– Это очень любезно с вашей стороны, мисс Роуз Ли, – ответила Кэсси. – Такое красивое имя, не правда ли, мисс Кэтрин?
Уголки губ у Кэти едва заметно изогнулись в улыбке.
– Действительно, очень красивое, мисс Кассандра. Роуз Ли расплылась от удовольствия.
– Благодарю вас. – Она очаровательно улыбнулась. – Однако мой папа всегда называл меня мисс Леденец. – Скромно потупив глазки, она добавила: – Он всегда говорил мне, что я такая сладкая, словно конфетка, не так ли, Коулт?
Коулт откашлялся и произнес:
– Да, помнится, он частенько так называл вас.
Кэти улыбнулась:
– Разве это не прелестно, мисс Кассандра?
– Очаровательно, мисс Кэтрин. И как долго мы будем иметь удовольствие разделять ваше общество здесь, в Арена-Роха, мисс Роуз Ли?
– Как я понимаю, следующий дилижанс отправляется завтра утром. – Она слегка наклонилась и положила свою руку поверх руки Коулта, лежавшей на столе.
Коулт быстро отклонился назад, потому что свисавшие с ее шляпы павлиньи перья едва не попали ему в глаза.
– Впрочем, если бы только этот симпатичный негодяй захотел, то он мог бы вынудить меня задержаться здесь чуть подольше, мисс Кассандра.
– О, прошу вас, зовите меня просто мисс Кэсси. Мы здесь не придерживаемся условностей.
Приторно-сладкое кокетство их гостьи начинало понемногу раздражать Кэсси, как в детстве ложка касторового масла.
– Зачем утренним? Можно и другим дилижансом. Но что привело вас в Нью-Мексико, мисс Роуз Ли? – спросил Джефф.
– На самом деле, мистер Джеффри, я не приехала сюда, я уезжаю отсюда.
По какой-то причине, совершенно непонятной Кэсси, Роуз Ли снова рассмеялась над чем-то смешным в своем ответе.
– Я возвращаюсь в Виргинию. Мой папочка так волновался из-за меня, что отослал к тете Роуз Мэри погостить в Санта-Фе до тех пор, пока не закончится война. – Тут она закатила глаза от притворного ужаса. – Можете себе вообразить, мистер Джеффри, ее имя Роуз Мэри, а мое Роуз Ли, из-за этого возникала путаница, и это было неудобно для всех.
– Конечно, так оно и должно было быть, – ответил Джефф, внимая каждому ее слову с благоговением, словно школьник.
Кэсси подумала, не слишком ли простоват их брат.
Вероятно, подобная мысль проскользнула и у Кэти, так как она под столом легко пнула Кэсси ногой.
– Ox! – вскрикнула Кэсси. Чтобы прикрыть своё восклицание, она тут же сказала: – В самом деле, как это, наверное, было неудобно. Подумать только, в то время как на Юге шла Гражданская война, между вами и вашей тетушкой в Нью-Мексико шла борьба наподобие войны Алой и Белой Розы.
Коулт, принявший во время беседы таинственный вид, громко рассмеялся.
Очевидно, мисс Роуз Ли была не сильна в истории, поэтому шутка Кэсси осталась незамеченной, не вызвав никакой ответной реакции, не всколыхнув даже перьев на ее шляпе.
Длинные ресницы мисс Роуз Ли снова коснулись ее щек.
– Могу я надеяться, что мы станем попутчиками на обратном пути в Виргинию, капитан Фрейзер?
– Боюсь, что нет, мисс Роуз Ли. Я еду в обратном направлении, в Калифорнию. Там меня уже ждут Гарт и Клэй.
Она резко повернула голову в его сторону, и снова только быстрая реакция Коулта спасла его глаза от перьев на ее шляпке.
– Гарт в Калифорнии!
Все замерли при виде ее высоко вздымающейся от волнения пышной груди.
– Скажу прямо, – надулась Роуз Ли, – без Гарта, Клэя и вас во всей округе не останется ни одного красивого мужчины.
Коулт слегка откашлялся.
– В присутствии Джеда вам не стоило говорить подобных вещей.
Глаза Роуз Ли блеснули.
– Конечно! Скажу прямо, удивительно, но я как-то совершенно упустила из виду Джеда.
И снова, к досаде Кэсси, их гостья кокетливо взмахнула своими ресницами перед Коултом.
– Он такой же симпатичный, как вы или Гарт. – Она опять дотронулась до руки Коулта. – Хотя все вы, Фрейзеры, такие обманщики, разне нам можно доверять. Я не могла поверить, когда папа написал мне, что моя подруга мисс Лисси сбежала с солдатом-янки. Я была так поражена, что бедной тете Роуз Мэри пришлось давать мне укрепляющее лекарство, чтобы я не умерла от потрясения. – Она покачала головой, затем похлопала Коулта по руке. – Я далека от мысли порочить имя мисс Лисси, одной из моих самых близких подруг, но, Коулт, нельзя не признать, что ваша сестра всегда отличалась упрямством и непосредственностью в поведении.
