Глава 16
Вашингтон , Белый дом, 10 июня 1912 года, понедельник, 10 утра по местному времени
— Мистер Президент, всё готово!
Кивком поблагодарив, Уильям Говард Тафт, двадцать седьмой президент Соединённых Штатов, подошёл к столу, на котором не было ничего, кроме большой позолоченной кнопки.
— Леди и джентльмены! — обратился он к именитым гостям, сотрудникам Администрации, приглашенным репортерам и фотографам, — Все вы будете свидетелями исторического события. Десятый год мы занимаемся великой стройкой, Великой с большой буквы! Нажав эту кнопку, я пошлю сигнал на расстояние двух с половиной тысяч миль, и на Панамском перешейке неподалеку от города Гамбоа взорвётся почти полсотни тысяч фунтов динамита[1], разрушив последнюю преграду между Восточным и Западным побережьями Соединённых Штатов. Это даст мощный толчок к процветанию нашей страны!
«Ну, да!» — усмехнулся я. — «Точность для президентов не обязательна! Мы на стройку поставляем вовсе не динамит, а тол, аммонит, аммонал и компоненты для игданита. Это и безопаснее, и дешевле! Да и заряд там чуть больше двадцати тонн».
Впрочем, я прекрасно понимал, что господину президенту на это наплевать с высокой колокольни. У него предвыборная компания в разгаре! Причем Теодор Рузвельт, его друг и соратник, а по совместительству — предыдущий президент, благополучно «отсидевший два срока» на этом посту, вдруг решил тоже попытать счастья.
Руководство Республиканской партии оказалось перед не самым простым выбором — кого же поддержать? Ведь Рузвельт выиграл праймериз[2], но несмотря на это три дня назад их съезд, прошедший в Чикаго, решил выдвигать на выборы Тафта. Ничего личного, обычный прагматизм! Исторический опыт показывал, что у действующего президента больше шансов. Да и политика Тафта была руководству партии ближе!
Но Тедди Рузвельт не сдался и объявил о решении создать собственную партию и выдвинуться на выборы от неё. Причём, вот ведь сюрприз, свою партию он, кажется, назовёт Прогрессивной. Или даже Прогрессистской. Вот уж воистину «нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся!»
Я всего лишь поддержал в своё время «Общество содействия прогрессу и гуманности», но оно, не без моего влияния, уже переросло в Прогрессистскую партию в Российской Империи. А теперь и Рузвельт, насмотревшись, создаёт партию с похожим названием в Соединённых Штатах.
Разумеется, Рузвельта Тафт на это мероприятие не пригласил, хотя строительство Канала возобновили именно в его президентство. Да и саму Панаму создали при его Администрации. Но напоминать об этом американцам ни к чему! Вот и нет среди приглашенных бывшего президента.
Удивительно другое — что пригласили нас с Натали! И плевать, что именно опыт нашего Холдинга по строительству Беломорканала позволил существенно сократить сроки стройки. Да и взрывчатку со всякими средствами механизации поставляли тоже наши предприятия, что в сумме и позволило ускорить строительство Панамского канала на полтора-два года[3]. Плевать всем на это! Важно то, кого из кандидатов в президенты мы поддерживаем.
А с этим ничего не ясно! Пока даже мне. Именно мне, потому что моя «половинка» своё мнение, похоже. уже составила. Но меня за него не агитирует. Во времена президентства Рузвельта я активно сотрудничал с ним, потом поддерживал Тафта, но…
Год назад мы с Мэри решили поддержать Вудро Вильсона, когда он вдруг, с позиции университетского преподавателя выдвинулся кандидатом в губернаторы штата Нью-Джерси. И ведь победил, черт его побери! До сих пор не пойму, насколько существенной в этом оказалась наша с Натали помощь. Она-то уж точно не меньше меня повлияла, помирив Вильсона с суфражистками. Пресса по всему миру называла её «некоронованной королевой деловых женщин», так что у суфражисток она была в авторитете. Но при этом она была примерной женой и матерью, верилда в Бога, была патриоткой своей страны и всячески поддерживала традиционные ценности, что находило полное понимание и одобрение у мистера Вильсона.
