— Вот ты, Андрей, спрашиваешь. — Никитин зачем-то отставил шампур на вытянутую руку и полюбовался им. — Да, спрашиваешь…
— Я?
— Ну, или хотел спросить про репрессии.
— А будут?
— Обязательно. Это же не погромы, без которых можно с трудом, но обойтись, а дело очень серьезное и ответственное. Не буду упоминать теорию ротации элиты и необходимости не менее регулярных кровопусканий для нее. Об этом достаточно много писали, говорили многие и признавали полезность. Но! Но давай посмотрим на проблему с другой стороны, с позиции кухонного политика, так сказать.
— Кого? — не понял Андрей.
— Ну да, ты же не застал, а вот твой отец… — Владимир Иванович кивнул в мою сторону. — Он хорошо помнит времена, когда на кухнях перемывали косточки политикам, местным властям. Позднее — олигархам. И вздыхали грустно — расстрелять бы гадов! В принципе, словами все и заканчивалось, даже на самом высоком уровне. Обещали мочить в сортире… и обманули. Так что сталинизм, Андрюша, это не политическая теория, а в первую очередь ответственность за свои обещания и поступки. В том числе и собственной головой, вот как вы.
Я только хмыкнул и поставил пустой стакан на пластмассовый стол. Походной мебелью, как и запасами неплохого вина, мы разжились на базе отдыха «Татинец». Да… лихо Иваныч завернул. Но, в общем-то, он прав. Каждый порядочный человек, если он не порядочная сволочь, обязан отвечать за слова и действия. Не по понятиям, как у урок, а по совести. При ее отсутствии — по всей строгости… и так далее. И если это называется сталинизмом, то пусть будет сталинизм. Я согласен.
— Значит… — Андрей интонацией выделил вопрос, — строим коммунизм?
— Возможно, — согласился Никитин. — Советская власть плюс электрификация всей страны… Нечто подобное, без электрификации, конечно, мы сейчас наблюдаем практически во всех выживших деревнях и городских анклавах. Но это военный коммунизм, который неизбежно перейдет, ну, или скатится, к феодализму.
— Как так?
Владимир Иванович пожал плечами:
— Право сильного. Думаешь, в вашем Дуброво не получилось бы образцово-показательное баронство? Еще как бы получилось, особенно при населении, на восемьдесят процентов состоящем из бывшей интеллигенции. Даже скажу — люмпен-интеллигенции. Понимаешь, натура-то осталась прежней — наступивший на горло сапог обязательно должен быть облизан. Вот когда давление ослабнет, укусят непременно, такова порода.
— Да и хрен с ними.
— Совершенно не согласен.
— Почему же?
— Могил не хватит — горбатых выпрямлять. Их такими воспитали. Не думаешь же ты, что интель сразу таким и рождается?
— Нет, конечно.
— Вот! Ничто человеческое им не чуждо, и при должной дрессировке вполне можно получить приличных и вменяемых подданных. Да-да, не смотри так удивленно, я точно уверен, что именно монархия нужна в данном конкретном случае. Причем абсолютная, с эшафотами и строем барабанщиков перед ними.
— Иваныч, — Андрей фыркнул и насмешливо прищурился. — Опыт общения с Павловским княжеством ни о чем тебе не говорит?
— Не сравнивай! Там дешевый балаган, пытающийся стать комедией дель арте, но не более. Какая, в задницу, монархия в бандитской группировке? А вот мы, то есть вы… то есть он, — Никитин опять кивнул в мою сторону, — совсем другое дело. И так будет, потому что иного выхода нет.
Хм… определенно товарищу напекло голову, не иначе — вино-то слабенькое. Вот только несколько дней назад собирался стреляться, а сегодня предлагает империю построить. Ну, пусть не империю, пусть что-нибудь меньшее по масштабам… но мое мнение можно было узнать? Реставраторы хреновы. Или основание новой династии реставрацией уже не считается? Вполне возможно — никогда не интересовался этим вопросом.
Замечательно! Так и представляю себе жителей Дуброво в красных кафтанах, с песней про Марусю марширующих на Изюмский шлях. Ага, с бердышами и фузеями на плече. А Павлово будет нашей Кемской волостью. Бред полный. Или я с годами стал терять чувство юмора?
— Иваныч, — вопросительно смотрю на Никитина. — И как ты это себе представляешь?
— Вселенский Собор, традиционно.
— Да ну? И волшебник в голубом вертолете будет катать по всей России за этими, как их там… депутатами?
— Зачем? Если вспомнить труды некоторых философов прошлого, то человек сам по себе является вселенной. Так что меня и Андрея вполне хватит на выборы тебя в цари. Не будешь же именоваться пошлым королевским титулом?
