подбородок, критически осматриваю его лицо со всех сторон. — Жить будешь, сосуд лопнул.
Шмыгнув носом, Петя безжалостно вытирает кровь о рукав белоснежной рубашки.
— Ты так добра, — кривится он. — Пойми, мы это уже проходили. В тот раз ты так же гонялась за убийцей, пока не встретила его в зеркале. Оль, — Петя качает головой, — просто признай, что ты хочешь, чтобы им стала Стася. Потому что мы знаём её много лет и более доброго, искреннего и участливого оборотня ты здесь не найдёшь!
— Просто признай, что неровно к ней дышишь, и на этом закроем тему.
Я берусь за ручку двери.
— Я не… да с чего ты это взяла! — Он сам морщится от того, как ненатурально это звучит.
— С того, что, в отличие от вас, слишком часто смотрю в зеркало.
Увы, и от Пети помощи мне не дождаться. Поэтому я перехожу к долгому плану и спускаюсь к пункту видеонаблюдения.
Там, где совсем недавно мы искали наложения на видео с камер, сейчас сидели двое дюжих оборотней и зевали, глядя в многочисленные экраны. Бал закончился, известие о смерти Эрика, по-видимому, отложили на утро, так что «Волчья Тень» ради разнообразия была тиха и спокойна.
Вот и охранники устали. Зевнули раз, другой, встряхнулись. Один подпёр голову кулаком, другой откинулся на спинку стула. Но оба не справились с опускающимися веками и спустя несколько секунд спали безмятежным сном младенцев.
Другого и не бывает, если знать, за какие нити тянуть.
Задерживаться не хотелось даже несмотря на то, что спать мОлодцы будут не меньше часа. Поэтому я вклиниваюсь между охранниками и тяну на себя журнал со списком расселения. Но его не приходится даже листать — на первой же странице указаны все члены семьи Гавел с подробным месторасположением.
Вот не доводит до добра мания величия. Были бы они затеряны где-нибудь между среднестатическими оборотнями, я бы, может, и пропустила. А так без шансов.
Хмыкнув, я покидаю комнату охраны и, наконец, иду к себе.
К нам.
И вот это «к нам» отдаёт теплом и уютом. Когда залазишь под холодное одеяло и подползаешь к горячему боку, чтобы согреться. Когда вместо кофе и сэндвича зелёный чай и полноценный завтрак, потому что вредно. Когда по утрам встаёшь на час позже из-за настойчивых рук и многообещающего «Подождут».
Но всё это если бы мы были нормальными.
А так я всё-таки залезаю под холодное одеяло. Одна. И прикидываю, чем бы прижать Гавела для освобождения Мара. Вот только вряд ли такой шантаж мне по силам. Несмотря на суперспособности, я всё ещё адекватно оцениваю действительность и себя.
Поэтому просто выдыхаю, пытаясь освободиться от дурных мыслей хотя бы до рассвета. До которого, кстати, остались жалкие пару часов.
Закрываю глаза, расслабляю мышцы.
И слышу стук в дверь.
Насмешливый и самоуверенный стук.
И иду открывать даже ни разу не помянув чёрта. Какой смысл, вообще, если ни один чёрт не сунулся бы в это волчье логово. Да никто с адекватным чувством самосохранения не сунулся бы.
— Что.
Довольный и улыбающийся Бенеш стоит, прислонясь плечом к косяку двери.
— Ты знала, что это я?
— Половина пятого утра, — склонив голову набок. — В это время спят даже пристукнутые на голову оборотни.
— То есть я не пристукнутый на голову?
Боже, это бы улыбку, да в правильное русло. Ни одна женщина мира не устояла бы.
— Ты просто сумасшедший, — мило улыбаясь в ответ. — Так что привело последнего вампирского князя к моей скромной двери? И, кстати, что ты сделал с охраной? Которая не должна тебя ко мне пускать.
— Похоже, убив ещё одного сына, ты добила терпение Главы. Охраны нет. — Выглянув и осмотрев коридор, я убеждаюсь в его правоте. — Пустишь?
А сколько провокации в тоне. Словно стоит ему переступить порог, и мы тут же окажемся в одной постели. Наивный.
И с видом «Не дождёшься», я открываю дверь шире.
— Прошу.
Глава 32
— Так зачем ты пришёл? — Устало вздохнув, я возвращаюсь в постель.
Одеяло так и притягивает взгляд, и я надеюсь, что Бенеш не настроен на долгие разговоры. Иначе я усну прямо посреди них.
— Станислава у тебя была.
Такая радостная новость, что я должна кинуться ему в объятия? Судя по виду князя, так и есть.
— Представь, я в курсе, — фыркаю, а сразу после зеваю во всю ширину рта.
— И ты не убивала Эрика.
— Потрясающе информативно.
— Тебя отравили, — поднимает он бровь.
— А ты — вампир, — копирую его выражение лица. — Продолжим обмениваться очевидными фактами?
— Я знаю чем.
И вот здесь Бенешу достаётся всё моё внимание.
— Это не яд в привычном смысле. — Он подходит, садится на край кровати. — Название ничего тебе не скажет, но действие у него сродни опиуму. Возбуждение, веселье, потом спад и сонливость.
— Сонливость? — подаюсь я вперёд прищуриваясь. — Этот недоопиум вырубил меня в собственной гостиной. А сонливость — это слегка другое. И с каких пор на вампиров действуют вещества такого плана?
— Всё действует, если рассчитать правильный день и время для сбора ингредиентов. — Князь легко пожимает плечами, но смотрит при этом не на меня, а на край коротких шорт.
Слишком коротких, учитывая, что я сижу, скрестив ноги по-турецки.
— И много таких дней в году? — интересуюсь с намёком.
— Один, — оторвавшись от моих ног, Бенеш поднимает взгляд. — Иначе нас давно бы всех потравили.
— И когда этот славный день?
Больше всего в нём раздражает именно это — необходимость вытягивать каждый ответ. И понятно, что тысячелетний князь в этой жизни вряд ли куда-то торопится, но бесит.
— В феврале, день каждый год разный.
И что получается? А получается, что готовилась принцесска сильно заранее.
Вряд ли у неё в подвале заготовлены запасы вампирских зелий. И сомневаюсь, что она поручила бы такое деликатное дело кому-то ещё. С другой стороны, трупы она не считает, так что ничего не мешало ей убрать изготовителя и по совместительству нежеланного свидетеля после выполненной работы.
Вздох.
— Я рада, конечно, узнать, чем именно меня отравили. Но это могло подождать и до завтра.
— Могло, но мне показалось, что ты устала.
Странное заявление, нелогичное от слова совсем.
— А ты хотел сделать массаж? — фыркнув. — Только не сегодня. Сил на то, чтобы отбиваться от вампира, который притворяется другом, но при этом прилично недоговаривает, нет никаких. Может, завтра?
— Несложно догадаться, кто стоит за смутой в кланах оборотней, — правильно понимает намёк Бенеш.
— Вот только вместо того, чтобы поделиться догадками, как обычно делают друзья, ты выставил меня идиоткой
