– Удалось что-нибудь узнать про ее семью?
– Да. В Новомосковске у сестры Ангелины остались родители. Вроде оба живы.
Маша задумчиво побарабанила пальцами по столу. Потом встала и двинулась к выходу.
– К Старику? – уточнил Стас.
– Да. Попытаюсь выбить командировку.
– Я могу поехать с тобой, – предложил Стас.
– И я, – сказал Толя.
Маша отрицательно качнула головой:
– Нет. Двоих Старик не отпустит. А тем более троих.
Стас вздохнул.
– Как кататься по заграницам – так ты, – пожаловался он, – а как шляться по злачным местам Москвы – так мы с Волоховым.
– Такая уж у вас доля, – сказала Маша. – Не грусти. Привезу тебе из Украины сало и пампушки.
– Сало я и в Москве куплю.
– Такого, как на Украине, не купишь. Не веришь – спроси у моей мамы.
Маша улыбнулась Стасу и вышла из кабинета.
Полковник Жук (в просторечии – Старик) выслушал Машу внимательно, ни разу не перебив. Седые волосы его были аккуратно причесаны, седые усы – подстрижены и подбриты. Во взгляде серых глаз вежливость и невозмутимость. Глядя на него, Маша в очередной раз подумала, что никогда в жизни не видела Старика раздраженным или восторженным. Если бы какой-то умелец смог создать робота с лицом доброго дедушки, то этот робот выглядел бы в точности, как полковник Жук.
– Андрей Сергеич, – сказала она после доклада, – это единственная «ниточка», и мы не можем упустить ее.
Полковник Жук несколько секунд обдумывал ее слова, после чего задал один-единственный вопрос:
– Вы уверены, что эта поездка не будет простой потерей времени?
– Не знаю, – честно призналась Маша. – Но чутье подсказывает мне, что начало этой запутанной истории нужно искать в Новомосковске.
– Что ж, Мария Александровна, у меня нет оснований не доверять вашей интуиции, – сказал полковник Жук. – Когда вы сможете отправиться в Новомосковск?
– Сегодня.
Он кивнул:
– Хорошо. Поезжайте и сообщайте мне обо всем, что узнаете. Звоните напрямую.
– Слушаю, товарищ полковник.
Маша поднялась со стула. Старик, будучи прирожденным джентльменом, тоже.
– Андрей Сергеевич, могу я поделиться полученной информацией с Глебом Корсаком? – спросила Маша.
– С Глебом? – слегка приподнял брови Старик. – Он ведет журналистское расследование?
– Да.
Полковник пожал плечами:
– Я не против. При условии, что он не будет ничего публиковать, не посоветовавшись с нами.
– Он не будет, – пообещала Маша. – Вы же его знаете.
– И еще один вопрос. Мария Александровна, как вы думаете, почему она все-таки сделала это?
– Вы про сестру Ангелину?
Старик кивнул.
– У меня только одно объяснение, – сказала Маша. – Думаю, она была уверена, что станет следующей. После Пряшникова и Ройзмана.
– И предпочла покончить с собой?
– Если вспомнить, как умер Ройзман, ее поступок не кажется таким уж нелепым.
– Да, вы правы. – Полковник Жук пару секунд помедлил, что-то обдумывая. Потом сказал: – Перед вашим приходом мне позвонили из реставрационной мастерской. Реставраторы смыли верхний слой краски с четырех икон. На каждой из них было изображено лицо девушки. Сестра Ангелина рисовала его снова и снова. А потом закрашивала и писала поверх него святые лики. Как думаете, с чем это связано?
– Не знаю. Но могу предположить, что она пыталась так… – Маша пожала плечами, – отгородиться?
Полковник Жук кивнул:
– Да, мне тоже так кажется. Реставраторы восстановили портрет девушки во всех деталях. Прислали его мне по электронной почте, я распечатал. – Полковник открыл верхний ящик стола, достал из него лист бумаги и протянул Маше. – Возьмите, вам может пригодиться.
Маша взяла портрет, скользнула по нему взглядом. Те же искаженные злобой черты, то же бешенство в глазах.
– Отправляясь на Украину, вы подвергаете себя потенциальной угрозе, – сказал полковник Жук.
– Я это понимаю, – ответила Маша, складывая листок с портретом вдвое. – И буду осторожна.
– Хорошо, – проговорил Старик так, словно проявил максимум участия и мог теперь спокойно умыть руки. – Удачи в Новомосковске.
Он коротко кивнул, Маша кивнула в ответ, попрощалась и вышла из кабинета.
Вернувшись, она сообщила о решении Старика коллегам.
– Машина уже ждет, парни. Мне пора.
Толя посмотрел на Машу – хрупкую, тонкую, как девочка, скептически скривил рот и спросил:
– Маша, а как насчет оружия?
– Какого оружия? – не поняла она.
– Табельного.
– Не говори ерунды.
– Маш, Толя прав, – поддержал коллегу Стас. – Едешь в незнакомый город, одна. Нужно оформить провоз оружия.
– Слишком много канители, – сказала Маша. – Не забивайте себе голову.
– Хотя бы травматику, – пробасил Волохов. – У меня есть свободный ствол. Отобрал его у одного хулигана, но забыл сдать.
Маша улыбнулась.
– Толь, спасибо за заботу, но как-нибудь обойдусь.
– А если я буду настаивать?
– Это ничего не изменит. – Она посмотрела на часы. – Мне пора на вокзал. Давайте, что ли, присядем на дорожку?
Они сели на стулья.
– Что-то у меня душа не на месте, – сказал Стас. – Ты хоть позвони, когда прилетишь. И после разговора с родителями сестры Ангелины тоже. Вообще звони каждый час, чтобы мы знали, что с тобой все в порядке.
– Каждый час вряд ли получится. Но постараюсь быть на связи. Сами-то хоть без толку не трезвоньте.
– Без толку – не будем, – пообещал Стас.
– Ну, пора!
Маша поднялась со стула и пошла к вешалке. Стас помог ей надеть плащ, а Толя поднес сумочку. Перед тем как выйти, Маша чмокнула обоих в щеку.
– Ну? Так что ты там говорил про душу? – хмуро уточнил Толя у Данилова, когда Любимова покинула кабинет.
– Про что?
– Про то, что она у тебя не на месте. Дурные предчувствия?
– Есть немного, – сознался Стас.
Волохов сдвинул брови, сжал толстые пальцы в огромный кулак и легонько пристукнул им по столу.
– Если с Машей что-то случится…
– Знаю, Толя, знаю. Ты сотрешь этот городок с лица земли.
Стас попытался улыбнуться, но не смог, лицо его осталось серьезным. Было видно, что он и правда не на шутку волнуется за Машу.
– Может, позвонить Глебу и сообщить, что Маши не будет в городе? – предложил Толя.
Стас дернул щекой:
– Обойдется. Он сейчас в больнице, задраивает течь в голове. Надеюсь, врачи смогут спасти ему хотя бы часть мозга. Ну, а не сумеют – тоже не велика потеря.
Толя неодобрительно посмотрел на друга и пробасил:
– Злой ты, Стасис.
– Есть такое.
– А я думаю, что зря они разошлись. Хорошая была пара.
Стас метнул в него яростный взгляд.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
