Если не приду все подумают, что я струсила, но на сам деле так и есть. Страх закрался в саму глубину сердца, еще так сильно ныло под ложечкой.
— Ты должна надрать ей задницу, — заявила Кира. — Волчонок, ты должна стать плохой девочкой. Покажи свой характер! Я уверена, он у тебя есть. Давай, покажи, как волки скалят зубы!
— Знаешь Кир, я конечно все понимаю, но я задолбалась второй месяц подряд доказывать что-либо. То Левицкая, то Лебедева. А дальше что?
— А дальше свадьба с Джексоном, — сказала она и громко рассмеялась.
Мне абсолютно не смешно. Стоит лишь узнать об наших отношениях отцу, нет уж лучше за школу к Лебедевой.
После уроков я спряталась в туалете, потому что мне нужно было спокойно дописать алгебру. Как оказалось это единственное спокойное место, так как меня постоянно доставали с расспросами.
Я поставила точку в линейном уравнении. Сложила учебники в рюкзак и направилась за школу. Представляла отца с боксерской грушей. Почему-то он всегда бил левой. Нужно будет обязательно поинтересоваться, что это за тактика такая.
Я стояла за школой в окружении одноклассников, чувствуя как дрожат мои колени. Я вглядывалась в их серьезные лица и не находила среди толпы ни Лео, ни Дэна, тем более Джексона. Конечно они на репетиции, собственно куда я должна была тоже поехать. Скинула тяжелый рюкзак на землю и набрала в легкие побольше холодного воздуха. Мы ждали Лебедеву, а Лебедева не пришла. Ей звонили, писали, затем разбушевался самый настоящий ураган, причем такой, что казалось еще немного и порывистый ветер снесет крышу школы. Потом за мной приехал отец и сказал, что сегодня в пять приедет Оксана Рудольфовна. Черт! Тренировка сегодня не просто откладывается, она отменяется.
Мы сидели за нашим столом втроем, как какая-то показательно-образцовая семья и молчали.
Я боялась поднять глаза и посмотреть на довольное лицо отца рядом с которым сидела Оксана Рудольфовна. Интересно, как теперь мне ее называть? Мама? Не-е-ет! Даже не смотря на то, что мы с мамой не общаемся, я ее называть так не буду. Почему у меня возник этот вопрос? Потому что будь я немного внимательней, я бы заметила, что ее халат давно висит в комнате отца. И всю посуду она складывает аккуратно. Отец обычно строит какую-то пирамиду Хеопса.
Но я слишком занята другим. Голова просто идет кругом. Кажется, этот год будет особенным. Потому что я стала заниматься музыкой, встретила Джексона и увидела маму.
Совсем недавно у меня промелькнула мысль, встретиться с ней еще раз и поговорить. Джексон рассказывал, что она постоянно тусит в салонах красоты и не вылазит из сауны. Я бы могла подкараулить ее там. Даже подумывала перед зеркалом речь: «Мам, привет! Как дела у тебя? Я так рада видеть тебя…». Но она скорей всего моему визиту не обрадуется. Всегда включала заднюю, когда думала о маме.
— Пап, скажи, как один раз можно ударить, чтобы повалить человека на землю? — спросила я, когда наша входная дверь захлопнулась за Оксаной Рудольфовной. Скорей всего она почувствовала мое настроение и папина идея поужинать всем вместе была не особенно удачной. Да, она знает, что я занимаюсь в группе Джексона, но теперь точно не сдаст. Будет всеми методами завоевывать мое доверие по одной простой причине: она хочет быть вместе с моим отцом.
Может она и не такая плохая? А может с моей стороны это слишком эгоистично. Отец вправе быть счастливым.
— Пап, есть такой прием?
Он убавил звук на телевизоре и внимательно посмотрел на меня.
— Тебе зачем?
— Просто интересуюсь.
— Просто так ничего не бывает.
— Ты сам говоришь, что я должна уметь за себя постоять.
— Все очень просто. Берешь руку и заламываешь со всей силы. Перебрасываешь через себя и готово.
Тяжело вздыхаю. Для отца это легко. Для меня сложно, а еще не очень понятно.
— Хорошо пап, спокойно ночи!
Как только я услышала за дверью отцовский храп я тут же вызвала такси. Вещи у меня уже были приготовлены. Может я еще успею на репетицию. Может еще успею…
Хорошо, что приложение быстро нашло машину и через пятнадцать минут я была уже на базе.
Тяжело дыша я ворвалась в Парус.
— Волкова! Ты совсем офонарела! — возмутился Джексон. Парни уже собирались. Репетиция давно подошла к концу, просто они немного заболтались за пачкой чипсов и бутылкой колы. Как обычно обсуждали будущий гонорар.
— А куда ты волчонок потратила деньги? — задал вопрос Лео и прищурил глаза.
— Она купила постельное белье, — добавил с усмешкой Дэн.
Я не отрицала. Купила для отца новое постельное белье, а еще плед с рукавами. В основном это делала мама, потому что отец об этом совершенно не беспокоился. Его одеяло больше всего напоминало одеяло из казармы. Остальные деньги распределила по дням на карманные расходы. Хотя нет, еще не все. Я зашла в книжный и купила новые книги любимой серии и про пианистов двадцатого века купила, просто не смогла сдержаться.
— Сорри, у нас сегодня семейный ужин, — оправдывалась я.
— Нет волчонок, так дело не пойдет. Ты можешь пропусти матешу вместе с физикой, а тренировку — нельзя. Поэтому парни вы свободны, а волчонок будет отрабатывать.
— Ага, — Дэн накинул куртку.
— Да мы уже привыкли, — поддержал Лео. — Удачи вам ребятки.
Когда дверь за Лео с Дэном захлопнулась Джексон спросил:
— Как прошел ужин с училкой?
— Не знаю… Кажется у нас не сложится, не смотря на то, что она очень старается.
— Это в ее интересах.
— А мои предки на неделю летят на Кубу.
— Ого, круто. Ты едешь с ними?
— Я не вынесу столько времени твою мать.
— Я же просила не говорить так о ней! — обиженно произнесла и отошла в сторону.
— Окей! — он догнал меня и схватил меня за руку. — Просто это выбор моего отца, хоть я с ним абсолютно не согласен.
Я поняла его намек. Сейчас он говорил на счет Оксаны Рудольфовны.
— Так вот, предки уезжают. Предлагаю репетировать у меня дома. Соседи будут в шоке.
Глава 39
Лео Дэн поддержали Джексона на счет репетиций у него дома.
— Можно позвать девчонок и устроить самый настоящий дескач! — воскликнул Дэн. — У него холодильник всегда забит чем-то вкусным.
— А помнишь, как на каникулах мы завалились к нему? Там так вкусно пахло булочками? — Лео стоял рядом и толкнул его в плечо.
— О да! — на довольном лице Дэна появилась улыбка. — Пахло ванилью, будто мы в пекарне.
Я хотела сказать, что моя мама не пекла
