на таком расстоянии, — вокруг шумит листва, поют птицы, кузнечики стрекочут, но, как говорится, на грех и грабли стреляют. Поэтому потихонечку.
Пройдя на самый верх, заняли прежнюю позицию. Внизу уже не ругались, во всяком случае женщина больше не визжала, и прежде чем приступить к делу, решили понаблюдать.
Двое нашлись возле машины, в том числе лысый, один отошёл подальше, ещё одного не видно, и девочка так же возле воды. Где женщина и ещё один боец, — непонятно.
— Винтовку бы... — вздохнул Леонид. Как ни странно, но пока шли, он ни разу не охнул и не схватился за спину. Да и сейчас лежит враскоряку, и хоть бы хны.
— С оптикой и глушителем... — продолжил мечтать Саня.
Но винтовки, как и всего остального, для точной и бесшумной стрельбы, у нас не было. А были два калаша, и один трофей из последнего, неопознанный автомат фирмы хеклер энд кох, калибра 5,56, но всего с тремя патронами.
— Думаю сбоку спустимся осторожненько, и на счёт три.
— Что на счёт три? — напрягся Саня, заподозрив неладное. Он хоть и солдат, но в людей ещё не стрелял, поэтому и испугался.
— Тебя это не касается. — Уловив панические нотки, успокоил его Леонид. — Ты здесь остаёшься, прикроешь, в случае чего.
Брать его с собой, не имело никакого смысла. Во-первых молодой, не опытный, а во-вторых; патронов маловато для такого дела.
— Да вы чего, мужики? Я ж готов, я хоть всех завалю!.. Вы не думайте, я не трухану... — Саня пошёл пятнами, едва не захлебываясь от возмущения.
— Да мы и не думаем. Только тылы оголять не хочется. Мало ли... Главное не... — продолжил я, но Леонид меня перебил.
— Тихо! — шепотом рявкнул он, и приложил палец к губам.
Я замолчал. Но ничего не происходило.
— Слышишь?
— Нет...
Леонид помотал головой, и приложив ладонь к уху, сложил её на манер "усилителя".
— Машина была... Щас, вроде, стихло...
Как я ни прислушивался, ничего, кроме шумящих деревьев и журчания воды, не слышал. Да и те что внизу, никак не реагировали. Лысый спокойно ковырялся в багажнике, второй, тот что стоял с ним рядом, курил, периодически сплевывая и сморкаясь, а девочка так и смотрела на воду.
Но не доверять чутким ушам товарища не мог, отлично зная насколько острым слухом тот обладает.
В общем, решили не спешить, и полежать ещё минут десять. Хуже по-любому не будет. Тем более, судя по поведению иностранцев, прямо сейчас сниматься с места они не собирались.
А минут через несколько, — без часов, время мы определяли навскидку, уже я услышал какой-то выбивающийся из общей картины звук. Пока гадал, что же это могло быть, из леса неожиданно выскочили люди с автоматами, появившись сразу со всех сторон, и расстреляв мужиков у машины, — лысого и курильщика, те едва успели повернуться, остальных повалили на землю.
Эти говорили уже по-нашему, но радости от их появления я не испытал.
— Вон... оранжевая бейсболка... Не узнаешь? — шепотом спросил Леонид, когда всё немного стихло.
Бейсболка точно не знакома, а вот её обладателя я уже где-то видел. Не факт, конечно, мало ли похожих людей, но физиономия кажется знакомой.
— В городе следил за нами. Не помнишь? — подсказал Леонид, помогая освежить память.
При упоминании города какие-то воспоминания шевельнулись, но без конкретики, там и народу тьма была, и времени прошло прилично.
— Валить надо... — выглядывая одним глазом из укрытия, прошептал Саня. Его решимость куда-то подевалась, и он готов был драпануть прямо сейчас.
А внизу во всю мародёрили. Вытряхивали всё из машин, обыскивали тела, потрошили баулы.
Где-то неподалёку раздалась короткая автоматная очередь, завизжала женщина, но почти сразу замолчала.
— Пристрелили что ль? — удивился Леонид.
Но он ошибался. Вскоре привели и её, и ещё одного пленника. Его привязали к дереву, а женщину затолкали в машину.
— Жесть... — понуро пробормотал Саня. Судя по доносящимся звукам, участь её не оставляла сомнений.
Не сговариваясь, мы потихоньку отползли от края обрыва, и поднявшись на ноги, побежали вниз, к машине.
Саня, как самый молодой, вырвался вперед, Леонид, как самый старый, отстал, и только я соблюдал золотую середину, на ходу размышляя о вечном.
Всего какие-то минуты отделяли нас если не от смерти, то, как минимум, от очередного плена. Люди там, конечно, русские, или правильнее будет сказать русскоговорящие, но не думаю что отношение к нам было бы лучше, чем к этим бедолагам.
Тем кого пристрелили сразу, им уже всё равно, а вот тем что живые остались, особенно женщине, не позавидуешь. Мужика, наверное, допросят, и в расход, а её до последнего будут пользовать. Потом, может, продадут кому-нибудь, если доживёт, конечно.
Так что, человек предполагает, а бог располагает. Наверняка у этих людей, как и у нас, были какие-то планы, о чём-то они думали, на что-то надеялись. Но не сложилось. Наверху решили иначе.
Первым добежал до машины Саня, я от него ещё поотстал, а обернувшись, я увидел что Леонид вообще остановился, и напряженно разглядывает что-то в кустах на берегу.
Тормозить просто так, он бы не стал, поэтому подхватившись, я развернулся, и не теряя набранного с горы темпа, подбежал к нему.
— Вроде плачет кто-то... — ответив на невысказанный вопрос, Леонид поправил автомат, и так же всматриваясь, двинулся к берегу.
За кустами, возле поваленного дерева, пряталась та самая девочка что стояла возле воды. Видимо её не заметили, и она смогла убежать.
Леонид замер, девчонка тоже. Оба настороженно смотрели друг на друга.
— Ты можешь ей сказать что мы не враги? — спросил он.
Мой, оставшийся со школы, словарный багаж, был весьма ограничен. Я помнил стишок про мышонка, цвета радуги, мог посчитать до двадцати, и знал какие-то самые простые вещи, типа имени, места проживания, и тому подобного.
— Хеллоу... — сказал я негромко.
Девочка промолчала.
— Май найм из Вася, айм ёоур френд, ноу паник. Ду ю спик инглиш?
Робкий кивок, но взгляд стал испуганней, а сама вся подобралась, вот-вот драпанет. Ловить её — себе дороже, не дай бог закричит, всю поляну спалит.
— Елки зеленые... Сходи за Саней, я не знаю что еще говорить.
