— Да нет, не помер, сбежал из больницы. У двери наш человек сидел, так он на простынях, из окна. Внизу его, видать, свои ждали… Установить его установили: Кирилл Кротов, он же Вонючка, четырнадцать лет, естественно, из группировки Лисов. Нашли в городе родственницу его, тётку, сестру матери. Кротова Тамара, двадцать восемь лет, кличка Чернобурка, известная в определённых кругах персона. Обещала известить, если племянник появится. Но на неё надежда, сами понимаете…
— А он хоть выживет, без медицинской помощи-то?
— Да медики говорят, рана неопасная, повезло парню, пушка-то серьёзная…
— Да, Андрюша, чем дальше, тем страньше… А дачу-то они проверили? Я думаю, ключ там. Надо брать ордер и…
— У них до дачи ещё руки не дошли, они, кажется, все эти эпизоды с пропажей Мезенцевой вообще не связали. Мы сами ходили…
— И что?
— Ничего. Темно, тихо. Но кто-то там явно бывает. Следов вокруг полно. Приятель мой — следопыт-любитель. Говорит: все следы детские, никого из взрослых с осени не было.
— Да… Всё страньше, и страньше… Марфу Петровну-то подключили?
— А то! Она сама себя подключила. С позавчера там…
Особенно миндальничать со старшей сестрой Капризка не собиралась — много чести. Поэтому утром, собираясь в школу, спросила напрямую:
— Верка, хочешь, я тебя с парнем познакомлю? Парень — отпад!
— Ха-ха-ха! — сказала Верка и вытерла лицо Капризкиным полотенцем. — Какие у тебя парни, дурочка мелкая!
— Ему двадцать лет. И он — тореадор, — сказала Капризка, с удовольствием наблюдая отвалившуюся Веркину челюсть, — и назло намазала руки Веркиным кремом, хотя вообще-то кремы не любила. Ходишь потом вся в масле, как беляш…
— Торе… тореадор? А откуда… откуда ты его взяла? — Верка разом растеряла всю свою наглость и буквально заглядывала Капризке в рот.
— Он — старший брат Владика Яжембского, из моего класса. Он в отпуск приехал из Испании. Он тебя приглашает сегодня на свидание ровно в семнадцать ноль-ноль, возле продуктового рынка. Он будет на тойоте цвета «мокрый асфальт»…
— «Мокрый асфальт»… — обмерла Верка. — А откуда он меня знает?
— Он увидел тебя около гимназии, где ты встречала меня, — сообщила Капризка (старшая сестра никогда не встречала младшую, но Капризка была уверена, что Верка об этом не вспомнит. Ведь она хочет, чтобы тореадор её увидел!) — А он там ждал Владика. И ты ему сразу понравилась. А теперь он будет тебя ждать, но ты сама должна к нему подойти, для этого Баобаб, то есть Владик, передаст тебе сегодня его фотографию, чтоб ты могла его узнать…
— Но п-почему?
— У них в Испании так принято. Это такой древний обычай. Тореадоры очень популярны, и даже если девушка ему нравится, она всё равно должна сделать первый шаг. А он может только намекнуть. Вот он тебе через меня и намекает… — всю эту бредятину придумала Лилька Воронова, которая смотрит все подряд сериалы по телевизору, а потом ещё читает их в литературном изложении. Теперь Капризка скучным голосом рассказывала Лилькину историю, а про себя думала, что это для Верки слишком жирно, на тореадора она бы поймалась и так, без всяких заморочек. Но Баобаб сказал, что всё должно быть наверняка. Пусть будет наверняка. Потом Капризка подумала о том, что в этой заварушке с Аи все участники как бы немножко посходили с ума и на фоне всеобщего помешательства история про анонимно влюблённого в Верку тореадора Тадеуша выглядит милой и вполне правдоподобной.
— Потом вы поедете за город, но ещё с вами поедем мы — я и Никита.
— Почему вы? — Верка казалась удивительно кроткой. Капризка подумала, что её сестра, когда не накрашена и не издевается, выглядит вполне мило и её даже можно назвать хорошенькой.
— Потому что мы единственные не под домашним арестом. На Маринкиной даче мы заберём Аи. Ты её помнишь?
— Помню, конечно. Но разве она ещё здесь? Я думала, она давно уехала в свою Нижнюю Вольту. А что она делает у Маринки на даче?
— В Верхней Вольте случился военный переворот, — импровизировала Капризка, зная, что политикой Верка не интересуется. — Её семью захватили в плен, и Аи должна скрываться, чтобы её не выдали реакционерам.
— Жалко девчонку, — Верка задумчиво покачала головой. — А потом что?
— А потом — я не знаю, — честно ответила Капризка. — Потом — что Тадеуш скажет.
— Тадеуш — это тореадор, да? — спросила Верка и мечтательно закатила глаза. — Та-де-уш… — Капризка сплюнула в раковину и смыла слюни водой. Веркина умильная физиономия напомнила ей обложку какого-то романа.
