В Белграде С. Н. Байкалов-Латышев близко сошелся с русским художником Степаном Федоровичем Колесниковым, замечательным рисовальщиком и исключительным колористом в пейзаже, а также с художником-маринистом Арсением Петровичем Сосновским и его супругой художницей Галиной Георгиевной Бояджиевой, закончившей еще в Москве Строгановское училище.
Во время Второй мировой войны С. Н. Байкалов-Латышев вступил во 2-ю Конную казачью дивизию, вначале офицером связи, а затем командиром 6-го эскадрона. Он был награжден двумя орденами.
После войны, опасаясь преследований, Сергей Николаевич отправился в Чили, «страну исключительно живописную и благодатную богатством мотивов для живописца». В Чили оказалось много прекрасных художников, и в течение года в одном Сантьяго можно было насчитать от 300 до 350 индивидуальных выставок и с десяток официальных салонов.
В своих воспоминаниях Сергей Николаевич рассказывает:
«По приезде, я не сразу стал выставляться, и первый мой дебют был отмечен в газетах весьма похвальной критикой, в которой главным образом были отмечены выставленные морские пейзажи. Оказалось, что здесь море — одна из любимейших тем, как для художников, так и для публики. И в Чили был известный мастер Казанов-старший, ездивший в Россию, чтобы специально посетить мастерскую прославленного мариниста Ивана Константиновича Айвазовского».
В Чили С. Н. Байкалов-Латышев смог спокойно продолжить профессиональную деятельность художника. Почти ежегодно он устраивал свои персональные выставки в разных городах и участвовал во многих конкурсных официальных салонах, устраиваемых в Сантьяго и в Вальпараисо. В результате он был замечен как критикой, так и публикой. Когда же он получил ряд наград в салонах и похвальную критику за свои морские пейзажи, за ним утвердилось звание выдающегося художника-мариниста.
Сергей Николаевич рассказывает:
«Два слова о выставках. В Чили, да и во всей Южной Америке, любят живопись. Поэтому если для художника его персональные выставки нечто вроде именин, то для публики это художественное событие — праздник. Вернисаж с коктейлем и речами, с празднично-нарядной публикой создает повышенное настроение. Это парадный прием гостей автором художником. Неоднократно мне приходилось устраивать такие праздничные коктейли на своих выставках, иногда со своими учениками. В большом выставочном зале, специально для этого предназначенном, размеров в двадцать на десять метров, еженедельно сменялись художники, оживляя столицу и ее культурный уровень.
Однако существует превратное мнение, и особенно во Франции, что в Южной Америке в таких больших городах, как Мехико, Лима, Буэнос-Айрес, Сантьяго и т. д., вовсе отсутствует настоящая артистическая жизнь. Но вопреки этому предвзятому и ошибочному мнению, кроме своих собственных артистических сил, постоянно гостят корифеи всех отраслей пластического и вокального искусств. И особенно часты визиты разных первоклассных балетов, певцов, певиц и художников из Европы и Соединенных Штатов, когда они являются средством политической пропаганды, что теперь везде в моде».
Высоко ценились в творчестве С. Н. Байкалова-Латышева и его пейзажи и иконы, выполненные в стиле сербской и русской иконописных школ.
Художник рассказывает:
«Остается сказать несколько слов о росписи греко-арабского православного храма в Винья-дель-Мар, морском курорте Чили. Для выполнения этой задачи пригласили художника и изографа Владимира Яковлевича Предаевича, известного еще в Югославии, где он расписывал много сербских православных храмов. И церковь на Опленце. Там была усыпальница сербских королей. За эту работу он был удостоен высокой награды — ордена Белого Орла. Храм в Винья-дель-Мар был построен по проекту русского архитектора Вадима Константиновича Федорова. Предаевич и я расписали иконостас. Я написал иконы северных и южных врат и двухметровые иконы поклонного ряда. А также написал фрески Рождества Воскресенья и Крещения Господня.
Чтобы расписать православный храм, нам — художникам — пришлось выдержать борьбу с греко-арабским комитетом по постройке этого храма. Мы старались доказать, что нельзя расписывать храм под итальянскую живопись, а нужно настоящее православное религиозное искусство.
Такую же борьбу, как ни странно, пришлось мне выдерживать при росписи нашего русского православного храма, доказывая нашим прихожанам, что православная икона в технике русской школы иконописания — это не художественный каприз, но литургическая необходимость для православного храма. Мне пришлось выдержать очень много разговоров на эти темы, обдумывая аргументацию, чтобы она стала убедительной для всех в одинаковой степени. Из этой борьбы и размышлений польза оказалась та, что на тему религиозного искусства я написал ряд статей в газетах и журналах».
