Энни смотрела на бумагу, но не дотрагивалась до нее.
– Лучше скажите так.
– Анализ положительный. – Джейк не мог сдержать улыбку. Он был готов летать от счастья. – Я отец Маделин.
Энни откинулась на спинку стула.
– Я это знала.
– Я тоже, но анализ подтвердил это с точностью до девяносто девяти целых и девяти десятых процента.
Энни медленно кивнула.
Джейк посмотрел на нее, пытаясь понять выражение ее лица.
– Вы… вас это расстроило? Вздохнув, Энни положила локти на стол.
– Не знаю. Неделю назад я бы решила, что это конец света. Но вы были так добры во время моей болезни… – Потянувшись к стакану с водой, она отпила из него, глядя через край на Джейка так, как будто пыталась заглянуть ему в душу. – Я понимаю, конечно, что это служит вашим интересам.
Джейк помрачнел:
– Что вы имеете в виду?
– Вы ведь хотите склонить меня на свою сторону, чтобы я согласилась на совместную опеку над Маделин.
Ее прямота обезоружила – полная противоположность тому, к чему он привык в суде. Джейк решил ответить так же откровенно:
– Ну и как я действую?
К его облегчению, она усмехнулась:
– Вообще-то неплохо.
Джейк в ответ тоже улыбнулся. Между ними опять возникла сексуальная волна, перекатывавшаяся от одного к другому. С Энни Холлистер всегда можно знать истинное положение дел. Это ему нравилось. Очень нравилось.
Она взяла еще один пакетик крекеров.
– Но это не означает, что я готова подписать какие-либо документы. – Энни протянула открытый целлофановый пакет Маделин. – Я по-прежнему мало что о вас знаю.
– И что вы хотели бы знать?
– Да все.
– Весьма расплывчато.
Энни крутила в руках пакет от крекеров.
– Ну, расскажите мне для начала о вашей семье. У Маделин будут родственники? Дяди, тети, кузены?
Джейк прислонился к виниловой спинке стула.
– Я единственный ребенок. Что касается семьи, то вообще-то она состоит из меня одного.
– Расскажите мне о родителях.
– Они были невропатологами. Энни приподняла брови:
– Оба? Джейк кивнул:
– Они просто жили и дышали своей профессией. Оба были исследователями. Изучали тайны человеческого мозга.
– Значит, дедушка и бабушка Маделин были гениями. Джейк грустно усмехнулся:
– Вроде того. Иногда я думаю, что они произвели меня на свет для того, чтобы, соединив свои гены, родить абсолютно совершенного невропатолога.
– А почему вы не пошли по их стопам?
– К науке меня нельзя было и близко подпускать. Я чуть не взорвал в школе химическую лабораторию, а бедная лягушка, которую я препарировал в лаборатории на уроке биологии, выглядела так, как будто ее освежевал сам Джек-потрошитель.
Энни улыбнулась.
– Они старались не показать этого, но я знаю, что мои родители разочаровались во мне.
– О нет.
– Уж поверьте мне. Так и было. – В глазах Энни появилось что-то подозрительно похожее на симпатию, и Джейк решил поменять тему: – А какой была ваша семья?
Энни опустила глаза и вздохнула:
– У нас вообще не было того, что называется счастливой семейной жизнью. Родители существовали как кошка с собакой. Как это часто бывает у детей, я винила во всем себя. Они не расходились из-за меня, но были несчастны.
– Ну, после жизни в такой семье вы бы и на пушечный выстрел к алтарю не подошли.
Энни сухо улыбнулась:
– Если бы так! Я вышла замуж, едва закончила колледж, находясь еще в том возрасте, когда стараются ублажить родителей. Я думала, что сделаю их таким образом счастливыми. Нейт им обоим нравился. Он был умен, прекрасно образован, из хорошей семьи… – Энни посмотрела на пакет от крекеров. – Как потом выяснилось, он в то время был влюблен в кого-то и таким образом пытался то ли забыть, то ли отомстить. Он разделался с девушкой, которая бросила его, а попутно и со мной.
Джейк нахмурился:
– Пройти через такое, наверное, было нелегко. Она кивнула:
– Мы и года не прожили вместе. Он сказал, что наш брак ошибка, что он не любит меня так, как я того заслуживаю. – Энни слегка улыбнулась. – Он был, конечно, прав, но мне легче от этого не стало.
– Вы любили его? – Ему почему-то стало грустно при этой мысли.
Энни пожала плечами.
– Считала, что да. – Она стала скручивать пакет в трубочку. – Когда прошло какое-то время, я поняла, что любила просто идею дома, корней, которых у меня никогда не было, спокойных, мирных взаимоотношений. Нейт казался мне хорошим спутником, потому что мы никогда не ссорились. Однако мы никогда и не разговаривали по душам. Я старалась не раскачивать лодку. – Она грустно улыбнулась. – И сейчас беседую с вами более свободно, нежели когда-либо говорила с ним.
Прежде чем Джейк понял, радует это его или тревожит, она перевела разговор на него.
– А вы? Каким был ваш брак? Джейк беспокойно пошевелился.
– Великолепным.
Положив подбородок на руки, она вздохнула:
– Не многим так везет.
– Сейчас уже этого не скажешь. Энни серьезно посмотрела на него:
– Да, пожалуй. А сейчас у вас кто-то есть? Вопрос покоробил Джейка.
– Нет.
– Почему?
– Не вижу в этом смысла. Другой Рейчел не будет.
– Но может же быть кто-то еще.
– Это уже второй сорт.
Энни долго молча смотрела на него.
– Значит, вы не собираетесь связывать себя с кем-то?
Джейк покачал головой.
– Ну, а как же… ну, вы… понимаете…
– Что «как же»?
Энни исподтишка бросила взгляд на ребенка, который был занят крекерами, и наклонилась к нему.
– Как насчет секса? – прошептала она. Джейк изумленно уставился на нее:
– Что насчет секса?
– Ну, вы что… собираетесь так и прожить без него всю оставшуюся жизнь?
Ну и вопрос!
– Я… э… не думал об этом в таком плане. – Скорее, не думал до сих пор. Ну что она привязалась? Он приехал сюда таким счастливым.
– А что же вы делаете, когда… ну понимаете?
Бог мой, как она любопытна… Джейк решил поставить ее на место.
– Когда я сексуально возбужден?
Она должна была покраснеть, но не покраснела. – Да.
– Я нахожу решение, – сказал он воинственно. – А вы?
– Я… – У нее хватило такта опустить глаза. – Я тоже. В его мозгу пронеслись совершенно запретные образы —
Энни голая в постели, руки обнимают собственное тело. В ушах у Джейка застучало, во рту пересохло.
– Значит, мы в одной лодке.
– На данный момент – да. Мой рыцарь на белом коне до меня еще не доскакал, но я не теряю надежды. – Скрутив последний раз пакет, Энни посмотрела на Джейка, в ее глазах было нечто подозрительно напоминавшее жалость. – Без надежды, наверное, очень трудно жить.
Джейк сделал большой глоток воды, загораживаясь от ее глаз, которые, похоже, видели слишком много, затем со стуком поставил стакан на стол. Он почувствовал облегчение, когда появилась официантка с двумя тарелками, полными спагетти, и дополнительной тарелкой для Маделин.