— Постой, а мой голос не учитывается?
— Нельзя, ты лицо заинтересованное. Андрей, голосуем?
— За.
— Аналогично. Так что поздравляю Ваше Величество с единогласным избранием.
— Тьфу на вас обоих. Ладно, хорош шутить, давайте вернемся к нашей проблеме. Какие предложения по дальнейшим действиям?
У Андрея с лица сразу пропала глумливая улыбка:
— Брать город надо, пап. Тут и думать нечего.
— Подожди, минут десять назад ты был против, не так ли?
— Я и сейчас против, — сын криво ухмыльнулся. — Но брать все равно надо, хотя бы из врожденной хозяйственности.
— При чем тут хозяйственность? Обычное чувство самосохранения. Или, думаешь, место господина Негодина будет долго пустовать? Как бы не так, наверняка нашелся кто-то шустрый. И что мы получаем в итоге?
— Что?
— Те же яйца, только в профиль. То есть постоянный источник беспокойства. А если учесть их экономические и военные возможности… Год-два продержимся самостоятельно, потом сожрут. Поэтому и предлагаю нанести упреждающий удар.
— Втроем? — Андрей покосился на Никитина. — Два с половиной человека?
— Ну почему же? Наших вегетарианцев под ружье поставим.
— Смеешься? Да они скорее дадут в жо… хм… в монастырь буддистский уйдут, чем в людей стрелять будут, а если и будут, то, скорее всего, нам в спину. Причем вероятность этого варианта — процентов восемьдесят.
— Пари заключать не буду. Посмотрим, кто прав.
— Смотри внимательней!
— А я что делаю? — Андрей, стоявший с шестом на носу «РТ-300», оглянулся и укоризненно покачал головой: — Неужели ты думаешь, что здесь все заминировано?
Думаю… да ничего я не думаю, просто предполагаю худший вариант. Согласен, минам в Павлово взяться неоткуда, но что помешает утопить на фарватере баржу с песком? Притащить и утопить. Где возьмут? Да ладно, крупнокалиберных пулеметов в мирном провинциальном городке тоже не должно было быть. Но они есть.
Или, как самое поганое, перегородят Оку плотами, поставленными на якорь. Понятно, что, даже протаранив это препятствие, ко дну не пойдем, скорость не та, но станем прекрасной мишенью. Сколько там толщина борта? Миллиметров десять-пятнадцать, не больше. Если не перепилят пополам первой же очередью, то все равно дуршлаг сделают качественный. Я бы, во всяком случае, так и поступил.
Мы вышли к городу днем, надеясь на обыкновенное везение и собственную необыкновенную наглость. Утром или ночью было бы не так видно идущий вверх по течению кораблик, но стук дизелей в полной тишине так далеко разносится над водой, что даже спящие часовые услышат наше приближение. И мало ли что взбредет им в головы спросонья? А так крадемся себе потихонечку, никого не беспокоим, никому не мешаем.
И тут же крик Андрея:
— Пап, с берега белым флагом машут!
— Что, сдаются?
— А фиг их знает!
Смотрю в сторону города. Точно, в бинокль хорошо виден мужик с традиционной для этих мест бородой, размахивающий привязанной к палке не то портянкой, не то полотенцем. А у самой кромки воды — резиновая лодка с веслами наготове. Это что, на переговоры приглашают? Ну, не знаю, не знаю… О чем говорить?
— Как, по израильскому варианту работаем? — кричит снизу Андрей. Он уже лежит на палубе с готовым к стрельбе пулеметом. — Мочить?
Оно, конечно, правильно — никаких переговоров с террористами… Ладно, успеется еще. Сбавляю ход до минимума, лишь бы течением не сносило, и щелкаю тумблером внешних динамиков:
— Эй, на берегу, какого хера надо?
В ответ замахали еще энергичнее, показывая на лодку в попытке объяснить мирные намеренья. Что же, пусть попробуют.
— Хорошо, плыви, — бросаю в микрофон и усаживаюсь поудобнее в ожидании дальнейших действий противника. В том, что это именно противник, сомневаться не приходилось.
Бородач часто закивал и заспешил к надувнушке, демонстративно перевернул ее вверх дном, показывая, что там нет ни оружия, ни взрывчатки. Хм… а я сам не сообразил это потребовать. Вот бы было смеху, если бы резиновый брандер рванул прямо у борта. Сколько у нас соляры в баках осталось? Да неважно, на том свете отчета о расходе ГСМ не требуют. Ладно, будем считать, что просьба о переговорах предусматривает безоружных парламентеров по умолчанию.
