дрянью и дать ей высохнуть. Так что выглядело оно сейчас странно, но зато не сильно похоже именно на шрам.
Прежде чем постучать в широкие, крашенные темно-серым створки гаражных ворот, хозяйка пансиона еще раз придирчиво осмотрела парня, велела поправить рубаху, рукава которой Пеплу были явно коротки, но в целом осталась довольна:
— Ладно, давай теперь проверим вежливость здешних механиков.
— Угу. И разговорчивость заодно.
— Это само собой, — кивнула госпожа Шарот и повернувшись к воротам спиной, от души саданула в них ногой. И еще пару раз, не останавливаясь.
Дари вытаращил глаза, но смешок сдержал, и как тут же выяснилось — поступил правильно. Сбоку в створке приоткрылась маленькая, почти незаметная калитка, откуда высунулась бородатая и на удивление разбойная рожа. Впечатление это создавалось из-за пересекавших ее шрамов, с которыми пеплов даже близко не стоял:
— Охренели совсем! Кто такие?!
Выражение лица у Дари стало совершенно дурацким, едва он разглядел, что на мизинце «разбойничка», на левой руке, которой тот придерживал створку, ноготь чуть длинней остальных. Шант Эли! Демоны, перед ними сейчас стоял выпускник родной академии.
— Эм… простите, — неожиданно стушевался мужик, разглядев, кто и как колотит в дверь.
Бабулька прекратила пинать ворота и ткнула сухоньким пальцем в Пепла:
— На работу наниматься пришли. Вернее, пришел. Вот он. Уборщик нужен?
— Проходите, — посторонился тот, пропуская их внутрь и, похоже, едва удерживаясь, чтобы не почесать в затылке. — Вообще-то нужен, но сегодня двое были уже…
И тут Дари увидел его!
На длинной стене, занимая большую и лучшую ее часть, висел огромный чертеж аэроплана — чуть ли не в натуральную величину. Пепел, с подачи своей Рин начитавшийся книжек по авиации, опознал его мгновенно.
— Ух ты! — восхищенно замер он прямо на пороге, чем и купил со всеми потрохами бородатого мужика, оказавшегося главным механиком гаража. — Охренеть какая штука! Летает, да?
Два претендента на должность подметальщиков, успевшие прийти раньше, немедленно были подвинуты, и Пепел получил свою метлу влет:
— Ладно, считай, что принят. Сейчас дворецкого кликну, с ним бумажку подпишите. Положено тут так.
— Тогда еще и авансик бы? — лихо намекнула бабушка, прочувствовав момент.
— Никаких авансов! — грозно зыркнул на нее мужик, давая понять, что зарываться не стоит. — Первая неделя испытательная. Он за нее вообще ничего не получит, кроме угла на ночь и кормежки. А там посмотрим. Так что, зовем господина Каги? Будете подписывать?
— Зови конечно, милок! — тут же сдала назад бабуля. — Нет так нет. Подождем, чего уж. Главное, чтоб потом заплатили…
Но бородач ее уже не слушал, а кричал куда-то вглубь гаража:
— Эй, кто там свободен? Рысью за дворецким сгоняйте. И передайте, чтоб бумаги на подпись прихватил, мы уборщика приняли, — после чего опять развернулся в их сторону: — Ждите теперь. Вон там. Да не вздумайте под руку лезть.
И тут же, странно подволакивая ногу, ушел заниматься своими делами. Впрочем, в сторону ожидавшей дворецкого парочки короткие взгляды тоже бросать не забывал, изредка поглядывая на то, как Пепел кружит возле чертежа, не в силах оторваться — такой конструкции он точно не видел. Подобное — да, но не в точности…
Через десяток минут в дверь со стороны двора заглянул очень худой и невысокий для ресса господин, сходу потребовавший от гаражного начальства объяснений:
— Орнути, что значит «приняли»? Почему со мной не обсудили? И вообще, тут же еще двое раньше приходили.
— Каги, — мрачно глянул на него бородач. — Наверное мне видней, кого в свое хозяйство брать, правда?
Ресс набрал в грудь воздуха, явно собираясь возразить, но поперхнулся и закашлялся, не удержавшись.
— Господин Каги, — мигом оказавшийся рядом Пепел протянул ему выуженную из кармана порток склянку. — Вот. Не побрезгуйте. Мне матушка при кашле всегда такое дает. Глядишь, и вам поможет.
Тот недоверчиво взял пузырек, механически нюхнул возле горлышка и снова поперхнулся. Замер на секунду, словно что-то соображая, откупорил и уже внимательно понюхал содержимое.
— Матушка, говоришь? — пристально глянул он на парня.
— Ну да. В травках прям очень разбирается. С самого детва.
— Ладно, — кивнул дворецкий, бережно закупоривая и пряча лекарство в карман. — Идите сюда, оба. Сам подписывать будешь? Или родственница за тебя? Тогда вот здесь и здесь. Все. Принят.
Первый день в мастерской прошел для Пепла не слишком тяжело. Работа, конечно, была, иначе бы его не стали нанимать, но не так уж много и не сильно напряжно. Он старался не высовываться и придерживать язык — чтобы получше вписаться в придуманную легенду, но благодаря наблюдательности пару раз умудрился оказаться в нужном месте в нужное время и протянуть мастерам именно нужную штуку, а не абы какую. Чем заработал несколько одобрительных кивков и… несколько внимательных взглядов от господина главного механика. И к вечеру уже настолько вписался в атмосферу мастерской, что его просто перестали замечать — как будто всегда там был.
Но перекинуться с начальством гаража хоть словом до конца рабочего не вышло — Орнути был занят по самую макушку. Из трех имевшихся в его хозяйстве авто два как раз стояли на профилактике и требовали срочного внимания. И лишь когда наемные мастера разошлись по домам, оставив над ямой уже не две машины, а одну, Орнути, вытирая замасленные руки ветошью, невзначай поинтересовался у собирающего металлическую стружку парня:
— Ты где чертежи читать выучился?
— Да были дома пара книжек… От давнишнего жильца остались. Студента. А у меня память хорошая. Говорят.
— Я заметил. Так ты, выходит, грамотный?
— Угу. Мать сама меня учила. Пока жива была.
— Померла?
— Угу.
— Так чего ж ты ее лекарство Ка… господину дворецкому отдал? Жалко, небось? Пузырек-то?
— Жалко, — признался Пепел, ничуть не покривив душой. Вот только пузырек ему было жалко совершенно другой — с кристаллами усилителя, который он перед уходом оставил Шоралту. Слишком уж выразительно тот на него смотрел. Да, по большому счету это были костыли вместо дара, но для ресса и такое оказалось невозможным чудом. И Дари отдал ему флакон не сомневаясь — просто подошел и положил перед ним на стол. В ответ получив совершенно неожиданное:
— Пепел, если я когда и принесу клятву Ретенауи, то дам ее лично тебе. Не главе рода. Понял?
— Ага, — тот решил чуток прикрутить градус пафоса. — Вот только оба
