Постепенно деревянные одноэтажные дома сменились каменными особняками, грядки и кусты смородины пропали, а дорога стала куда ровнее. Я поняла, что мы въехали в центр и скоро моим глазам предстанет городская площадь.
Но нет — мой возница заворотил кобылу в какой-то переулок, немного попетлял по улицам и выехал к рынку. Я осмотрела сердитых толстых торговок, перед которыми стояли нераспроданные крынки и кувшины — всего-то несколько штук — и решила, что дела в этом городке идут хорошо.
— Ну, вота мы и прибыли! — довольно сообщил мне мой спутник. — Куда, барышня, вам теперь надобно? Вы ж не местная, поспрошайте лучше…
Я поблагодарила его от всей души и слезла с телеги. Торговки сразу опознали во мне самого обычного нищеброда, и с недоверием смотрели, как я приближаюсь к их товару, готовые защищать его грудью от моих посягательств.
Я подошла к крайней, в белом чепце, и вежливо поинтересовалась, как мне найти дом поместного чародея, после чего подозрительность теток усилилась многократно. Мне растолковали в подробностях, как туда добраться, и проводили буравящими взглядами. Уходя я слышала, как они переговариваются:
— Девка да в портах! Стыдобищща! Никак последние времена настали!
— А косы-то острижены! Знать попадалась да не раз!
— Глаз недобрый, выговор ненашенский! "Извините" да "прошу прощения"! Не, это издалека к нам эдакая беда пришла…
Я вздохнула. Именно это я и ожидала услышать.
Глава 9,
где рассказывается о доме поместного чародея, а также — о его хозяине и новой службе Каррен
…Дом эсвордского чародея располагался за городской стеной, как того требуют мудрые традиции, согласно которым маги должны жить подальше от честных людей в силу особенностей своего характера и во имя спокойствия местных жителей.
Едва я успела выйти из города, как ворота затворили на ночь. Засов глухо лязгнул. Мне в этом звуке послышался сердитый окрик: "И не возвращайся!" Слева от меня светились огоньки — должно быть какое-то поселение прилепилось к городу. Мне пришло в голову, что, возможно, придется просить там ночлега. Не скажу, что такая возможность меня порадовала.
Я принялась всматриваться в быстро густеющую, дождливую темноту и, наконец, заметила вдали светящееся окно, едва заметное за густыми ветвями голых деревьев. Наверняка, это и было обиталище чародея, которое как мне объяснили торговки, стояло на Укосном холме, что над рекой Липоной. Идти до него было не очень далеко, но я так устала и продрогла, что едва переступала с ноги на ногу.
Жалобно хныча себе под нос и стуча зубами, я приплелась к дому поместного мага Эсворда, по дороге угодив пару раз в канаву и окончательно пав духом. Дом был очень старым — бревенчатым, двухэтажным, с узкой, двускатной крышей, крытой дранкой, точь-в-точь усадьба моего дества. Обширное подворье окружал высокий деревянный забор, в котором тут и там зияли прорехи. Калитка была легкомысленно открыта и я вошла во двор, очутившись в старом, заброшенном яблоневом саду, едва различимом в темноте.
Взойдя по скрипучим широким ступеням порога на крыльцо, я постучала в дверь. От холода и голода меня била крупная дрожь, и каждая секунда казалась вечностью. Именно поэтому, не дождавшись никакого ответа, я толкнула дверь, оказавшуюся незапертой, и вошла в дом.
Первое, что я заметила — это запах. В нос мне ударила едкая вонь каких-то зелий. В гостиной, где я очутилась, тускло светилась всего одна лампа, освещающая невиданные горы хлама повсюду, покрытые пылью. Столы, полочки, подоконники, кресла и диван были скрыты под горами всякой всячины, которая, похоже, лежала так годами. Было холодно. В камине, который я с трудом разглядела, не светился ни один уголек.
Я сделала пару неуверенных шагов вперед, стараясь не наступать на разбросанные по полу вещи.
"Маг, должно быть, тут давно не живет" — подумалось мне. Наверняка он перебрался в город, а этот дом забросил, торговки что-то напутали.
— Какого лешего ты приперся на ночь глядя, дохляк?!! — раздался вдруг скрипучий, унылый голос и куча тряпья на диване зашевелилась.
Я отпрянула, едва не взвизгнув.
Хозяин дома, между тем, сварливо продолжал:
— Я же сказал, что вечером приходить ко мне бесполезно, что бы там у вас не случилось. Ослы дохли, дохнут и будут дохнуть до скончания времен, равно как и козы, так что проваливай, мальчишка! И завтра тоже можешь не приходить — я болен.
Магистр Виктредис — а я сразу уверилась, что это был он — оказался худым, лысеющим субъектом неопределенного возраста, с длинным, немного оплывшим лицом, покрытым пучковатой щетиной. Он сидел на диване, укутавшись в какой-то замызганный плед, и не было ничего удивительного в том, что я его сразу не заметила — он полностью сливался с окружающим его беспорядком. Сейчас его глубоко посаженные глазки гневно сверкали, и лишь это выдавало в нем живого человека, а не старую, пыльную рухлядь. Даже в тусклом свете лампы было заметно, что его лицо землистого оттенка, как это бывает у людей, махнувших рукой на свою жизнь и здоровое питание.
— Я прибыла из Изгарда к магистру Виктредису, — сказала я, попытавшись вложить в эти слова хотя бы оттенок некотрого чувства собственного достоинства, порядком подпорченного путешествием.
Лицо магистра приобрело несколько недоуменное выражение, поэтому я торопливо продолжила:
— По распоряжению Трибунала Лиги Чародеев я должна поступить в услужение к поместному магу города Эсворда. Меня зовут Каррен Глимминс и…
— Чума на Лигу и ее Трибунал, — устало, но злобно пробурчал магистр, выражение лица которого сменилось за то время, что я говорила, и теперь он выглядел весьма разочарованным. — Чума, холера и прочая зараза. Пять лет я подавал прошения, чтобы мне выделили помощника. Теперь же они прислали никчемную служанку, которую я и просить у них не собирался…
Я решила не принимать близко к сердцу последние слова, куда больше меня волновало другое.
— Вас должна была предупредить о моем прибытии госпожа Стелла ван Хагевен, — с некотрой тревогой произнесла я вопросительным тоном.
Виктредис скривился и пробормотал себе под нос что-то вроде: "Посмотрел бы, как у нее это получилось", из чего я сделала вывод, что волшебное зеркало, которое поместному магу надлежало держать при себе и днем, и ночью, давно погребено под завалами всяческой рухляди.
— Я должна буду служить вам до истечения своего срока контракта с Академией, то есть до средины следующего лета, — самые гнусные подозрения охватили меня, и следующие слова магистра убедили меня в том, что догадки мои, к сожалению, верны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
