Сначала ты окрысишься, и только потом, через час-два доходит, что это шуточки эндокринной системы. Только где те эндокринологи... Лиля хоть понимала, что происходит, а местные мужики давно решили, что бабы — дуры. И «молоко в голову ударило».
Э-эх...
— Мы едем на вирманском корабле. Подумай, что тебе потребуется. Купим, закажем... и не надо скромничать. У нас дети, а я могу всего не предусмотреть, поняла?
Роза закивала.
И верно, одна голова хорошо, две лучше, а три — Змей Горыныч. То есть — кому не нравится мигом заплюю огнем и сожру.
Лиля раздала указания, покормила мелкого и направилась на кухню.
Как известно, лучшее средство от стресса — работа. Когда руки делом заняты, дури в голову меньше лезет, это уж точно!
Если весь мир на тебя ополчился — или копать огород. Или колоть дрова. Или сажать картошку... мир не изменится, но тебе будет на это наплевать. Ноги бы до кровати донести.
Лиля так и поступила.
Ативерна, Лавери.
— Джолиэтт, мне надо с тобой посоветоваться.
Ее высочество вскинула тонкие, словно кисточкой нарисованные брови, и воззрилась на Миранду.
— Неужели?
Мири вздохнула.
Она и не играла почти, она просто представила, что влюбилась, что посоветоваться не с кем, что Лилиан... мамы, которая все понимает и поддерживает в любых начинаниях нет рядом... и аж слезы на глаза навернулись.
Джолиэтт смутилась.
— Прости.
Мири шмыгнула носом.
— Я понимаю, я долго не бывала с визитом, но... прости, но твой супруг...
Давно, уже очень давно Мири получила право звать принцесс по именам. И обращаться «на ты». Еще в те времена, когда рассказывала им про приключения барона Холмса.
Джолиэтт резко помрачнела.
— Мой бедный муж...
Мири шмыгнула носом.
— Оно как-то так... и он не приветствовал гостей...
Все верно, Антуан Леруа гостей не привечал. Он был безукоризненно вежлив, обаятелен, радушен, только вот гостю хотелось быстренько уползти куда-нибудь и зарыться поглубже. Вежливость — она разная бывает. Миранда это тоже чувствовала.
Кому ж охота сидеть с ледышкой за шиворотом? Вот и не приезжали особенно.
Сам герцог тоже особенно не выезжал. А его супруга...
И принцесса, и герцогиня... как тут себя ронять? Абы к кому не поедешь, а к тем, к кому можно — неинтересно.
К Лилиан?
Так ведь постоянно в разъездах! Чтобы ее сиятельство дома застать, надо двери дома замуровать и окна кирпичом заложить. И то — в трубу вылезет!
К сестре?
Джолиэтт просто не могла видеть Анжелину. Чужое счастье поперек горла становилось... и Бран!
Гррррр!!!
Членораздельных слов у женщины просто не оставалось. Если бы не он, не этот... этот...
.. Просто — Гррррр!
— Что случилось, Мири?
Джолиэтт выдержала не дольше десяти минут. Выслушала соболезнования, высказала все положенное в таких случаях, поговорила о погоде — целую минуту. И перешла к делу.
— Мне нужен совет, — выдохнула Мири. — Очень нужен....
— Совет?
— Ты знаешь, мама... мама пока в отъезде.
-Да.
— А больше мне поговорить и не с кем. Бабушка — она не поймет. Даже наоборот. Анжелина... нет, она тут не помощница. Еще и мужу расскажет, а тот — отцу...
Джолиэтт понимающе закивала.
Да, родители — они такие. Не понимают... Так часто они нас не понимают. Так... больно.
И судя по всему — девичьи тайны. Какие у девушки могут быть тайны?
— Мири, ты влюбилась?
Миранда опустила глаза.
Посопела для верности с минуту — и кивнула.
-Да.
— Джолиэтт только рукам всплеснула.
— Мири! Как можно!? Ты же... ты сговоренная невеста! А... в кого?
— Он... Джолиэтт, так получилось! Он лучший! Я не ви- новаааааатааааа...
И Миранда по-детски разревелась, хлюпая носом.
Даже усилий прилагать не потребовалось. Любовь? К Мальдонае любовь! А вдруг мама не вернется?
Ыыыыыыы!
Джолиэтт охнула — и захлопотала вокруг, предлагая то водички, то вина, успокаивая, утешая... Миранда чувствовала себя последней свинюшкой — и ревела еще сильнее.
