Спасибо система, наверное, ты единственная из всей моей расы, кто заботится обо мне, остальным нужно лишь, чтобы я оставался послушной марионеткой.
«Пожалуйста!»
ЧТО?!
Глава 14. Точка зрения
Рэх-Кри. Аватар безликого игрока, правитель Шак-Кри.
Я физически ощущал, как моё сознание медленно возвращается в тело, но не хотел торопиться, опасности не чувствовалось. Поэтому продолжал задавать себе вопросы, прокручивая в голове информацию. Что такое система? Откуда она взялась? Почему я не знаю конкретики: технологии её производства, где ядро, кто её предложил и создал? В моей памяти система не существовала до Исхода и потом просто возникла как должное. Надо будет поговорить с другими игроками…
Оставив мысли в сторону, заставил себя сосредоточиться на восстановлении связи между разумом и телом. Небольшое усилие и я раскрыл глаза, с трудом различая окружающее, вместе с возвращением в сознание пришла головная боль. Застонав, потер глаза, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию. На мои движения мир ответил двумя яркими оранжевыми звездами, смотрящими прямо мне в душу, но стоило моргнуть и наваждение исчезло, оставляя только обеспокоенный взгляд Коры. Она что-то сказала, но послышался только гул, накатила тошнота, я прикрыл глаза стараясь справиться с взбунтовавшимся организмом. Умом я всё спокойно воспринимал, вот только самочувствие тела оставляло желать лучшего. Это из-за вмешательства системы? До ушей опять дошел гул, но с обеспокоенной интонацией, стараясь не делать резкий движений, я поднял руку, успокаивая фаворитку, отправил ей сообщение, что всё в порядке, просто нужно до конца восстановиться.
Тошнота прошла, я стал различать тихие голоса вокруг, Мард принимал отчет у подчиненного, дослушав, он отправил того со следующим поручением. Послышались тяжелые шаги в мою сторону, и раздался шепот стража:
— Как он?
— Живой я, — повторно открыв глаза, попытался улыбнуться, но из-за боли в голове, улыбка получилась кривоватой. — Доложи ситуацию.
Услышав мой голос, Мард вытянулся и стукнул кулаком об грудь, в его взгляде, как и у Коры, я видел радость от того, что со мной всё в порядке, оба тепло смотрели на меня. И почувствовал себя с одной стороны неудобно, с другой же… древние, как же это приятно!
Со слов стража получалось, что как только открылись двери, на них упало какое-то оцепенение, не давая двигаться, хотя Кора умудрилась даже в этом состоянии выбраться из кабинки лифта. А когда я отрубил голову главной шаманке, Мард смог активировать тревогу и вместе с гладиатором врубиться в ряды ошеломленных шаманов. В зале никого не жалели, все понимали, что это была та ситуация о которой я предупреждал. А через мгновение в помещение хлынули отряды гвардейцев, беря под контроль всё здание. Большинство шакринов на территории ничего не понимали и сдавались, только единицы неожиданно оказали сопротивление стражам, даже ранив пару бойцов. Я как раз пришел в себя, когда собирали всех шаманов в одном помещении, ожидая моего решения.
Встав с помощью Марда, огляделся по сторонам, несмотря на скоротечный бой, вокруг была разруха, стены подпалены лазерами, где-то пробиты кинетическими снарядами, повсюду разводы и лужи крови, в одном месте большая выбоина, от которой расходились трещины по каменной кладке. Я подозрительно покосился на Кору, только она могла устроить такое, но в ответ получил ничего не понимающий взгляд, вот только металлические перчатки в крови намекали на её активное участие в зачистке. В помещении стоял запах крови и поджаренного мяса, вентиляция явно не справлялась с царящей разрухой. В углу комнаты рядами лежали трупы убитых шаманов, уже запакованных в мешки и готовых к транспортировке.
Опершись на стража, я пошел в следующее помещение, где слышались голоса шакринов, в теле еще ощущалась сильная слабость, но с каждым шагом силы возвращались. Стоило только открыть двери, как ко мне кинулся один из пленников.
