Полковник захохотал и, хлопнувшись на зад, подъехал к Маклейну.
— Ну что, сволочь? Теперь ты понял, что с нами бороться бесполезно? Мягкой посадки, ублюдок!
Он с силой пнул проклятого копа в грудь.
Рука соскользнула с крыла, и «ублюдок» рухнул вниз, кувыркаясь в воздухе.
— Прощай, Маклейн! — крикнул Стюарт и пошел освобождать элероны.
В закрылке торчала поганая куртка. Полковник выдернул ее, скомкал, швырнул вслед владельцу и направился в салон, зажимая рану.
Все. Неожиданности кончились.
Эсперансо еще раз потянул на себя руль высоты. Вроде все нормально. Он дернул сильнее… Отлично. Можно взлетать.
Генерал пощелкал тумблерами, и «боинг», задрожав, понесся по взлетной полосе, набирая скорость.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Маклейн осторожно пошевелился. Конечно, раненая рука болела, но все остальное, казалось, цело… Бог хранит его в этот раз!
В ста пятидесяти футах от него мчался по взлетной полосе самолет, а за ним тянулась глубокая канавка горючего — оно хлестало из сливного отверстия, открытого полицейским. И дорожка эта начиналась рядом с Джоном.
Стюарт ничего не заметил! Естественно, он сразу бросился к закрылку, ему некогда и незачем было разглядывать место, откуда свалился коп.
Джон сунул руку в карман и, достав Оттуда зажигалку, щелкнул колпачком.
— Теперь ты стал целью, сволочь! — сказал он и швырнул зажигалку в канавку.
Горючее вспыхнуло мгновенно. Огонь весело побежал по дорожке, догоняя «боинг».
Это восхитительное чувство свободы!
Стюарт сидел в кресле второго пилота и любовался точной работой Эсперансо.
«Наверное, он все-таки классный пилот!» — подумал полковник, но ничего не сказал — не стоит мешать, когда самолет идет на взлет или посадку.
Эсперансо покосился на Стюарта. «Отличный парень, этот полковник. Во всяком случае, он убрал этого подонка, и теперь можно считать, мы почти дома».
Ровное гудение двигателей перерастало в грозный рев.
Генерал одной рукой толкнул от себя штурвал, а другой взялся за секторы газа. Самолет продолжал набирать скорость, и когда она превысила сто пятьдесят миль, потянул штурвал на себя. Носовое колесо оторвалось от полосы.;. Еще мгновение, и самолет поднялся в воздух.
— Ура!!! — восторженными криками разразился пассажирский салон.
Руки боевиков взметнулись вверх. Они сжимали кулаки и орали, посылая не очень лестные тирады в адрес тех, кого оставляли на земле.
— Ну что, суки дранные! Плевать мы на вас хотели! Можете теперь поцеловать меня в задницу! — кричал Гарри Краун.
Говорят, под Рождество сбывается задуманное…
Огонь догнал их уже в воздухе. Он влетел по струе в заполненные горючим баки левого крыла…
Раздался страшный грохот, и плоскость развалилась на мелкие куски, которые взлетали в небо уже автономно.
Взрывом выбило гермошпангоуты в грузовом отсеке, и огненная река хлынула по фюзеляжу, сжигая все, что попадалось на ее пути.
— Аааааааааааа!!!!…
Это был славный салют в честь Рождества и гибели ублюдков, погубивших сегодня Столько народу!
Тысячи галлонов топлива, до отказа наполнявшего баки, превратились в ослепительное ярко-оранжевое облако, в котором, кувыркаясь, плавали черные покореженные куски бывшего исполина.
Маклейн на мгновение прикрыл глаза, не в силах выдержать обжигающий свет пламени.
— Ха-ха-ха-хахахаха!!! — вырвалось из его глотки, и он вдруг захохотал, катаясь по снегу, окрашенному его кровью.
— УуууаааааоооооШ!
Он хлопал по нему уцелевшей рукой и продолжал кричать:
— Аааааааааа!!!!!!!
Голова его была запрокинута и болталась из стороны в сторону.
— Холлиииииииии!!! Холлиииииииии!!! Хол-лиииииии!!!! — протяжно крикнул Джон, словно жена могла его услышать. — Это же чертова полоса для приземления!
* * *
В пассажирских салонах были приняты все меры предосторожности для вынужденной посадки. Стюардессы проверили, успели ли все пристегнуться, помогли тем, кто не смог сделать этого сам, объяснили, как нужно сидеть. Пожилому джентльмену в четырнадцатом ряду стало плохо, и Кэт принесла ему таблетки и стакан минеральной воды, стараясь успокоить перепуганного старика.
Соседка Холли уткнулась лицом в руки и вздрагивала всем телом, проклиная себя за то, что не поехала автобусом.
