– Доброе утро, граф Лаваль, – промолвила Элиза, наградив Армана ехидной улыбкой. – Может, объясните, ваша милость, как случилось, что за весь вчерашний вечер вы ни разу не обмолвились о своем изменившемся положении?
Слегка покраснев, Арман тихо рассмеялся и церемонно поцеловал ей руку.
– Я вовсе не собирался этого скрывать, просто это обстоятельство как-то вылетело у меня из головы. Кто тебе сказал, Каролина?
– Да. Кажется, у них с Лектуром уже установились такие доверительные отношения, что они говорят обо всем на свете. Так ты действительно стал графом, Арман? И когда это случилось?
– Год назад, когда император раздавал награды в честь годовщины своей коронации. Тогда же и Поль стал бароном. А что, – спросил он, хитро прищурившись, – тебя это радует?
– Конечно. А тебя самого – разве нет? Это такая огромная удача – получить титул, не будучи дворянином по рождению. Хотя ты и получил его от этого…
– От этого корсиканского выскочки Бонапарта, ты хотела сказать? Не смущайся, дорогая, мне прекрасно известно твое отношение к императору. Признаться, до сегодняшнего дня я не придавал своему дворянству большого значения. Но теперь начинаю понимать, как много это значит. Во всяком случае, это хоть немного успокоит твои аристократические чувства. Возможно, ты будешь меньше страдать от сознания того, что связалась с человеком низкого происхождения, раз у него все-таки есть титул.
Вспыхнув оттого, что он так безошибочно угадал ее мысли, Элиза отвела от него взгляд и принялась рассматривать предназначенную для нее лошадь.
– Очень похожа на мою Дафну, – с улыбкой взглянув на Лаваля, сказала она. – Как ее зовут?
– Диана – как римскую богиню-охотницу. Она очень послушная лошадка и привыкла к дамскому седлу. Ну что? Едем?
Элиза кивнула, и Арман, ловко подхватив ее на руки, подсадил в седло. Потом запрыгнул на своего скакуна, и они двинулись шагом по мощенной булыжником старинной улочке. Пока они проезжали по старому городу, Лаваль подробно рассказывал историю каждого примечательного здания, немало удивив Элизу своей осведомленностью. Но вот последние предместья резко оборвались, и перед всадниками открылась живописная сельская панорама.
– Очень красиво, – с улыбкой проговорила Элиза, окидывая взглядом холмистую равнину, за которой темнела голубовато-зеленая лесная полоса. – Наши английские пейзажи кажутся немного пустынными по сравнению с польскими. А вблизи Лондона и вовсе не осталось лесов.
– Наши английские пейзажи, – шутливо поддразнил ее Арман. – Проснись, дорогая, Англия вовсе не твоя Родина! Черт, – он усмехнулся и с вызовом встряхнул головой, – неужели у тебя никогда не возникало желания снова оказаться во Франции? Увидеть ее хотя бы одним глазком?
Глубоко вздохнув, Элиза обернулась к нему и покачала головой.
– Конечно же, мне этого хочется, Арман. Но я всегда отдавала себе отчет, насколько это нереально.
– Это реально! И ты не хуже меня знаешь, как много эмигрантов уже вернулось во Францию. Но, возможно, в отличие от тебя, им нечего было терять в Англии. Ну что, поедем немного быстрее?
Бросив на девушку задорный взгляд, Лаваль отпустил поводья. Элиза последовала его примеру, и вскоре они на полном скаку пересекли широкую равнину и выехали к подлеску. Спустя несколько минут Арман остановил коня. Спешившись, он снял свою спутницу с седла и, расстелив мундир на траве, пригласил ее присесть.
Прежде чем сделать это, Элиза еще раз с восхищением оглядела пологий спуск с невысокого холма, на котором они оказались. Несмотря на то, что лето уже перевалило за середину, все вокруг было ослепительно зеленым и свежим. Внизу, вдалеке, копошились крохотные фигурки косарей, долетал приятный аромат скошенной травы. Воздух дрожал и казался прозрачным, как светло-голубой хрусталь. Мерно, как-то успокаивающе, жужжали пчелы, собирающие нектар с золотистых лютиков и лиловых колокольчиков. Хотелось упасть в густую траву и лежать там неподвижно, не думая ни о чем, ощущая лишь безграничное очарование этого прекрасного дня.
– Как насчет небольшого завтрака? – поинтересовался Лаваль, поглядывая на притороченную к седлу плетеную корзинку.
Элиза одарила его ослепительной улыбкой.
– Ты просто молодец, Арман, что подумал об этом. Честно говоря, за этот час я уже успела проголодаться.
Чмокнув ее в щеку, Лаваль разложил на траве небольшую бледно-розовую скатерть, окаймленную деревенской вышивкой, и разобрал содержимое корзинки. От аромата свежей ветчины у Элизы немного закружилась голова. В пять минут от аккуратно нарезанных ломтиков сыра и десятка спелых помидоров не осталось ни кусочка. Темно-красное французское вино оказалось терпким и дурманящим на вкус, и от него по всему телу девушки разлилось нежное тепло.
– Интересно, чем сейчас занимаются Лектур и Каролина? – посмеиваясь от легкого опьянения, спросила Элиза. – Ведь они тоже собирались отправиться на прогулку.
Арман взглянул на нее с легкой иронией, и Элиза почувствовала, как ее сердце учащенно забилось.
– Думаю, что наши друзья времени зря не теряют, – многозначительно заметил он.
Тщательно вытерев руки салфеткой, Арман придвинулся чуть ближе к Элизе. В его глазах внезапно появилось что-то хищное, и Элиза невольно подалась назад.
– Впрочем, нас ведь это совсем не касается, да? – пробормотала она в замешательстве.
Она не успела даже ойкнуть, как Арман властно притянул ее к себе, и его жаждущие губы накрыли ее рот. Долгий и нежный поцелуй незаметно затянулся. Один за другим по телу Элизы побежали жаркие ручейки, сознание подернулось дымкой блаженного тумана. Забыв о своих сомнениях, она обвила руками плечи Лаваля, прикрытые лишь тонкой рубашкой, и сомкнула ресницы в истоме. Арман осыпал лицо и шею девушки легкими, нежными поцелуями, а затем снова вернулся к ее выжидающе приоткрытым губам. Элиза вздрогнула от возбуждения, когда его язык дразняще обвел контуры ее рта. Он проник внутрь, неспешно исследуя влажную пещерку, она ответила ему тем же, и постепенно поцелуй губ перешел в волнующий танец языков.
Оторвавшись от губ Элизы, чтобы отдышаться, Арман с трепетной, чуть вызывающей улыбкой посмотрел ей в глаза.
– Ну, как? Получилось не хуже, чем в прошлый раз?
– Даже лучше, – промолвила девушка с коротким смешком. – Однако мне кажется, что ты слишком торопишься.
– Неужели? А вот мне почему-то так не кажется.
Игнорируя ее робкие протесты, Арман притянул Элизу к себе и впился в ее губы пламенным, неистовым поцелуем. Их тела оказались плотно прижаты друг к другу, и Элиза почти со страхом ощутила всю силу его желания. Арман так страстно ласкал ее, что его намерения не оставляли никаких сомнений. В этот раз он явно не собирался ее отпускать. Еще немного – и она окажется в полной его власти. Он сможет гордиться тем, с какой легкостью одержал над ней победу. Знатная аристократка станет роскошным трофеем наполеоновского офицера.
