тише, вовсе не озорная…
— Нет, Мария Михайловна, — ответила Женя, не поднимая головы, — все-таки это не моя сестра.
Мария Михайловна погладила Женины короткие, туго заплетенные косички, поправила ленту.
— Я все понимаю. Но Нине так хочется быть твоей сестрой, что прямо жалко становится. Ты с ней поласковей.
Женя подняла голову.
— Мария Михайловна, конечно, пускай думает! — горячо сказала она. — Мы ведь и так как сестры!
— Вот и хорошо! — Мария Михайловна поднялась с дивана. — Теперь беги в спальню. Спать, спать! Твоя Нина, наверное, уже третий сон видит…
Глава седьмая. Школьница
Учебный год начался, и Женя с Ниной стали настоящими школьницами. В детском доме это было большое событие. Накануне состоялся праздник «Первого школьного дня». На сцене за длинным столом сидели тридцать пять первоклассниц. Все в новых форменных платьях, в белых передниках, торжественные, чинные, смущенные.
На столе среди цветов возвышалась стопка новых портфелей с блестящими никелированными уголками. В каждом портфеле лежали «касса» с разрезной азбукой и десять палочек для счета. Их целую неделю мастерили старшие девочки для своих подшефных. Возле портфелей лежали груда букварей, коробки с цветными карандашами, голубели обложки тетрадей.
Мария Михайловна поднялась на сцену.
— Завтра вы станете на первую ступеньку лестницы, которая ведет к сияющим вершинам знаний, — сказала она. — Каждый день вы будете подниматься со ступеньки на ступеньку. Вас поведут ваши учителя. Прислушивайтесь к каждому их слову! Помните, что они хотят только одного — чтобы из вас выросли хорошие советские люди.
Все захлопали. Женя хлопала сильнее всех. Ведь завтра она тоже пойдет в школу, и уже не на экзамен, а настоящей школьницей, ученицей пятого класса «В»!
Когда стали раздавать портфели, Мария Михайловна вызвала:
— Евгения Максимова!
Так еще никогда ее здесь не называли.
Женя поднялась на сцену. Мария Михайловна вручила ей портфель и книги. Только, конечно, не букварь, а учебники для пятого класса.
После торжественной части старшие девочки повели первоклассниц к себе в комнаты — а это случалось не часто — и стали им рассказывать, как надо вести себя в школе, как сидеть на уроках, как слушать.
Мария Михайловна велела всем лечь пораньше. И 1 сентября рано утром весь дом был уже на ногах. После завтрака школьницы в форменных платьях, в белых фартуках, с белыми лентами в волосах, с портфелями построились колонной и отправились в школу. С ними шла Тамара Петровна.
По уставленной цветами школьной лестнице Женя поднялась на второй этаж. Вот он, пятый «В», где она сдавала экзамены. Тогда здесь было пусто, тихо и как-то даже холодно и строго. А теперь весь пятый «В» гудел веселыми голосами: подруги встречались после долгих каникул.
К Жене подскочила бойкая Вера Красикова:
— Максимова, садись ко мне! Я там… — И она «Родной речью» показала куда-то в конец класса.
— Нет, уж мы с Галей Платоновой, мы вот здесь! — Женя положила свой портфель на первую парту возле учительского стола.
В класс вошла Нина Андреевна, и первый урок начался.
Через несколько дней Женя уже знала все школьные порядки. Нина Андреевна не начнет урока, пока весь класс не замрет. А если забудешься и возьмешь ластик повертеть… «Девочки, подождем — Жене Максимовой сейчас не до урока!»
Зато как Нина Андреевна рассказывает! Ее можно слушать без конца! У нее за весь урок никто не шелохнется. Хочешь что-нибудь сказать — подними руку. Одна ученица отвечает, другие дополняют, а потом кто-нибудь должен все обобщить, подвести итог. Это самое трудное и интересное. И уж тут Женя всегда поднимает руку.
На уроках математики тоже не соскучишься. За один урок Надежда Викторовна успевает вызвать чуть ли не всех, и Женя уже несколько раз отвечала у доски. Учительница хвалила ее за уменье думать и за то, что она очень быстро считает в уме. Но с мелом Женя не ладила, он у нее крошился, цифры выходили кособокие. «Ничего, научишься», — подбадривала Надежда Викторовна. А Женя теперь и не волновалась — ни у доски, ни во время контрольной: это раньше казалось, что ей за девочками никак не угнаться — всё-то они знают. А теперь и она уже многое знает. Нет, не зря она все лето просидела за книгой. Пройдет еще время — и она сравняется с девочками.