Сейчас иконы работы С. Н. Байкалова-Латышева находятся во многих православных храмах Южной и Северной Америки (Буэнос-Айрес, Каракас, Лос-Анджелес). Одно время он даже читал лекции по православной иконографии в университете Сантьяго. В 1970 году в Чили был издан альбом его рисунков «Cerros de Valparaiso» (Холмы Вальпараисо), дающий представление об этом художнике как о мастере городского пейзажа.
Перед приходом к власти в Чили Сальвадора Альенде С. Н. Байкалов-Латышев покинул эту гостеприимную страну и переселился в Испанию, где продолжил заниматься художеством, пока тяжелая болезнь не заставила его перебраться в дом престарелых во французском Сан-Рафаэле. Там он и умер 9 апреля 1983 года от рака желудка.
Бывший в то время редактором журнала «Кадетская перекличка» Н. В. Козякин в статье о Сергее Николаевиче написал:
«Сергей Байкалов-Латышев — талантливый художник, славянофил и русский патриот, один из деятельных сотрудников нашего журнала — принадлежал к тем людям, о которых поэт сказал:
Не говори с тоской: их нет,Но с благодарностию: были…»[28]
* * *
Известно, что с 1929 по 1931 год со знаменитым Диего Риверой, мексиканским живописцем-монументалистом и политическим деятелем левого толка (о нем подробнее будет рассказано ниже, в главе, посвященной Л. Д. Троцкому), сотрудничал Виктор Михайлович Арнаутов (1896–1979). Уроженец села Успеньевка под Запорожьем, сын священника и донской казачки, он после окончания гимназии в январе 1915 года был направлен в Елисаветградское кавалерийское училище, где прошел ускоренное девятимесячное обучение и получил чин прапорщика. После этого он был назначен младшим офицером первого эскадрона 5-го уланского Литовского полка и находился в нем вплоть до заключения Брестского мира. В октябре 1917 года Виктор Михайлович был выбран командиром эскадрона. Потом он принимал участие в Гражданской войне, был награжден орденом Святого Георгия. После разгрома Белой армии он эмигрировал в Китай.
В Харбине В. М. Арнаутов первоначально писал иконы, затем переквалифицировался в лепщика. Одновременно с этим он учился рисованию в студии «Лотос» у М. А. Кичигина. Потом по приглашению Георгия Иосифовича Клерже, бывшего начальника штаба атамана Семенова, также оказавшегося в китайской эмиграции, он поступил кавалерийским инструктором на конезавод маршала Чжан Дзо-лина в Мукдене.
В Мукдене В. М. Арнаутов вступил в брак с Лидией Васильевной Блонской, дочерью помощника военного агента в Китае Василия Васильевича Блонского. Последний дал деньги на учебу. Получив визу, в 1925 году В. М. Арнаутов выехал в Сан-Франциско, где поступил в Калифорнийскую школу изящных искусств. По окончании школы и прибытии семьи Виктор Михайлович поехал в Мексику к знаменитому художнику-монументалисту Диего Ривере и стал его учеником. По возвращении из Мексики В. М. Арнаутов работал в Сан-Франциско, оформлял станции метро, дом Всемирной библиотеки, принимал активное участие в общественных мероприятиях для поддержки СССР, особенно во время Второй мировой войны. С 1939 по 1963 год он был профессором в Стэнфордском университете.
Осенью 1961 года была сбита автомобилем и умерла жена В. М. Арнаутова, в браке с которой он имел трех сыновей — Михаила, Василия и Якова. Через два года, после выхода на пенсию, он выехал на жительство в СССР, оставаясь американским гражданином. Поселился художник в Мариуполе. В СССР он выполнил большое количество работ, из которых наиболее известны мозаичное панно «Покорение космоса» на Доме связи и памятник жертвам фашизма в Мариуполе. Кроме того, он оформлял аэровокзал «Мариуполь». Семь лет В. М. Арнаутов прожил в Мариуполе, был избран членом Союза художников СССР. Потом он женился на искусствоведе Нонне Толепоровской и стал проживать с ней в Ленинграде.
В. М. Арнаутов умер 22 марта 1979 года и был похоронен на Ленинградском Богословском кладбище. В 1980 году его останки были перезахоронены в Жданове (Мариуполе).
