– Нет, – тихо, но очень отчетливо произнесла женщина-косатка, – в столь отдаленные места я еще не собираюсь отплывать. Я чую… – она сделала паузу, словно раздумывая, стоит ли откровенничать с учеником; решила – можно… – явственно чувствую желание. Жгучее, снедающее, необоримое. И что самое ужасное, оно сгущается с пугающей скоростью. Бурлит и пенится, как… бродящий сигрид.
Юный дельфин обрадованно встал на хвост и закрутился юлой. Он заливисто хохотал, явно испытав огромное облегчение.
– Слава Богу! – вперемежку со смехом исторгал он. – А мне-то, мне-то ужасы всякие померещились! Да, ты наверняка будешь еще долго жить, если в таком почтенном возрасте желаешь нескучно провести время с самцом…
Громадная косатка почтенного (на самом деле весьма) возраста оттолкнулась от «пола» и поддела головой юношу. Зазуку Сюоиро отшвырнуло свирепым ударом в другой конец пещеры; стайка сардинок испуганно разбрызгалась по номеру. Эйр-кондишн возмущенно загудел, компенсируя резкое сжатие воздушных пузырей.
– За тебя говорит твоя молодость, а не твой разум. Ты глядишь вверх с небольшой глубины, а с нее – полноту картины не обозреть. Набить желудок, провести время с девушкой, нескучно развлечься, ляпнуть глупость… и тебе уж мнится, что в этом заключен смысл жизни! Нет, мой мальчик. Молодость – это ненадолго. Поверь, это пройдет. И отомрут многие желания и страсти, которые становятся… – Проповедница замолчала. Так и не доконструировав фразу, потому неясным осталось, какими становятся чаяния молодости – «лишними», «никчемными»… После длинной паузы почтенная жрица культа Морского Бога молвила: – Остаются немногие. Но даже если исчезнут практически ВСЕ, одно непременно выживет. То, что никогда и никуда не девается. Ибо в самой основе нашего человечьего естества заложено. Только вот у кого-то оно – слабее, у кого-то – сильнее. У кого какой силы, тот так и живет… Да-а, парень. Ты думал не тем местом. Даже не задницей, которой, как известно, думать все же получается!
Получивший оплеуху ученик боязливо дрейфовал обратно, к Мистрессе.
– Как’ое? – сдавленно пискнул.
– Всему свое время. Много будешь знать, скоро состаришься… – Фэйз Муросаро ухмыльнулась, обнажив ряды зубов – две пилы, способные располовинить тигровую акулу. – Я не о том сейчас толкую… Не свое желание чувствую, вот оно как. Но до жути явственно, как свое… Мощное такое, всеобъемлющее, только-только появилось, а уже взвилось до небес. Знаешь, что самое странное… Стоило ему появиться, и оно тотчас же, не сходя с места, так сказать, изменило самих пожелавших! Они уже не такие, какими были. Хотя еще сами этого не осознают. Но возврата у них уже нет…
– Чье желание?! – вскричал донельзя заинтригованный юноша. Теперь он возбужденно носился по акватории гостиничной пещеры, рассекал полутонным телом синтетическую воду, насмерть пугая пищу и ввергая систему воздухообеспечения в истерику.
– ЖЕЛАНИЕ ЗЕМОВ И ЗЕМЛЯШЕК.
Фэйз Муросаро не томила парня. Быть может, чтобы сберечь номер от разгрома.
Прекратив нарезать спираль, юный сеанист на полном ходу застопорился, будто вода обрела твердость, мгновенно сделалась льдом и зацепенила его. Дельфиньи глазки растерянно моргали.
Фэйз Муросаро медленно двинулась по кругу, оплывая ученика и тем самым продолжая спираль – модель всего сущего. Если кто-то замирает, но другой начинает движение – это жизнь. Смерть – когда некому продолжить спираль.
– Всплыви, воздуха глотни, – посоветовала пожилая женщина. – Забыл как дышать?..
– Желание зе-емов… – выдохнул недоумевающий ученик.
– Вот именно, – мрачно подтвердила старая жрица.
– Но я не понимаю, как…
– Я тоже, увы.
– В каком это смысле земы раньше другими были, а теперь стали…
– Иными. – Наставница иронично хмыкнула, породив каскад пузырьков. – Ничего себе каламбурчик… Самое страшное, что – истинная правда… Ты всплыви, воздуха глотни, глотни, а то вовсе на рыбу похожий сделался. Увы и ах, мы не рыбы. Мы скорее на эрсеров похожи, ох как похожи… сами не ведаем, насколько заземлились. Но гораздо сильнее, чем сами подозреваем.