Ну какой из Джолиэтт убийца?
Бред это!
Чушь и блажь!
Ганцу еще стыдно будет, а ей сейчас уже стыыыы- ыыдно!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Слезы лились потоком.
* # #
— Вот, еще глоточек. Вот так... Кто герой?
— Он чудесный!
— Я понимаю. Имя?
— И самый красивый! И так поет...
— Мири!
— Граф Солен. Анрей...
Вышло так нежно и трепетно, что Миранда сама себе порадовалась. Хорошо вышло, в меру влюбленно. Амир, прости меня! Честное слово, я щипцами бы до этого хлыща не дотронулась. Просто военная хитрость.
Джолиэтт покачала головой.
— Мири, милая, тебе никогда не позволят разрушить ваш союз.
— Я понимааааааюуууу...
— И Амцр важен для Ативерны, и союз с Ханганатом. Твой отказ — это оскорбление. -
Мири уронила лицо в ладони — и завелась реветь по второму кругу. Джолиэтт принялась ее утешать.
Рыдала Мири вдохновенно, и потому не заметила злой искорки в глазах красотки. Очень злой...
Любовь у нее!
Сопля!
Вслух Джолиэтт ничего такого не говорила. Успокаивала, утешала, гладила по голове — и наконец выудила из Миранды подробности романа.
Негустые, прямо скажем.
Миранда регулярно встречалась с графом во дворце.
Два раза он пел для нее. Для всех, но ведь для нее же, правда!? Он так смотрел, ТАК смотрел...
И танцевали они. Целых три раза. На разных балах, конечно, но ведь танцевали! А еще граф как-то улыбнулся ей! И сказал, что Мири выросла настоящей красавицей.
Была б на месте Джолиэтт — Лиля, точно бы не удержалась.
— Запиши, мамочка: Принц взглянул на меня три раза, улыбнулся один раз...
— Три раза...1
Джолиэтт фильма не знала, а потому и шутить не стала. Да и как можно смеяться над самым святым? Девичьей глупостью?
Мири страдала.
Джолиэтт подумала еще какое-то время, а потом махнула рукой.
— Мири, если все действительно так... если ты ему нравишься — вам надо увидеться и поговорить.
— Ты думаешь?
— Я понимаю, что у тебя нет возможности отказаться от брака. Понимаю, что ты обязана будешь уехать в чужую, далекую страну. Но пусть у тебя будет хотя бы кусочек счастья.
-Да!
— Маленький, но твой. Который ты будешь вспоминать долгими вечерами.
1 Из к/ф Золушка, 1947 год, Мосфильм. — Прим. авт.
Миранда яростно закивала.
Потому что рот открыть боялась. Лиля слишком хорошо научила дочку, и то, что рвалось с языка у девочки, никак не вписывалось в образ страдающей влюбленной.
А рвался оттуда дикий мат.
Значит, кусочек счастья!?
Ах ты ж...
А если до дела дойдет? Подсунем в Ханганат опробованную девицу? И Амир такой дурак, ничего не поймет? Правда?
А поймет, так утрется?
Допустим, и поймет, и утрется... и какая жизнь тогда будет ждать Миранду? Ой, невеселая...
И недолгая. Это если не думать о других вещах, более «приятных». Люби Миранда на самом деле... каково бы ей было? Пока любовь еще не обрушилась водопадом, пока только первые струйки... да желай Джолиэтт ей добра — мигом бы посоветовала Миранде делом заняться.
Или еще как отвлекла., нашла бы и о чем расспросить, и на кого переключить, и Джерисону в уши напела бы, и Солея от двора удалила, и Ричарду нашептала. Гадко?
С точки зрения влюбленной дуры — ужасно. С точки зрения Миранды Иртон — так и следовало поступить порядочной женщине, которая заботится о благе лично Миранды. Даже ценой дружбы.
Край — высказать в лицо нечто неприятное про кобе- ляж графа и про глупость Миранды и пообещать молчать. Хоть так!
Но сводничать?
Так подставлять подругу?
Нуй с-самка же ты собаки, герцогиня!
Миранда всхлипнула особенно жалостливо — и принялась уточнять детали. Как, как она может встретиться с любимым? С единственным человеком на свете? С солнцеподобным и лучезарным, чей взгляд светит ярче лучей, а губы темнее рубинов, чья улыбка согревает сердце, а слова дороже алмазов...
