Удобная штука.
Выждав пару минут, убеждаясь что в лагере действительно никого, мы приготовили автоматы, и подошли к ниве, обходя кустарник с двух сторон.
— Вот суки! — уже не скрываясь, громко выругался опередивший меня напарник. — Ну нахрена?
Я подошел ближе.
Все четыре колеса нашего транспорта оказались пробиты. Сбоку, по-варварски, так чтобы точно не заклеить.
— Действительно суки...
Заметив приоткрытый капот, Леонид поднял его, и зло, с силой, бросил обратно.
— Вот ведь скоты! Уроды! Пэдорасты!
— Что там? — спросил я, не успев заглянуть внутрь.
— Да жопа! — коротко ответил Леонид.
Уточнять подробности «жопы», не было никакого смысла. Я примерно представлял что можно сделать, чтобы автомобиль никуда не поехал. Так что, закончив с машиной, — во всех смыслах, мы обошли лагерь, заглянули под каждый куст, и убедившись что уже наверняка никого нет, вернулись обратно.
— Тихо! — Прижав к губам палец, Леонид присел за нивой.
— Что такое? — повторил я его манёвр.
— Слышишь? Зовёт кто-то?
Я напряг слух, но кроме неутихающей стрельбы ничего не услышал.
— Вот! Опять!
Я знал что несмотря на возраст, мой товарищ обладал отличным зрением, а теперь выяснялось что ещё и слухом.
Снова приложив палец к губам, он жестами показал где находится источник звука, и не вставая, на карачках, сам двинулся туда.
Передвигаться в полусогнутом положении, так чтобы держать автомат наготове, практически нереально. Нет, когда ты молод и соответственно обучен, наверняка возможно, но людям возрастным, типа меня, и уж тем более Леонида, такое передвижение даётся с большим трудом.
— Что там? — я догнал напарника, когда тот опустился на одно колено, и водя автоматом из стороны в сторону, «вынюхивал», или лучше сказать «выслухивал», нужное направление.
— Туда. — коротко бросил он, и так же на полусогнутых, переместился ещё на несколько метров.
Я последовал за ним.
Шелест травы, ветер, ружейная стрекотня и ничего больше. Как он умудряется тут что-то услышать?
Но факт оставался фактом, он слышал, и уверенно двигался к цели.
— Стой! — Леонид резко остановился, и поднял указательный палец вверх.
— Слышишь?
Я в очередной раз прислушался, и вроде бы, тоже что-то услышал.
— Зовёт. Слышишь?
Неясное бормотание, больше похожее на шумящие от ветра листья, и что-то ещё. Как я не пытался, не мог определить происхождение звука.
— Что-то слышу. Не пойму только, что именно...
— Там! — развернувшись в сторону реки, Леонид постоял, прислушиваясь, и быстро, но аккуратно, двинулся дальше.
Мне ничего не оставалось как проследовать за ним. Получалось что мы вышли к реке, и двигались обратно к лагерю.
Кусты кончились, пошла коротенькая трава, и идти открыто стало опасно.
Я хотел было остановить его, но тут отчётливо услышал как кто-то зовёт на помощь.
Переглянувшись, мы подняли автоматы на уровень глаз, и по-спецназовски, как в кино, пошли на звук голоса.
— Э-эй... Кто-нибудь... Э-эй... — совсем близко послышался знакомый голос, доносящийся откуда-то из под земли.
— Саня? Это ты? — Поднимая вверх палец, замер Леонид.
— Мы здесь! — заорали в ответ уже оба. Осторожнее только! Тут яма!
Сделав ещё несколько шагов к реке, я заметил дыру в земле, и дойдя до края, заглянул внутрь.
Яма. Глубокая, метров пять, или около того. На дне сидят наши потеряшки, и задрав головы, радостно смотрят.
Процесс доставания, или скорее эвакуации — при падении Витёк сломал ногу, происходил непросто. С помощью троса из багажника нивы, мы несколько раз пытались поднять его, но удалось это только когда из чехлов с сидений сделали что-то похожее на люльку. С Саней было проще, тот почти не пострадал, и мог передвигаться самостоятельно.
— Витёк обожрался, плохо стало ночью, проблевался, пошёл к речке, умыться. Я за ним. А тут вот. — объяснил Саня, пока Леонид осматривал ногу нашего «удачливого» танкиста.
Не знаю что это была за яма, но выкопали её явно не вчера. На колодец не похоже, да и к чему он тут? Для волчьей — глубоковата, и без кольев. Возможно что-то природное, но очень уж правильной формы, — чётким квадратом.
По тому «Мда...» — сказанным Леонидом после осмотра больного, я понял что всё ещё больше осложнилось.
Если пеший поход до станицы в сотню километров только что казался пусть и трудным, но вполне реальным, то теперь ситуация поменялась. Тащить на себе «поломанного» человека и сохранять приемлемую скорость передвижения, будет сложно, если не сказать невозможно.
Нога его распухла, местами покрылась красными пятнами, и это только начало, непонятно как оно дальше будет.
— Шину накладывать надо... И поскорей... — тяжело вздохнув, Леонид достал из ножен нож. — Пока придумайте петлю какую-нибудь, а я веток нарежу...
Шину в итоге наложили, хрен знает как, медиков среди нас не было, так что сделали как могли, а вот с транспортировкой не задалось.
Был бы брезент, тогда пара веток, и готовые носилки. Но брезента не было, а все остальные тряпки, какие имелись, для этой цели не годились. В итоге решили воспользоваться тем же тросом, который использовали при подъёме.
Никаких особых изысков, перекинули трос через плечо, каждый со своей стороны, Витька посадили по центру, и таким макаром преодолели первые три сотни метров.
— Капец... Вот ты отожрался... — усаживая инвалида на поваленное молнией, обгоревшее дерево, я с наслаждением скинул неудобную сбрую.
Ничего не ответив, Витёк только сморщился от боли. Нам тяжело просто от его веса, а у него нога сломана, и болит от любого шевеления.
— Вроде стихло... Помянем... — перекрестился Леонид.
Пока собирались, стрельба шла на спад, а сейчас совсем прекратилась. Нам бы отойти хотя бы на километр, а там отсидимся, может носилки какие придумаем.
— Думаешь всё? — чтобы не молчать, спросил я.
— А есть другие варианты?
— Да хрен знает. Вдруг...
— Предлагаешь проверить? — усмехнулся он.
По идее, шансы были у обоих сторон. У одних эффект неожиданности и численное преимущество, у других танк. Пулеметы на нём рабочие, а «поломку», Гриша-танкист в два счёта исправит. Да и без пулемётов, кто в здравом уме с такой дурой тягаться станет?
— Если вон на тот бугор забраться, — поднимаясь, вытянул руку
