Он продолжил упорно двигаться вперед, и потолок тяжело навалился на него, не давая ему встать, не давая даже развернуться и поймать дыхание.
Был ли в этом хоть какой-то смысл, спрашивал он себя, так как уже давно проделал путь больший, чем смогло бы любое иное наземное существо, не обладающее кровью генази.
У него не было выбора. Конечно же хафлинг был обречен.
Но именно тогда Реджис увидел проблеск света впереди, просто отражение на воде и ничего больше. Свечение не прекращалось и он осознанно обратил на него свое внимание.
Может быть, это лишайники?
Хафлинг пошел вперед, борясь со слабым течением со всех сил, которые еще оставались в его теле. Потом он увидел больше огней, мерцавших и танцевавших на поверхности бегущей реки.
Он пошел быстрее, его легкие ныряльщика уже начали болеть, требуя воздуха. Огни горели повсюду, окружая его со всех сторон, и он едва подавил желание выпрыгнуть, когда осознал, что это были факелы.
Реджис медленно поднялся наверх. Гоблины? Орки? Дроу?
Он выглянул из воды и его сердце подпрыгнуло. Это не были его чудовищные враги. Вокруг сновали женщины, эльфы и люди, и даже несколько дворф.
Хафлинг выпрямился и застонал, так что некоторые заметили его.
Их глаза округлились, и все же едва ли были больше, чем улыбка хафлинга.
Но довольное выражение быстро покинуло лицо Реджиса, когда стена копий устремилась к нему.
Кэтти-бри ударила рукой по воде, нарушая неподвижность её глади. Разочарование девушки росло. Она прекрасно создала бассейн для прорицаний, и все же её заклинания не показывали ей ничего, кроме собственного отражения.
Она снова услышала голос Госпожи Авельер, звучащий в голове. Наставница ругала девушку за её упорное внимание к битвам и взрывам тогда, когда информация была ключом к истинному успеху.
Со вздохом, женщина отошла от озера прорицаний, отталкивая занавес и падая в удобное кресло перед горящим очагом.
Так много мыслей кружилось в её голове. Она знала, что Дзирт и Бренор действительно отправятся в метель. И тем не менее она не могла воспользоваться своими чарами, чтобы направить или предостеречь друзей.
Она чувствовала себя беспомощной. Она чувствовала себя бесполезной.
Что она сделала не так? Она ощущала, как магия прорицания все еще горит внутри неё, и все же она не могла проникнуть в залы Цитадели Адбар или заглянуть в белизну зимы на поверхности. И даже увидеть тронный зал Фелбарра, который знала достаточно хорошо.
Она снова представила его перед своим мысленным взором, вспоминая свой последний визит туда. Она думала о Эмерусе, Рваном Дайне и Парсоне Глейве.
Она глядела в очаг, в огонь. Даже не осознавая этого, женщина сжала руку на мощном кольце, данном ей Дзиртом.
Хрупкое спокойствие захлестнуло её, девушка почувствовала, что огонь в очаге, все огни, были чем-то единым, уходившим с Материального Плана на План Огня. Все они были связаны…
Картина тронного зала Фелбарра предстала перед ней, но как-то отстранено, туманно, вырисовываясь в пламени очага.
Кэтти-бри вдохнула и наклонилась ближе, глядя и слушая. Она была там, в пламени огня, горящего в очаге короля Эмеруса. Женщина видела старого дворфского короля и его советников.
— Я боюсь, мы вынуждены потерять его, — услышала она голос Эмеруса.
— Он молод и безрассуден, — согласился кто-то — Кэтти-бри решила, что это был Парсон Глейв. Однако, она не могла разглядеть говорившего и не слишком хорошо знала жреца, чтобы быть уверенной точно.
— Молод и разбит смертью своего близнеца, вы хотели сказать, — сказал Рваный Дайн, сидевший рядом с Эмерусом.
— И отчаявшийся, — согласился Эмерус. — Адбар голодает гораздо сильнее, чем мы, но в Фелбарре тоже вынуждены затянуть ремни. Не выстоять. Ни им, ни нам.
— Хаммер едва кончился, — посетовал Рваный Дайн, покачав головой. — А Альтурак только начался. Мы так и не достали еды…
— Мы выйдем, — решительно сказал король Эмерус, но Кэтти-бри почувствовала дрожь в его голосе, и в этой дрожи, в этой горечи, в её сознании мелькнул образ битвы посреди метели.
Дворфы Фелбарра стояли против огромного орочьего войска, а вокруг них бушевала страшная снежная буря.
Это воспоминание? Предчувствие?
Попытка понять вернула Кэтти-бри назад, и она не смогла вернуться в зал. Она отбросила в сторону свой гнев — разве блуждание среди полуправды, символов и искаженного времени не было основной особенностью магии прорицаний? — и упорно задержала оставшиеся крупицы волшебства. Она смотрела на факел, а потом мимо пламени факела, на один из дворфских залов.
Это был Фелбарр? Адбар? Может быть даже нижние туннели Митрил-Халла?
Дворфы, дрожащие и худые, с мрачными выражениями на лицах, прошли мимо, когда образ Нижнего Города перед глазами Кэтти-бри прояснился. Это был не Митрил-Халл, и это совершенно не было похоже на Фелбарр, по-крайней мере, на его наземную часть.
— Адбар, — решила женщина.
Она услышала стоны за дверьми и окнами. Девушка чувствовала гнев, разочарование, беспомощность и чувство голода.
И острее всего было чувство голода.
Город голодал. Она видела груду тел дворфов, старых и молодых, сваленных на городской площади.
Эта куча трупов перед ней стала иллюзорной и исчезла, но ощущение, произведенное ими, осталось.
Она заметила бредущую пару дворфов, шатавшихся и согнувшихся, совсем ослабевших от голода.
Кэтти-бри упала на спинку стула, давая заклинанию покинуть её. Магия все равно рассеивалась, сказала она себе, хотя, в глубине души женщина знала истину — она просто не могла больше видеть все это.
Волшебница долго сидела на месте — потеряв чувство времени — пытаясь осознать все то, что она только что увидела, чтобы расставить события по порядку, отделить воспоминания от предчувствий, и все вместе — от настоящего.
Она услышала, как открылась дверь комнаты, и почувствовала присутствие Дзирта.
— Нам нужно найти выход наружу, — сказала она прежде, чем муж добрался до неё.
Испуганный и смущенный, Реджис нырнул на дно реки. Он заскребся, пытаясь найти камень или хоть что, то, способное защитить его, а затем повернул туда, где потолок туннеля становился низким, и копья не могли достать его.
Но почему они напали? Все это не имело никакого смысла.
Копье, словно нож, вошло в дно реки непосредственно перед ним, заставляя его развернуться и поспешить.
Что он сделал? Почему они атакуют голого хафлинга?
А потом он вспомнил, что не слишком похож на хафлинга. По крайней мере, внешне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
