родился сын. Он очень боялся, что я вырасту дураком. Но обошлось. Вот только… только в народе у нас помнят все. Что мой отец – девона, что он слишком долго живет на свете, что был когда-то безумцем, не способным подтереть себе нос, – все это помнили. Родные отреклись от матери, когда та ушла к отцу. И меня не признали. И детям запрещали со мной играть. Я – сын девоны. Сын человека, который должен был прожить жизнь животного. Мне некуда возвращаться. Теперь мой дом – здесь. Моя работа – делать то, что велит Гесер.
– Ну дела… – тихо сказал Семен. – Сурово у вас… сурово. Помню, гоняли мы басмачей… – Он осекся, виновато оглянулся на Алишера: – Ничего, что такое говорю?
– А что не так? – вопросом ответил Алишер.
– Ну, может, они нынче у вас не басмачи, а народные герои…
– Когда Гесер был комиссаром в Туркестане, отец воевал в его отряде, – с гордостью сказал Алишер.
– Как воевал? – всполошился Семен. – Это в каком году?
– В начале двадцатых.
– Нет, я позже… В Гарме, в двадцать девятом, когда из-за границы басмачи прорвались…
Они принялись оживленно обсуждать какие-то события давно минувших дней. Как я понял, отец Алишера и Семен едва-едва не пересеклись – оба сражались рядом с Гесером, когда тот подвизался на военной службе в Красной Армии. Честно говоря, я не совсем понимал, каким образом Гесер мог участвовать в событиях времен Гражданской войны. Не мог же Великий Светлый файерболами забрасывать белогвардейцев и басмачей! Похоже, не все Иные восприняли ту революцию равнодушно. Кто-то встал на одну из противоборствующих сторон. И вот для борьбы с ними и мотался по азиатским степям и пустыням Великий Гесер со товарищи.
А еще я подумал, что, пожалуй, догадываюсь, из-за чего поссорились Гесер и Рустам.
Глава 2
Это очень правильно – приезжать в чужой город под утро. На поезде, на самолете – все равно. День начинается будто с чистого листа…
В самолете Алишер снова стал молчалив и задумчив. Я продремал почти весь полет, Алишер молча смотрел в иллюминатор, будто было что-то интересное на далекой, погруженной в ночь земле. А уже перед посадкой, когда мы влетели в утро и самолет начал снижение, спросил:
– Антон, ты не будешь против, если мы на время разделимся?
Я с любопытством посмотрел на молодого мага. Инструкции Гесера ничего подобного не предусматривали. Про своих родственников и друзей, точнее – про их отсутствие, Алишер уже все сказал.
Впрочем, догадаться, о ком может думать парень, в двадцать с небольшим покинувший родину, было нетрудно.
– Как ее зовут? – спросил я.
– Адолат, – ответил он без всякого притворства. – Мне хочется ее увидеть. Узнать, что с ней стало.
Я кивнул. Поинтересовался:
– Это имя что-то значит?
– Все имена что-то значат. А разве ты не попросил Гесера вложить тебе знание узбекского? – поразился Алишер.
– Он не предложил, – промямлил я. И в самом деле, почему я об этом не подумал? И как мог Гесер так опростоволоситься? Основные мировые языки Иные изучают в обязательном порядке – и, конечно, с помощью магии. Редкие языки может вложить в твое сознание более сильный или опытный маг. Гесер бы смог. Алишер – нет…
– Значит, он считал, что это тебе не нужно, – задумчиво сказал Алишер. – Интересно…
Похоже, Алишер не мыслил себе ошибки Гесера.
– Мне понадобится знание узбекского? – спросил я.
– Вряд ли. Русский знают почти все. Разве что совсем молодые и глупые не учат русский язык… Что ж, тебя все равно не приняли бы за узбека. – Алишер улыбнулся. – Адолат – справедливость. Красивое имя, да?
– Красивое, – согласился я.
– Она обычный человек, – пробормотал Алишер. – Но у нее хорошее имя. Светлое. Мы учились вместе в школе…
Самолет тряхнуло – мы выпустили шасси.
– Конечно, съезди к ней, – сказал я. – Думаю, до офиса Дозора я доберусь и сам.
– Не подумай, что я только из-за девушки. – Алишер улыбнулся. – Мне кажется, лучше будет, если вначале ты поговоришь с местными дозорными сам. Покажешь им письмо от Гесера, посоветуешься… А я подъеду через час-полтора.
– Ты не слишком дружил с коллегами? – тихо спросил я.
Алишер не стал отвечать – и это было ответом.
Я вышел из здания аэропорта – явно недавно реконструированного, выглядящего вполне современно. В руках у меня была только сумка с вещами и маленький пакет из дьюти-фри, более ничего. Остановился, оглядываясь. Ослепительно-синее небо и накатывающая, несмотря на раннее утро, жара… Пассажиров оказалось немного, наш рейс был первым с вечера, следующий ожидали только через час. Меня сразу же обступили частники, на разные голоса предлагая свои услуги:
– Поехали, дорогой!
– Весь город покажу, будет тебе экскурсия бесплатно!
– Куда едем?
– Садись, у меня в машине хорошо, кондиционер!
Я покачал головой, посмотрел на пожилого таксиста-узбека, который спокойно ждал возле старой «Волги» с нарисованными по трафарету шашечками такси. Спросил:
– Свободен, отец?
– Человек свободен, пока он верит в свою свободу, – философски ответил таксист. По-русски он говорил очень хорошо, совсем без акцента. – Садись.
Ну вот. Не успел прилететь – из меня откуда-то вылезло обращение «отец», а из таксиста в ответ – очередная цветистая мудрость Востока. Я спросил:
– Это кто-то из великих сказал?
– Это мой дед сказал. Он был красноармеец. Потом враг народа. Потом директор совхоза. Да, он был великий.
– Его не Рустамом звали? – поинтересовался я.
– Нет, Рашидом.
Машина выехала со стоянки, я подставил лицо ветру из окошка. Воздух был теплый, свежий и пахнущий совершенно не так, как в России. Дорога тоже оказалась хорошая, даже по столичным меркам. Стена деревьев вдоль трассы приносила тень и создавала ощущение, что мы уже в городе.
Таксист задумчиво сказал:
– Кондиционер… Все теперь обещают пассажирам прохладу. А разве наши деды и прадеды знали про кондиционер? Они открывали окна в своей машине, и им было хорошо!
Я недоуменно посмотрел на водителя. Таксист улыбнулся:
– Шучу так. Из Москвы приехали?
– Да.
– Совсем без багажа… Ай-ай-ай! – Он поцокал языком. – Неужели потеряли?
– Срочная командировка. Времени не было собраться.
– Срочная? В нашем городе не бывает ничего срочного. Тысячу лет назад, две тысячи лет назад, три тысячи лет – здесь уже стоял город. Он разучился быть срочным.
Я пожал плечами. Машина и впрямь ехала как-то неспешно, но это не раздражало.
– Так куда едем? У нас есть гостиница «Самарканд», есть гостиница…
– Нет, спасибо. Я сюда не спать приехал. Мне надо на базар. На Сиабский, в Старом городе.
– Вот это правильно! – воодушевился водитель. – Человек знает, куда едет и зачем. Прилетел – и сразу на базар. Без вещей, без жены, без проблем – так и надо жить! Но деньги-то захватил, на базар идти?
– Захватил, – кивнул я. – Как на базар без денег? А сколько я вам должен буду? И что берете – сомы, рубли?
– Да хоть доллары или евры, – беззаботно ответил водитель. – Сколько не жалко, столько и дашь. Я ведь вижу – человек хороший, так зачем торговаться? Хороший