В итоге, он всячески публично привечал её, и говорил, что «если бы все суфражистки брали пример с неё, он бы их всемерно поддержал». А штат Нью-Джерси в начале 20 века был «центром американских суфражисток». Их было много, они смело устраивали митинги, проводили парады и активно агитировали за избирательные права женщин.
Поэтому одна только поддержка Натальи Ухтомской принесла Вильсону десятки тысяч лишних голосов. А может, и больше сотни тысяч. Ну, и мои деньги плюс репутация лидера прогресса — тоже повлияли. Так что уже год с лишним как Вудро Вильсон числит нас в личных друзьях и союзниках.
Но теперь он, имея в «багаже» политического опыта всего один год губернаторства, решил выдвигаться в президенты! Редкая наглость! Шансов у него почти нет, и можно было бы даже не думать про его поддержку, однако… Дело в том, что я точно помнил, что Соединённые Штаты вступили в Первую Мировую в 1917 году, при президенте — что характерно — Вудро Вильсоне! Аккуратная проверка показала, что других известных американских политиков с таким именем нет! Да и вообще имя «Вудро» — крайне редкое. Так что… Получается, у этого парня есть серьёзные шансы стать президентом США на следующем такте!
Потому в борьбе за пост губернатора мы с Натали его и поддержали так решительно. А вот сейчас — сейчас я не знаю. Если мы поддержим его сейчас, но выберут другого, то меня ждут трудные времена. Рокфеллер так и точит зубы на мои патенты и на долю в химических предприятиях. Да и Якоб Шифф не стал мне другом. Кого бы из оставшейся пары ни выбрали, он будет на меня в обиде. Как же так, раньше поддерживал, а тут⁈
А знание того, что президент США ко мне активно не расположен может стать сигналом к атаке на мои активы и на меня лично. Поэтому я всё ещё думал. Выбирал между пользой в отдалённом будущем и серьёзными рисками прямо в этом году. Нет, всё же и удивительно, что нас пригласили!
Президент прекратил вещать о славном будущем, заветах отцов-основателей и торжестве демократии и двумя руками с видимым усилием нажал здоровенную кнопку. Вспыхнул разряд, заиграли фанфары! Вот это была уже придумка наших инженеров. Просто нажать кнопку — а мало ли, вдруг сигнал не дойдёт? Вот мы и предложили, чтобы замыкание цепи вызывало не только взрыв там, вдалеке, но и вспышку вольтовой дуги со звуком фанфар здесь. Чтобы присутствующие убедились, что сигнал прошёл.
Тафт стал снова вещать про то, как эта символическая вспышка разгонит мрак и осияет их избранную Богом страну, а я в очередной раз задумался о реальных последствиях. Первым, хоть и не самым важным, было то, что здесь освободится немало строительной техники. И часть из неё я выкупал по цене «бывшей в употреблении», намереваясь перегнать в Подмосковье. Московский канал уже наполовину был построен, но дополнительная техника не помешает. Туда же направлю взрывчатку, что раньше шла на местное строительство, переманю часть инженеров, механиков и даже десятников — подготовленного персонала много не бывает!
А нам после всего ещё Волго-Дон строить предстоит! Ну, если осилим. Начать-то раньше 1915-го никак не выйдет, а если к тому времени война уже начнётся, то… Может всё и «на после войны» перенестись. Но техника всё равно лишней не будет! Совершенно точно!
Вторым, и более важным следствием являлось то, что теперь на Западном Побережье Штатов начнут падать зарплаты и цены. А как иначе? Товары Восточного побережья хлынут туда, и для конкуренции тамошним торговцам и предпринимателям придётся снижать и то, и другое.
Казалось бы, а мне-то что за дело? Но, и это было третьим, и самым для меня важным, в итоге доходность поставок из треугольника «Манчжурия-Корея-Япония» тоже снизится, и существенно. А мой Холдинг прямо или косвенно участвовал там в половине предприятий. Причём если брать по обороту, то на эти предприятия приходилось процентов семьдесят, не меньше! Это и само по себе ударило бы по мне и моим тамошним партнёрам. А уж с учетом недавней революции в Китае и отделения от него ряда государств, там станет совсем тяжело. Увы, смута и близость Гражданской войны редко сопутствуют конкурентоспособности бизнеса.