Холли тихо молилась, призывая на помощь Деву Марию.
И вдруг ей почудилось, что она слышит голос Джона. Он звал ее!
— Холлииииииии!!!!
Это какой-то бред, — подумала она, но он все настойчивей кричал:
— Холлиииииииии!!!
Башня Далласа молчала. Мэл напряженно вглядывался в ночную тьму, словно хотел пробить ее взглядом и увидеть хоть что-нибудь, дающее представление о том, где может находиться взлетное поле.
— Башня Далласа! Башня Далласа! Ответьте. Башня Далласа… — твердил он в микрофон, все еще надеясь на чудо.
И вдруг прямо перед ними возникло- зарево. Кто-то разложил костры, а дальше, по всей длине взлетной полосы, протянулась огненная лента.
— Смотри! — крикнул второй пилот.
— Я вижу, — Мэл Огилви зачарованно глядел на ленту жизни. — Башня Далласа. Мы вас видим. Благодарим за помощь. Мы видим вас.
В КДП перед панорамным окном стоял Дрюдо. С ним Сол Барни и еще несколько диспетчеров.
— Смотри! — заорал вдруг главный инженер.
На взлетной полосе 4–2 вспыхнула яркая, огненная дорожка, и через пару секунд раздался страшный взрыв.
— Что это? — прошептал Дрюдо,
Полоса 4–2 была ближайшей к одиннадцатому ангару,
— Это Маклейн! Я точно знаю, это он… — Сол был счастлив.
Все-таки Джон надрал этим ублюдкам их паршивые задницы!
— Башня Далласа! Мы вас видим! Говорит борт 094! Мы видим вас, — вдруг затрещал динамик.
— Они же видят этот огонь! — заорал Барни. — И все увидят его!
Он засмеялся и хлопнул Дрюдо по плечу, потом схватил его руку и горячо сказал:
— Все будет нормально! Вот увидишь… — и пожелал тем, кто находился в воздухе. — Благополучной посадки вам…
Мэл сухо скомандовал:
— Включить посадочные огни! Закрылки — под углом пятьдесят градусов.
Второй пилот выполнил команду.
Самолет стремительно снижался.
Он с ревом пронесся над краем поля. Впереди, у самого начала посадочной полосы, полыхали костры.
Мэл выровнял машину и прикрыл все четыре рычага. Рев двигателей ослаб, и сквозь него стал слышен пронзительный вой ветра.
Самолет коснулся колесами шасси взлетной полосы, едва не задев бушующее пламя догоравшего «Боинга».
Командир поднял закрылки и включил реверс. Двигатели, взревев, заработали в режиме «торможение».
Лайнер начал замедлять ход.
Мэл изо всех сил нажал на педали. Истошно завизжали тормоза, и самолет, прокатившись еще триста футов, остановился.
— Молодец, капитан, отличная посадка! — сказал Диксон Дрюмер. Он до последнего момента ловил в наушниках хоть какой-то сигнал башни, но так и не дождался его. — С удачным окончанием рейса, дружище, — второй пилот тяжело откинулся, в кресле.,
— Спасибо, — Мал уронил руки на колени и не моргая смотрел прямо перед собой подозрительно влажными глазами.
* * *
От здания аэропорта мчались машины «скорой помощи», аварийки, пожарные, спеша к застывшему в конце полосы самолету.
Тягачи оттащили его в сторону, освобождая место для второго лайнера, который уже коснулся земли и теперь, замедляя движение, катился по той же взлетной полосе. А следом заходил на посадку третий, четвертый…
Остальные кружили над заревом, служившим хорошим ориентиром для летчиков. Оно поднималось все выше над летным полем, светя надеждой для заблудившихся во тьме.
Джон бежал к НЕЙ.
Ноги его заплетались. Он спотыкался и падал, больно ударяясь о наст. Уцелевшая рука служила плохой опорой, но с ее помощью Маклейн удерживал равновесие. Он размахивал ею в воздухе, как раненая птица, которая никак не может оторваться от земли, и поэтому бежит по ней, отставив в сторону здоровое крыло.
— Холлиии!!! — кричал он. — ХоллииииииШ!
Джон понимал, что ему не докричаться через половину поля, но не мог остановиться и продолжал звать:
ХоллиииииП! Холлллииииииииии!!!!
Она не понимала уже, что происходит вокруг. Самолет, кажется, приземлился нормально. Все, вроде, живы. Сейчас их выпустят, и она съедет по надувному трапу, который прикрепили у выхода…
Но Холли словно одеревенела… Было такое ощущение, что она не может даже пошевелить пальцем.'
— Вам нехорошо, мадам?
Холли подняла голову и увидела стюардессу, которая помогла ей справиться с Торбергом.