— А теперь пойдём скорее, а то в гимназию опоздаем. Там нас у входа Баобаб с фотографией ждёт. Не дождётся — уйдёт наверх. Яжембский на уроки опаздывать не любит.
— Я сейчас. Мигом, — вскрикнула Верка и действительно через пару минут была полностью готова. Капризка только удивлённо присвистнула. Неужели и на неё незнакомые тореадоры когда-нибудь будут производить такое дисциплинирующее впечатление? Да нет, вряд ли, все-таки они с Веркой совершенно разные люди.
Баобаб переминался на крыльце с ноги на ногу и явно чувствовал себя не в своей тарелке. Увидев сестёр Ветлугиных, он замахал руками, как будто они могли пройти мимо, и сбежал с крыльца им навстречу.
— Вот, — он сунул небольшую фотокарточку в руки Верке. — Это Тодька. В прошлом году снято. Я пошёл.
— Подожди… Владик! Как мне его называть-то? Он же совсем взрослый…
— Я откуда знаю! — обозлился Баобаб, потом усмехнулся. — Называй пан Тадеуш. Он поляк, ему понравится…
Капризка взбежала по ступеням вслед за Баобабом. Верка осталась внизу и молча созерцала фотографию светловолосого юноши с квадратным подбородком и упрямым, чуть насмешливым взглядом. Гимназисты, торопящиеся на урок, удивлённо поглядывали на неё и вежливо обходили с двух сторон.
Тойоту цвета «мокрый асфальт» Верка увидела сразу. Тем более что из заднего окна выглянула Капризка и показала сестре язык. И сразу же спряталась. Тадеуш сидел за рулём.
Верка подошла поближе и остановилась, не зная, что делать дальше. Тут юноша за рулем как бы подпрыгнул (Верка почему-то подумала, что Капризка сзади ткнула его чем-нибудь острым), распахнул дверцу, схватил с переднего сидения огромный букет (Верка так пялилась на юношу, что букета не заметила) и бросился к Верке.
— Здравствуйте, Вера! Мой сон сбылся — я вижу вас! — закричал Тадеуш и неожиданно опустился на одно колено, протягивая Верке букет.
Верка обмерла и стояла как столб. Идущие мимо люди оглядывались на происходящее. Стоящие невдалеке милиционеры из числа наблюдающих за рынком весело ухмылялись. Именно для них, по замыслу Тадеуша, и был разыгран этот спектакль. Если что, они обязательно вспомнят и девушку, и юношу с букетом, стоящего перед ней на коленях.
Верка наконец пришла в себя и осторожно взяла букет.
— Здравствуйте, пан Тадеуш, — прошептала она.
— Можно просто Тодя, — Тадеуш добродушно ухмыльнулся и помог Верке сесть в машину. — Ну что, ребята, поехали?
— Поехали, — раздалось из-под клетчатого пледа, вольно раскинувшегося на заднем сидении.
Капризка, не признаваясь себе, переживала за сестру. Вот сейчас Верка начнёт болтать всякие глупости, и симпатичный Тадеуш сразу поймёт, какая она дура. Но переживала Капризка напрасно. Потрясённая происходящим, Верка молчала и даже на прямо обращённые к ней вопросы Тадеуша отвечала односложным «да» или «нет». Тадеуш думал при этом, что девочка вполне мила и, кажется, не болтлива. Это качество он в девушках очень ценил.
— О, вы наконец-то приехали! — обрадовалась Аи, пригласив всех в гостиную. — то я уже волноваться начала… А ко мне милиционеры приходили!
— Какие милиционеры?!
— Молодые совсем. В форме. Они вокруг походили, в окна позаглядывали и ушли. Я их заранее почувствовала, всё выключила и сидела тихо.
— Ну, это теперь всё равно, — решительно заявила Капризка. — Потому что мы сейчас отсюда уезжаем… И ещё, Аи, вот что я хотела тебе сказать. Ты только не нервничай. Твой брат нашёлся и опять потерялся…
— Как это — нашёлся и потерялся?
— Ну, в общем, похоже, что он у озерской шпаны живёт. Добровольно или как бы в плену — этого мы пока не знаем. Но ты не волнуйся — узнаем обязательно.
— Может быть, я сама туда пойду? И спрошу?
— Ну да, только тебе туда и соваться! Я тебе по дороге всю историю расскажу, ты просто закачаешься… Полезай вот сюда под плед. Это у нас как бы маскировка. От ментов. Видишь, и к тебе менты приходили. Значит, маскировка — правильно!
— А я что говорил! — удовлетворённо кивнул Тадеуш, ласково беря за локоть совершенно ошеломлённую Верку и подсаживая её в машину. Молчаливая, спокойная девушка нравилась ему всё больше и больше. Другая на её месте уже тысячу вопросов задала бы…