– Что происходит?! – Послушно подышав, юноша вернулся к женщине. – Я знаю, тебе подвластны многие умения и навыки, невероятные подчас, но…
– Не тарахти! Говорливый, как… настоящий проповедник. – Косатка одобрительно пошевелила хвостом и решительным тоном продолжила: – Ладно. Слушай. Пришло время поделиться с тобой, парень. Перед дальней дорогой, как говорится, положено посидеть. Так вот. Когда Империя начала трещать по швам, точно платье на разжиревшем, обрюзгшем теле гуманоидной старухи, раса хомо сапиенс сапиенс к этому времени ухитрилась сделаться ненавистной практически всем иным расам. Имперцы всячески удовлетворяли собственные прихоти. Любой индивид по определению эгоистичен, но эгоцентризм хомо – длиннее любых мер. Даже видя, что валятся в пропасть, они верили, что умнее всех. Как же, как же, ведь мы – единственные хозяева обитаемой Вселенной! У кого хочешь голова от успехов закружится. Но испытание всевластием приключилось не с кем-нибудь, а с хомо. И, завоевав космос, они в конце концов были низвергнуты не внешним врагом, а внутренним. Главный враг таился в них самих… Я же говорила – у разумных все в мозгу. Удовлетворяя личные желаньица, тешась мелкими страстишками, земы ухитрились утратить базисное желание. То самое, которое и вывело их к звездам. По важности оно сравнимо с природными механизмами дыхания, что вынуждают нас всплывать на поверхность, всегда всплывать, невзирая на глубину погружения и скорость движения. Представь, что будет, если мы до того увлечемся погоней за лакомым кусочком, что не вынырнем… И вот сейчас, спустя сонмище циклов, оно к ним вернулось. То самое, главное желание. Из-за исчезновения которого рухнула их Империя. И оно концентрируется, сгущается не по дням, а по часам. Совсем скоро оно достигнет предельного размера, наберет критическую массу, станет самым большим. А ведь именно истинное желание – основа истинной магии. Вот почему я мрачная такая. Переполняет меня предчувствие нехорошее, потому что…
– Но чего же, чего они желают?!! – возопил раздираемый любопытством юноша.
– Я разве не сказала?.. Старею, действительно! – Косатка, похоже, удивилась. – Ну что же, и у волшебства имеются ограничения. Предохранительных пробок нету лишь у божества…
– О чем ты?!
– Знал бы ты, мальчик, сколько мне циклов от роду на самом деле и в какой акватории я родилась… – Старая сеанистка загадочно ухмыльнулась. – Но ты спрашивал чего. Ответ прост и незатейлив, как формула дистиллированной воды. ВЫЖИТЬ КАК ВИД. Они снова хотят быть Человечеством, всесильным и непобедимым, монолитным. А не скопищем жалких одиночек, индивидов, пекущихся только о собственном благополучии, ходячим доказательством их собственной мудрости, что гласит: один в поле не воин. Земное человечество вспомнило себя и пожелало себе выжить.
– Но при чем тут волшебство? При чем тут ты? Ведь магия – всего лишь миф. Всему можно отыскать научное объяснение. В свете последних изысканий даже Морской Бог…
– Ох уж эти молодые сеанисты! – проворчала Мистресса, древняя, казавшаяся чуть ли не ровесницей расцвета империи. – Нашли во что верить… в науку! Мальчик, неужто это наука помогала земам покорять вселенские просторы? На самом деле – нет. Просто-напросто расе хомо, задыхающейся в тесной конурке Земли, очень-очень захотелось жить. Человечество – навсегда! Вот и отправились земы расселяться в бесконечность… Наука – лишь один из инструментов, которым пользуется сила… та, что у нас сокрыта в головах. Имеются и другие, слава Богу. Творец столь мудр, что всегда оставляет альтернативу. И лишь улыбку на Его устах вызывает наше чрезмерное увлечение каким-нибудь из путей…
– Тебе ведомы иные дороги? – Подуставший изумляться юноша даже говорил почти спокойно. Истинные способности женщины ему явно были неведомы ранее.
– Да. Я многое знаю, мальчик. Тебе и не снилось. Только вот мои знания… м-м-м, умножают мои печали, как писано в древней скрижали, что предтечею Песни Божьей была.
– Что-о-о?! – Этому не удивиться юноша-сеанист не сумел. – Как такое возмож…
– Еще и как! Ничто не возникает в пустом пространстве, мальчик мой. Возможно абсолютно все, до чего мы способны додуматься. А если что-то в голову не приходит – значит, и нету этого нигде-никогда-никак.
– Неужто… и магия не миф?
Жрица снисходительно усмехнулась и промолчала.
– А как же… эмкабэ… каопэ… Их же это желание должно… обеспокоить по крайней мере… и магия, если она сущест…
– Магия – СУЩЕСТВУЕТ, – категорично отрезала старая сеанистка. – А эМКаБэ и КОП узнать не могут, потому что не верят. Издержка техногенного пути развития, что с них взять. Но я-то гляжу в суть вещей, я четко прослеживаю… зависимость от производителя. Понимаешь?