— Ты предатель расы! Ты убил Древне…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Удар бронированной перчаткой откинул кричавшего на пол. Кора подошла к телу, потом подняла на меня взгляд и покачала головой — убила с первого удара. Туда ему и дорога. Я обвел взглядом притихшую толпу, разум сразу наполнился чувствами: страх, ненависть, непонимание, презрение. Я стал чувствительней? Но нет, стоило перевести взгляд на своих бойцов, как всё пропало. Присев возле одного из шаманов, от которого тянуло ненавистью, я попросил стражей придержать его. И стоило только нам только встретиться взглядами, как в разум опять попытались выкинуть из тела, но эта попытка не дотягивала до прошлой атаки. Пока сравнивал ощущения, тело действовало само по себе — клинок вошел в подбородок шамана, пронизывая насквозь голову.
Короткая схватка взбодрила, позволив легко встать на ноги. Поднявшись, я почувствовал что-то мокрое над губой, проведя пальцами, увидел свою кровь. И это увидели стражи, сразу направив оружие на пленников.
— Стоять! — рык, разнеся по комнате, заставив всех вздрогнуть, один из гвардейцев нервно спустил курок и раздался выстрел, пуля попала в кого-то из толпы. — Не стрелять, облезлые комки шерсти!
Все замерли, казалось, даже перестали дышать.
— Вот этих троих, — я указал на шакринов, которые больше всего источали злость. — Оставить. Всех остальных переправьте к Ратио и Канису, пусть допрашивают и изучают…
— Мы не лабораторные жмары! — возмущенно выкрикнул один из пленников, с удивлением я узнал в нём того говорливого встречающего.
Попросив стражей вывести его ко мне, я прислушался — страх и презрение. Схватив говорливого за подбородок, повернул голову в сторону шаманских трупов и приблизился к его уху.
— Ты не совсем понимаешь ситуацию, — мой шепот разнесся по комнате, разгоняя гнетущую тишину. — За нападение вас всех следовало бы убить, но мне интересно, чем же вы тут занимались всё время, поэтому я позволю жить некоторым шакринам в обмен на знания.
— Никто не станет служить тебе, убийца! Ты порождение…
Некоторое время послушал возмущение дергающегося шамана в моих руках, а потом свернул ему голову. Даже без скафандра моё тело обладало достаточной силой для подобного трюка. В вновь возникшей тишине довольно громко свалился еще один труп. Обведя взглядом пленников, я громко спросил:
— Кто-то еще хочет высказаться? — страх распространился по комнате, при этом я и ощутил испуг некоторых подчиненных, сделав себе пометку насчет них, чтобы потом убрать подальше. — Отлично, слушайте стражей и с вами ничего не случится. Мард, отправляй отряд.
Бойцы быстро взяли в окружение пленников, отделив только тех, на кого я указал, и увели всю толпу прочь.
— Этих запакуйте так, чтобы даже говорить не могли и отправьте напрямую Ратио.
Стражи чем-то выстрелили в шакринов, повалив их на пол, накинули мешки на голову и, связав синтетической нитью, потащили на выход. Я же Ратио отписал, что с этими тремя не церемониться и если что пусть пускает в расход, также кратко описал свои ощущения от встречи с шаманами.
— Мой повелитель, — я резко обернулся и увидел стоящую на колене Кору, а рядом с ней Мард, оглядевшись по сторонам, увидел склонившихся стражей. Что происходит? — Мы ваши когти и зубы, позвольте нам наказывать преступников. Просто прикажите.
Я недоуменно смотрел на фаворитку, пока моя память не подкинула мне объяснение. Никто не запрещал правителю драться, воевать, сражаться, но только в открытом бою. То, что я сейчас сделал, считалось… неправильным. Зачем слуги правителю, если он за них выполняет работу? Убийство на коронации приняли как данное — это месть, но сейчас, что мне мешало приказать тем же стражам убить дерзкого шакрина?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Хорошо, — я потрепал по голове Кору и получил ревнивый мимолетный взгляд от Марда. — Я вас услышал.
Всей толпой двинулись по зданию шаманов, мне было интересно посмотреть, как они живут, не смотря на то, что картина слегка испортилась недавним боем. Проходя по коридорам, я с любопытством смотрел на барельефы, лепнину, рисунки, тексты и всё то, что можно было изобразить на стене и рассказать свою историю. В некоторых помещениях стояли стеллажи с книгами, взяв одну в руки и раскрыв, понял, что, судя по слогу и языку, а также потрепанности страниц, это довольно старые тексты и не ясно было, как они здесь сохранились в такой целостности.