– Я всегда считал ее мягкой, кроткой и сдержанной девушкой, – ответил Коулт. – Кроме того, мне никогда не доводилось слышать что-нибудь обратное этому от своих братьев. Все мы восхищались ею.
– Я только замечу, что вы и ваши братья никогда не видели ничего предосудительного в ее поведении. Вы слишком ее избаловали, так всегда утверждал мой папа. Надеюсь, что она не страдает от своего скоропалительного решения.
– Напротив, Клэй писал, что никогда не видел Лисси более счастливой. У нее растет славный мальчуган, и у нее есть любящий муж, который души в ней не чает.
Роуз Ли фыркнула:
– Янки! Как только можно быть счастливой, выйдя замуж за янки?
– Вряд ли стоит спрашивать об этом меня. Лучше спросить Клэя, он тоже женился на янки.
Улыбка сбежала с лица мисс Роуз Ли, вид у нее стал какой-то хмурый и уязвленный. Она повернулась к Кэсси:
– Надеюсь, я не обижу вас, мисс Кассандра, но, замечу, ваша манера одеваться довольно-таки необычна для леди.
– Вы так полагаете, мисс Роуз Ли? А я считаю, что это наиболее удобный наряд, когда я отправляюсь в путь.
– Почему вы хотите одеваться как мужчина, когда вы путешествуете в дилижансе?
– О, я подразумевала езду верхом на лошади, мисс Роуз Ли.
– А, так вы тоже охотитесь верхом? В Виргинии леди в таких случаях надевают особый наряд для верховой езды.
– Роуз Ли, вернувшись домой, вы не найдете никого, кто бы охотился на лисиц, – заметил Коулт.
– Боже мой, только не говорите мне, что янки испортили даже такое простое развлечение, как это!
– На самом деле, мисс Роуз Ли, я имела в виду не охоту, лисы меня нисколько не занимают, меня больше волнует разведение скота.
Роуз Ли раскрыла рот от удивления.
– Разведение скота? Неужели, мисс Кассандра, вы хотите сказать, что занимаетесь чисто мужской работой? Ну и ну, в Виргинии такое сочли бы чем-то из ряда вон выходящим.
– Ну что ж, в Нью-Мексико это тоже считается вопросом жизни или смерти.
– Я бы никогда этим не стала заниматься, – объявила Роуз Ли. – Такая работа не к лицу женщине. Скажу прямо, я скорее расстанусь со своей женской добродетелью, чем откажусь от своей женственности.
Коулт поперхнулся своим кофе. Роуз Ли тут же вскочила на ноги и принялась стучать ему по спине. Нагнувшись к Кэти, Кэсси прошептала:
– Несомненно, его реакция вызвана тем, насколько часто мисс Роуз Ли подтверждает на деле свою теорию.
Как только это недоразумение разрешилось, Кэти постаралась быстрее перевести разговор на более безопасную тему.
– Война закончилась более года тому назад, мисс Роуз Ли. Отчего вы так долго откладывали свое возвращение домой, в Виргинию?
– Папочка настоял, чтобы я задержалась в Санта-Фе. Он писал, что после окончания войны порядочной женщине стало небезопасно появляться на улице.
– И почему?
– Разве вы не догадываетесь? В самом деле? – презрительно бросила она. – Ведь там теперь ужас что творится. Папочка написал, что на улицах проходу нет от солдат-янки, саквояжников[3] и сотен бесприютных рабов.
Кэсси больше была не в силах выносить подобную заносчивость и пристрастность.
– Не могу ничего сказать в защиту саквояжников, мисс Бекенридж, но уверена, что большая часть солдат-янки – это достойные люди, которые давно хотели бы вернуться к себе домой, к своим семьям. Также благодаря войне эти рабы, как вы их называете, стали свободными людьми, которые с полным правом могут ходить по тем же улицам, как вы или ваш отец. Именно это, мисс Бекенридж, я хочу вам прямо сказать! – С этими словами Кэсси отодвинула стул и вышла из обеденной комнаты.
– Невыносимая особа, – бормотала себе под нос Кэсси, направляясь в сторону конюшни.
Войдя в прохладный полумрак конюшни, она устремилась прямо к стойлу Полуночника.
– Я на самом деле так поступила, Полуночник, – разговаривала она с лошадью, пока оседлывала его. – И сыграла лишь ей на руку. Почему я не извинилась и не ушла спокойно вместо того, чтобы устраивать сцену? Я сваляла дурака прямо на глазах Коулта. И ты знаешь так же хорошо, как и я, что Джефф никогда не простит мне моей выходки. Не то чтобы я беспокоилась, было бы из-за чего, но он любезничал с этой бессердечной кокеткой.
Сэм и братья Джеймс вбежали в конюшню, когда Кэсси уже поставила ногу в стремя, чтобы вспрыгнуть на лошадь.
– Куда ты едешь, Кэсси? – спросила Сэм.
– На ранчо. – Кэсси вскочила в седло. – Передайте это отцу и Кэти.
